Пальцы Мастера коснулись клитора, практически невесомо и бережно. Что я говорила об ощущениях? Ерунда. Особенно в совокупности с импульсом, прошедшим сквозь мои соски. Выгнувшись, я протяжно застонала, не в силах отвести взгляд от происходящего на экране. И то, что я все это видела, многократно усиливало возбуждение. Мне, кажется, стала ясна задумка Мастера. Вероятно, он действительно гений в своей области. Но что меня немного смущало – плотоядный взгляд Олеси, не отрывающийся от моей промежности. И снова появилось смутное ощущение, что все это уже со мной происходило, что девушка уже вела себя так по отношению ко мне. Но прокручивая в голове все эпизоды в Сладкой Гвендолин, я не могла припомнить ничего подобного.

Подразнив клитор, пальцы Мастера скользнули внутрь меня.

– Так горячо, – стащив с лица маску, мужчина наклонился и втянул носом воздух в каком-то миллиметре от широко разведенных в стороны складочек, ненадолго перекрыв мне обзор. – И так хорошо пахнет.

Ему удалось в очередной раз меня смутить. Чувственные губы изогнулись в усмешке, от которой по моему позвоночнику прошла дрожь. Что же ты делаешь со мной, Мастер? Какой силой обладаешь, что от одного взгляда я начинаю плавиться? Глаза мужчины, неотрывно глядящего на мой нежный цветочек, потемнели, ноздри дрогнули, и мне послышалось едва различимое, глухое рычание.

– Что же ты делаешь? – пробормотал он, тряхнув головой и будто бы приходя в себя. – Екатеррина.

И было в этом обращении что-то знакомое. Опять. Как будто я раздвоилась, и вторая моя часть знала то, чего не знала я, и помнила то, чего не помнила я. Сложно. Похоже, секс-машина вытрахала из меня мозг, и он начал давать сбои. Но кажется, я каким-то образом влияю на Мастера ничуть не меньше, чем он на меня.

От размышлений меня отвлек стук каблуков. Олеся, до предела натянув поводок, взяла с подноса стеклянную палочку и протянула ее моему экзекутору. На конце палочки был небольшой стеклянный шарик, которым Мастер коснулся клитора. Я ощутила гладкость и прохладу, а также мучительную пустоту там, где давно все должно было быть до краев наполнено. Застонав, я смотрела, не отрываясь, на то, как палочка обводит контуры моих половых губ, скользит по клитору, а затем внутрь, в самую глубину, касаясь чувствительных стенок. Но толщина инструмента составляла не более нескольких миллиметров, и сказать, что этого недостаточно – чудовищное преуменьшение. Олеся тихо переступила с ноги на ногу, вновь привлекая мое внимание, и ее пальцы метнулись к не прикрытой латексом промежности, лаская себя.

О нет, мы так не договаривались. Я не собираюсь смотреть, как эта блондинка будет самоудовлетворяться, глядя на мои мучения. Мастер внезапно помрачнел и с силой дернул девушку за поводок. Вздрогнув всем телом и едва удержав равновесие, она прекратила свое занятие, но мне этого было мало. Хочу, чтобы она убралась.

– Прости, милая, но правила здесь устанавливаю не я, – на лице Мастера отразилась искренняя печаль, и мне даже стало стыдно за собственное негодование. Чего я, действительно. Пусть смотрит. Главное, чтобы руками не трогала.

Мужчина, отложив в сторону стеклянную палочку, потянул за поводок, заставив Олесю подойти вплотную к нему. Перехватив ее руки за запястья, он положил их на одно из креплений кресла так, что девушке пришлось нагнуться, после чего пристегнул ее в такой позе эластичными браслетами, имевшимися на каркасе. Обойдя блондинку, Мастер некоторое время любовался открывшимся ему видом, а затем потянул за “молнию”, обнажая упругую попку. Мне не было видно всех подробностей, но я услышала, как девушка судорожно втянула носом воздух, а ее глаза закатились. Послышался громкий шлепок, и тело Олеси качнулось вперед. Повернув голову, я увидела, как Мастер, мой Мастер, удовлетворенно ухмыляется, занося руку для очередного шлепка.

