© Виолетта Фомина, 2021

Конечно же, никакой утенок никакую книгу написать не мог. Поэтому давайте примем данный текст за банальную аллегорию…

…С чего бы мне начать? Всегда, пожалуй, лучше начинать с начала…

В котором, возможно, разуверившийся в себе человек узнает себя. Но не стоит забывать, что книга эта написана о том, что гадкий утенок все же стал… сами знаете кем.

Я родилась! Наверное, это и есть основополагающая фраза любой биографии, любой завораживающей истории и, конечно же, моего дорогого дневника.

Какие ощущения я испытала? В первую очередь, конечно же, пресловутый стресс! Где мое так полюбившееся мне замкнутое пространство? Где моя вода? Где мой комфортный дом, в конце концов? Нет, я, безусловно, не хотела бы остаться там навсегда, там немного скучновато, и заняться особо нечем, но, согласитесь, немного тяжеловато выходить из закоренелой зоны комфорта. Особенно если кроме нее в жизни еще ничего-то и не было.

Но случилось то, что случилось. И придется мне подстраиваться под условия нового мира.

Сколько на свете удивительных вещей! Вот висит гном над кроватью. Как его достать, скажите, пожалуйста? Прыгать высоко? А вот и нет, так я уже пробовала. Попросить его у мамы? Только указательным пальцем. Она говорит, что это гномик. Я знаю уже, кто это, я в курсе, я хочу до него дотянуться. Но мама пока еще меня совсем не понимает. На примере недосягаемого для меня гнома я начинаю осознавать, что, наверное, не все могут понять тебя правильно. И хоть ты прыгай, хоть показывай пальцем, хоть даже плачь… Обидно. Появляются первые разочарования. Например, оттого, что, когда начинаешь лить слезы, дабы доказать, что тебе слегка некомфортно, тебя могут еще и отругать. Знакомо? Мне лично – да.

Ваша дорогая Уточка давно научилась ходить. Я люблю гулять. И сегодня я смело прохаживалась по дому в поисках неизведанного и, понятное дело, приключений. Крутить, нажимать, тянуть и дергать что бы то ни было мне было категорически запрещено. Поэтому откуда я могла знать, к чему приведет мое излишнее любопытство? И самое ведь интересное, я ничего совершенно не трогала, никуда не бежала, просто шагала по полу. Мама в это время гладила белье. На полу. На специальной ткани. Периодически поворачиваясь ко мне, она говорила, чтобы я не подходила к ней. Но почему? Ответ на этот вопрос я получила пятью минутами позднее. Когда прилипла ногой к утюгу. Пройдет много лет, а опыт останется. И не даст мне о нем забыть небольшой красивый шрам… Я бы даже сказала, клеймо. Клеймо, напоминающее о том, что и мне когда-то было всего два года.

Ах, как интересен мир! Если бы вокруг меня не роились и не собирались в стаи бесконечные частицы «не», я бы познала этот мир еще чуточку шире.

В тот день мы с моей мамой ходили в гастроном, располагавшийся недалеко от нашего дома. Но в три года подобные променады еще кажутся чуть ли не кругосветными путешествиями. И по дороге, о ужас, мы увидели лежащего на земле неживого кота. Это событие надолго оставило отпечаток в моей памяти. Да что там в памяти, даже в моей детской психике оно оставило след! Я-то считала, что все на свете существа живы вечно, ничего не было до них и после них ничего не будет…

Возвратившись домой, я решила, что данное явление жизненно необходимо увидеть моей подруге Гусе, которая была немножко младше меня.

Мы пошли к тому гастроному. И, возможно, если бы не бдительная баба Оля, видевшая попытку просвещения одного маленького ребенка другим о существовании окончания жизненного пути, экскурсия увенчалась бы успехом. Но не стану долго вас томить, скажу, что моя мама оказалась в разы быстрее нас. И я получила первый, так сказать, дебютивный опыт незаконной самостоятельности.

