Дороти была взволнована, узнав, что Райс дал согласие работать с ней: «Я настолько гордилась собой…. Меня постоянно кидало в дрожь, потому что Элмер Райс написал столько хороших вещей».
Райс был удивлен профессионализмом Паркер: «К моему облегчению, всё пошло гладко. Она была пунктуальна, прилежна и любезна; сотрудничество не могло быть более бесконфликтным… мы придерживались заведённого порядка. Каждые несколько дней мы перечитывали то, что она написала, строку за строкой, выбрасывая ненужное и добавляя недостающее. Затем обсуждали следующую сцену в мельчайших деталях, и Дороти уходила, чтобы работать над ней. Она была неизменно учтивой, внимательной и, конечно, забавной и задорной. Было трудно поверить, что это хрупкое создание с большими, привлекательными глазами и застенчивыми, скромными манерами способно на едкий цинизм и убийственное остроумие. Я обнаружил, что в граните её мизантропии всё же есть прожилка сентиментальности. Наши отношения были сердечными и лёгкими, но всегда чисто дружескими».
По мнению Мэрион Мид, автора биографической книги «Дороти Паркер: Что это за новый Ад?» (1989 год), у Дороти был роман с Райсом во время написания пьесы: «Райс не особенно привлекал Дороти в физическом плане, потому что был далёк от её идеала. Она предпочитала высоких, стройных, кинематографически красивых блондинов. Райс был невысоким, рыжеволосым евреем в очках… Пересилив себя, Дороти в конце концов согласилась на близкие отношения, но это был один из тех случаев, когда она тут же осознала свою ошибку. Они были гораздо менее совместимы сексуально, чем творчески. Дороти получила мало удовольствия от их нескольких встреч… Но проблема была деликатной: как покончить с романом, не ранив чувств Райса или, что гораздо важнее, не поставив под угрозу пьесу…».
Премьера «Полной гармонии» состоялась 1 декабря 1924 года в Нью-Йорке, было поставлено всего лишь 24 спектакля. За три недели общий объём поступлений составил менее 10000$ США. Плата за аренду театра составляла более 4000$ в неделю, и продюсеры потеряли значительную сумму. Ринг Ларднер писал Скотту Фицджеральду, что пьеса получила отличные отзывы, но всё же не смогла привлечь аудиторию. Элмер Райс писал, что этот провал был «необъяснимым». Спектакль имел значительно бóльший успех в гастрольном туре и продержался пятнадцать недель в Чикаго и ещё десять в небольших городках Среднего Запада.
В это время у Дороти был страстный роман с музыкальным критиком и композитором Димсом Тейлором, женатым на актрисе Мэри Кеннеди, и небольшая интрижка с писателем Рингом Ларднером. После разрыва с Тейлором, она приняла ухаживания Сьюарда Коллинза – чрезвычайно богатого молодого человека, выпускника Принстонского университета, завсегдатая светских тусовок. Он дарил ей множество дорогих подарков, включая наручные часы, усыпанные бриллиантами. Коллинз также стал её агентом и способствовал тому, чтобы рассказ «Изумительный Старик» был продан женскому журналу Pictorial Review, где его напечатали в январе 1926 года.
Позже, в этом же году, Коллинз повёз её на отдых во Францию и Испанию. Во время пребывания в Барселоне, он предложил посмотреть бой быков. Однако Дороти в знак протеста покинула представление, как только первый бык был убит. Она возмутилась, что он притащил её туда, где происходит убийство беззащитных животных, зная, что она не терпит и малейшего плохого обращения с ними. Когда Сьюард ответил, что быки иногда убивают матадоров, Дороти сказала, что они это вполне заслуживают.
Пасхальные праздники пара провела в Севилье. Писательница в дальнейшем вспоминала, что была потрясена бедностью и отсталостью этого региона. Не особо ей нравилось проводить время в гостиничном номере с Коллинзом. Он был тем человеком, который не меняется со временем в лучшую сторону. В Париже они остановились в отеле Lutetia. Сьюард Коллинз проводил почти всё свободное время в поисках экземпляров для своей внушительной коллекции эротики. Дороти это увлечение не одобряла, и во время очередной ссоры сняла бриллиантовые часы, подаренные им, и выбросила из окна. Оскорбленный этим поступком, Коллинз решил немедленно уехать домой, оставив её там одну.
