– Понимаете ли, леди Лидделл… То, что мы с лордом дель Эйве провернули, очень рискованно. Это, можно сказать, поручение одного важного человека, которое мы выполняли на свой страх и риск, потому что определенная часть знаний была получена…

– Не совсем законно, – с каменным лицом сказала я. – Я уже поняла.

Тем более что кое-что знала и до этого.

Габриэль замялся и уточнил:

– Была получена не тем путем, который подходит для научных исследований с последующей публикацией и оглаской. – На лице появилось почти такое же выражение, как было у Кондора, когда тот говорил мне про бдительность Ковена. – Именно поэтому, кстати, я надеюсь на ваше благоразумие.

– И молчание. – Кондор сказал это таким тоном, что мне чуть не свело живот от нехороших предчувствий. – Я гарантирую и благоразумие леди, и ее молчаливость.

Леди решила прямо сейчас проявить благоразумие и промолчать.

– И в связи с тем, что нам нужно сохранить в тайне тот факт, что эти знания нам доступны, – продолжил Габриэль как ни в чем не бывало, – мы и саму нашу работу стараемся держать в секрете. А новость о том, что в доме Мастера Габриэля Морриса появилась девушка из другого мира, поверьте, привлечет слишком много внимания. Вам ли не знать, леди Лидделл.

– Действительно, – хмыкнула я.

Он не обратил на это внимания.

– На эту девушку захотят посмотреть, ее захотят вовлечь в светскую жизнь, ей будут задавать вопросы и, боюсь, ее захотят исследовать. Как явление. Забыв о том, что она – человек. Не знаю, что из этого вы уже испытали на себе, но… Думаю, последнего вы точно избежите, потому что ваш статус для большинства живущих под этим небом – знак вашей неприкосновенности. – Он мельком посмотрел на Кондора. – И эта неприкосновенность поддерживается властью и силой. Не только светской властью и силой человеческих законов. Вам нечего бояться.

Он не понял, почему мы оба – каждый со своей стороны – нахмурились. Кондор нервно улыбнулся одним уголком губ, я отвела взгляд в сторону окна, прикрытого темно-бордовой шторой так, что было видно только кусочек сада. В чашке еще оставалось на глоток молока, я допила его и промолчала.

Видимо, о моем инкогнито Габриэль тоже не знал.

Кое-кто, похоже, не торопился посвящать его во все планы.

Утро за окном плавно переросло в хмурый, неприятный день.

Кондор зевнул.

– Я уверен, наш заказчик не оставит нас в беде, Габриэль, и посодействует. Меня тревожат твои слуги, – сказал он.

– Меня тоже. – Габриэль привычным жестом поправил очки. – Задурить голову горничным чарами и сказкой о потерявшей память несчастной леди, которая среди ночи вышла к нашему дому, думаю, будет несложно. Чернь падка на такие истории не меньше, а то и больше, чем другие женщины. Скажу им, что я вызывал тебя, чтобы диагностировать причины потери памяти.

– И ни капли не соврешь, – сощурился Кондор. – По всей видимости, мне придется навестить тебя еще не раз.

Я перевела взгляд с одного волшебника на другого. Кондор заметил это и понял, что просто так они от меня не отделаются. Он тяжело вздохнул, повертел в воздухе кистями рук, словно бы стряхивая с них напряжение, и сказал:

– Она действительно ничего не помнит. Даже собственное имя. Я не знаю, в чем здесь дело, но Бриджет…

– Бриджет? – я удивленно подняла брови.

– Не оставлять же на месте ее имени пустоту? – развел руками Кондор. – Так вот, я не знаю, в чем дело. Может быть, это просто шок. Может, следствие небрежно наброшенных чар. – Он не стал смотреть на Габриэля, но я заметила, как тот резко сжал в пальцах свою ручку и печально скривил рот. – Может быть, потеря памяти вызвана самим переходом. Я найду ей врача в Альбе и возьму расходы на себя.

– Что ты! – Габриэль так резко дернул рукой, пытаясь отмахнуться от этой щедрости, что чуть не выронил ручку. – Совершенно не стоит этого делать!

– А ты напишешь леди Хьюм, – с неприятной улыбкой продолжил Кондор, словно бы не слышал протеста. – И скажешь, что тебе нужна помощь.