Немного прибавилось осознания того, что принятие собственных решений иногда чревато нежелательными последствиями. Существуют рамки, за пределы которых выходить крайне опасно. Но дети есть дети, и поэтому я решилась еще на одно не разрешенное никем по отношению ко мне действо. Сейчас расскажу.

В нашем дворе росло большое шелковичное дерево. Дети – мальчишки – строили на нем свои штабы (многие сейчас вспомнят это замечательное время). Но разве не победит природное любопытство хоть одним глазком посмотреть на то, что творится наверху? Моя подруга Гуся тоже пылала желанием хоть разок там побывать. Меня, например, опыт результата непослушания не остановил. Может, в силу детской забывчивости обид, может, еще не задушенное чувство собственного «я», которое имеет право бунтовать. В общем, я не стала наступать на горло своему любопытству вновь и быстро взметнулась по веткам наверх.

Как там было замечательно! Для девочки, которая ростом не выше стола, это было так высоко! Я могла достать висящие шелковичные ягодки, и, самое главное, я могла смотреть на мир свысока. Это чувство полета, легкости, даже в какой-то степени превосходства ослепило меня. Настолько, что я не сразу поняла очевидные вещи: я просто не смогу, не сумею спуститься обратно вниз. Как бы это ни парадоксально звучало: вверх порой легче взобраться, чем оказаться снова внизу. И пришлось Гусе бежать ко мне домой с призывами о помощи. Что было дальше, вы легко можете догадаться.

Так мой опыт стал еще богаче и немножко железобетоннее. Принятие самостоятельных, но не одобренных взрослыми решений было подписано словом «табу».

Сегодня особенный день. День в детском саду. Я не очень люблю данное заведение, потому что днем без нашего, детского, разрешения нас укладывают на боковую. Это взрослому человеку, да и то не каждому, пара часов среди дня просто необходима на передышку, переосмысливание своих действий, планов, поведение и на многое другое. Нам это совершенно не нужно. Особенно в пять лет. Мне бы лучше посмотреть мультфильм, сказку послушать. Ну это как вариант. Но не в идеале. В идеале – актив. Так, я отвлеклась.

Сегодня воспитательница целый день была занята. И с нами не особенно вступала в контакт. Мы все пытались понять, что же она такое творит, создает. Какую-то игрушку мастерит, что ли…

До обеда это было тайной. Я в тот день дежурила по кухне. Хлеб детям раздавала. Когда же я на законных основаниях (право дежурного) положила себе корочку, ко мне пришло осознание того, что никто не может исполнить моих желаний так, как этого хочу я. Ведь еще ни разу, когда дежурным был кто-то другой, я не получала корочку. Все клали их исключительно себе. Себе, понимаете? Это прозрение было очень важным, я бы даже сказала, одним из первых открытий.

Но когда после дневного сна я получила в руки ту самую загадочную поделку, которую мастерила воспитатель Елена Ивановна к моему дню рождения (я последний раз была в детском саду перед своим днем рождения), я пришла в неописуемый восторг, каким-то мистическим образом подсказавший, что на свете есть люди, которые помнят о твоем дне рождения так же, как и ты сам.

Мне скоро шесть лет. На горизонте школа, первый класс. Читать и писать я уже умею, поэтому никакое учебное заведение меня не страшит. Но на пороге маячит лето, с мыслями о школе можно повременить, меня ждет полное ярких впечатлений время года.

И вот вечер. На двор опустился сумрак, горят фонари, а на большом столе в беседке под огромной ивой сидит компания утят, простите, детей. Все шутят, смеются, а меня просто разрывает на части от смеха. Ну смешливый я человек, что я могу с этим поделать? И тут, как в глупых анекдотах, все резко перестают хохотать, увидев большую, надвигающуюся на нас тучу, провожаемую стрелами молний. А я-то уже рассмеялась, меня уже трудно остановить. И тут какой-то мальчик произносит сакральную для меня фразу: «Ой, тебе только бы смеяться без остановки ни с чего».