Первый сборник стихотворений «Достаточно верёвки» (Enough Rope, название происходит от пословицы: Give a man enough rope and he will hang himself – «Только дай ему верёвку – и он повесится») 1926 года получил много хвалебных отзывов. Дороти сравнивали с Эдной Сент-Винсент Миллей.
Поэтесса Женевьева Таггарт так отзывалась в газете Herald Tribune: «Миссис Паркер сначала подражала стилю Миллей, но вскоре выработала свой собственный… Лирика мисс Миллей всё же осталась непревзойдённой… Но бывает настроение, когда Дороти Паркер подходит больше, как неразбавленный виски, а не шампанское».
Эдмунд Уилсон из New Republic утверждал, что лучшие из её стихов «экстраординарно красочны и обладают откровенностью, которая оправдывает отклонение от литературных канонов». Он особо подчёркивал, что «её остроумие – остроумие, соответствующее месту и времени», и творчество «основывается на современной действительности». Уилсон считал, что она проявила себя как «выдающаяся и интересная поэтесса».
Поэт Джон К. Фаррар утверждал в литературном журнале The Bookman, что Дороти Паркер «пишет стихи, как ангел». Эта похвала помогла стать сборнику национальным бестселлером и переиздаваться восемь раз. Это было почти беспрецедентным достижением для томика стихов.
В 1927 году участники движения за права рабочих Бартоломео Ванцетти и Никола Сакко были приговорены к смертной казни, ранее им было предъявлено обвинение в убийстве кассира и двух охранников обувной фабрики в городке Саут-Брейнтри. Один из друзей Дороти, Хейвуд Браун, был вовлечён в кампанию по их освобождению. До этого момента Паркер не интересовалась политикой и ни разу не голосовала. Однако этот случай пробудил её сознательность, и она со всей решительностью отправилась в Бостон, чтобы принять участие в демонстрациях против казни Ванцетти и Сакко. Среди участников кампании, которые прибыли в город, были Рут Хейл, Джон Дос Пассос, Сьюзен Гэспелл, Эдна Сент-Винсент Миллей, Мэри Хитон Ворс, Эптон Синклер, Кэтрин Энн Портер, Майкл Голд и Сендер Гарлин.
Владимир Маяковский в очерке «Моё открытие Америки» писал: «Сынки чикагских миллионеров убивают детей (дело Лёба и компании) из любопытства, суд находит их ненормальными, сохраняет их драгоценную жизнь, и «ненормальные» живут заведующими тюремных библиотек, восхищая сотюремников изящными философскими сочинениями. Защитники рабочего класса (дело Ванцетти и других товарищей) приговариваются к смерти – и целые комитеты, организованные для их спасения, пока не в силах заставить губернатора штата отменить приговор».
10 августа 1927 года во время демонстрации Паркер была задержана и доставлена в полицейский участок. Толпа следовала за ними, выкрикивая «Повесьте её!», «Убейте её!», «Большевичка!» и «Красная сволочь!». Рут Хейл и Сьюард Коллинз приехали, чтобы забрать удерживаемую. Толпа репортёров уже ждала у выхода. Дороти отвечала на вопросы остротами: «Они не взяли мои отпечатки пальцев, но вот свои на мне оставили». И закатала рукава, чтобы показать синяки и ушибы. На следующее утро она была признана виновной в «праздношатании и бродяжничестве» и получила штраф в размере пяти долларов.
Этот опыт оказал драматическое влияние на Дороти Паркер, теперь она считала себя социалисткой и говорила, что с тех пор «моё сердце и душа неразлучны с идеей социализма».
Некоторые её друзья, члены Алгонкинского круглого стола, такие как Хейвуд Браун, Дональд Огден Стюарт, Рут Хейл, Джейн Грант, Неиса Макмейн, Элис Дуер Миллер и Роберт Бенчли, были активными в политической жизни, но большинство равнодушно относилось к таким проблемам. Спустя время она вспоминала: «Те люди за Круглым столом не думали о кровавых вещах. Они считали нас дураками, потому что мы вышли на протест ради Сакко и Ванцетти». По её мнению, «они не хотели ничего знать, и не думали ни о чём, кроме театра».