По выражению лица Габриэля было ясно, что его пытаются заставить сделать что-то, чего ему совсем не хотелось.

– А леди Лидделл будет молчать. – Кондор перевел взгляд на меня, не переставая неприятно улыбаться. – И при встрече с леди Хьюм, если таковая состоится… А я думаю, она состоится, потому что леди Лидделл, как я понимаю, желает быть уверенной, что два коварных и зловредных волшебника не обидят ее протеже… В общем, Мари, именно ты нашла эту девушку рядом с домом, когда я привел тебя сюда, чтобы познакомить со своим старым другом.

Я вскинула голову, глядя ему прямо в глаза, едва не открыв рот от удивления.

– Я не…

– А потом мы что-нибудь придумаем. – Улыбка Кондора перестала быть неприятно жесткой. Он резким движением положил ладони на подлокотники кресла и распрямил плечи, словно сбросил с них тяжелый груз. – Я постараюсь вернуться сегодня вечером или завтра днем, – сказал он Габриэлю. – А сейчас нам с леди Лидделл стоит поторопиться домой. Мари, если ты не против, я скажу Габриэлю пару слов наедине.

Я пожала плечами, мол, если даже я против – хотя с чего бы? – что я могу сделать, если благородные господа решили посекретничать?

Пока их не было, я вытащила из кармана потрепанный билет – чуть почерневший там, где его согнули. Бело-коричневый, с зелеными стенами дворца на картинке, он был сейчас чем-то настолько же невероятным, насколько настоящим. Я вертела его в руке, пытаясь не думать о том, о чем очень хотела бы думать.

Когда мы поднялись в кабинет Габриэля, я поняла, что, кажется, уже привыкла к зеркалам и перемещению через них.

– Жди от меня вестей завтра к вечеру, – напомнил Кондор. – Я надеюсь, она будет спать почти весь день.

– Я ограничу ее общение со слугами, – сказал Габриэль. – Пусть думают, что бедняжка больна и в горячке после прогулки в бальном платье по морозу.

– Главное, чтобы она тебе на шею не села.

Я покраснела, хотя Кондор даже мельком не взглянул в мою сторону, когда сказал это. Может быть, не стоит быть такой мнительной, леди Лидделл?

– Идем. – Он взял меня за руку, осторожно, но крепко, как ребенка. – До завтра, Габриэль.

– До завтра. – Габриэль кивнул ему и с улыбкой поклонился мне. – Рад знакомству, леди Лидделл. Вы нам очень помогли.

– О, не сомневайся… – начал было Кондор.

– Спасибо за чай, господин Моррис, – ответила я, выдернув ладонь из его хватки, и сделала неплохой, на мой взгляд, книксен. – Я тоже рада нашему знакомству, пусть оно и произошло при несколько странных обстоятельствах. Я передам привет через господина дель Эйве при первой возможности. Ах, да!

Я вспомнила, что на мои плечи все еще наброшена шаль, и сняла ее.

– Буду надеяться, что вы сделаете это лично, – Габриэль улыбнулся уже менее формально и даже менее рассеянно, чем улыбался до этого, и еще раз поклонился.

Он забрал у меня шаль, чуть не уронив ее на пол.

– Умница. – Кондор приобнял меня за плечи. – Передам Лин, что ты успешно применила знания на практике. Все, хватит этикета, я устал. Хорошо поспать днем, Габриэль, – бросил он через плечо и утащил меня в зеркало.

В замок.

Мы вышли из зеркала в кабинете Кондора, каком-то странно тихом и холодном. Возможно, дело было в пасмурном, нахмуренном небе за окном. Возможно, в том, что я сама была хмурой и усталой.

Я поежилась и пожалела, что отдала Габриэлю шаль. Сейчас она бы пригодилась.

Кондор отпустил мою руку. Он отошел от зеркала буквально на шаг и вдруг удивленно застыл, споткнувшись на ровном месте. Он как-то странно наклонился набок, словно был пьян.

Что-то шло не так, но я успела подставить плечо и поймать волшебника.

Кондор вцепился в меня.

– Ничего страшного, – с явным усилием ответил он. Пальцы на моем плече сжались так, я едва не вскрикнула от боли. – Помоги мне.

– Да, конечно…