А про меня он, значит, забыл! Злость оказалась настолько сильной, что я едва не захлебнулась собственным негодованием. И это мне минуту назад было стыдно? Серьезно? Я им не мешаю? Может, мне выйти? Дернув руками, я с разочарованием заметила, что браслеты вовсе не бутафорские, и выбраться без посторонней помощи я не смогу. Внезапно стало как-то неуютно. Я тут обнаженная совсем, распятая на кресле, складочка еще на животе откуда-то, и эти двое, занятые друг другом.

Мастер в очередной раз шлепнул Олесю, и она огласила кабинет продолжительным стоном, таким сладким, что заболели зубы. Я злилась все сильнее, чувствуя себя более чем неловко. По телу разливался жар, и зеркало, вставленное в меня, начало ощущаться слишком уж явно. Взглянув на экран, я заметила, что металлический ободок уже покрыт блестящей смазкой. И что бы это значило? Откуда такая реакция?

– Катя? – Мастер наконец-то вспомнил о моем существовании. Олеся, стояла, закрыв глаза, и на ее лице было такое блаженство, как будто ее только что полностью удовлетворили. Это выбесило меня окончательно. Гады!

– Екатерина? – мужчина склонился ко мне, вглядываясь в мое лицо. – Что происходит?

– А что происходит? – наплевав на запрет, тихим от ярости голосом спросила я и поразилась, насколько отвыкла от этого звука. По коже волнами катились мурашки от того, с какой жаждой Мастер смотрел на мою беззащитную промежность.

– Ты… – его глаза заволокло тьмой, и зрачок начал вытягиваться, превращаясь в узкую вертикальную полоску. Я судорожно выдохнула, рванувшись в путах, но браслеты держали крепко.

Может, он оборотень? И сейчас превратится в здоровенного волка? Ну нет, так мы точно не договаривались.

Мощная мужская грудь задрожала, исторгая протяжный, угрожающий рык, и Олеся, прогнувшись, подалась задом ему навстречу. Ее глаза все еще были закрыты, и, судя по выражению лица, она все еще пребывала где-то посреди океана блаженства, не забывая при этом неосознанно требовать добавки. Среагировав на близость к своему паху круглого и упругого зада, Мастер с силой рванул застежку комбинезона, и прочный по моим представлениям латекс треснул, разлетевшись лоскутками. Я бы тоже зарычала, потому что в злость в душе приобрела какой-то иной оттенок. Это было намного более волнующе, чем смотреть порно. От алого комбинезона остался только верх, низ же частично обернулся вокруг одной из ног блондинки, частично растекся кровавой лужей на полу. И прикованная к своему креслу я никак не могла этого видеть, но какая-то часть меня как будто вышла из тела, охватив всевидящим взглядом сразу все помещение и совсем немного за его пределами. Мне была видна каждая подробность. Ноздрей коснулся сильный запах всеобщего возбуждения, во рту ощущался вкус разгоряченной плоти. Дыхание вырывалось из меня рваными, судорожными толчками, а затылок щекотали встающие дыбом волосы. То, что начало происходить, очень сложно было назвать нормальным, и в голове внезапно всплыло слово “Испытание”. Но к чему оно относится, и что вообще имеется в виду, память подсказывать отказалась.

Потираясь задом о мужчину, которого я по непонятной причине уже начала считать своим, блондинка открыла глаза. В ее взгляде, устремленном на меня, не было ничего человеческого и осознанного, одна лишь голая похоть и, подозреваю, ей сейчас глубоко все равно, где она и с кем, и что у происходящего есть свидетели. Пальцы Мастера по-хозяйски обхватили Олесину грудь, сжимая соски, четко видимые сквозь тонкий латекс, и девушка закричала сквозь кляп, то ли от такого сильного удовольствия, то ли от нетерпения. Я невольно застонала, ощущая внутри нарастающую пульсацию. Но член, освобожденный Мастером из джинсовых оков, предназначался не мне. Властно надавив Олесе на спину так, чтобы она прогнулась еще ниже, мужчина одним сильным движением вошел в нее, и помещение огласилось двойным протяжным стоном, смешанным с рычанием. И для меня это стало последней каплей.

========== Акт одиннадцатый. Часть 2 ==========

Уважаемые читатели, предыдущая часть претерпела некоторые изменения, поэтому во избежание путаницы загляните сначала и туда