И хотя Ник с Сычем строили какие-то интересные планы без меня, и от любопытства я снова готова была общаться с Колькой, мне пришлось идти на обещанное свидание. И почему я не горела желанием снова с ним встречаться. Вроде неплохой парень, весёлый, симпатичный, терпеливый. И ведь было же что-то изначально. Почему все так быстро затухло? И куда-то испарилась вся моя смелость, чтобы сказать ему об этом. Странно, совсем на меня не похоже. Но ведь он мне не неприятен, поэтому можно и сходить на ещё одну встречу. Не дома же отсиживаться. Это я всегда успею, когда начнется второй семестр.

Привез меня Пулиший почему-то в боулинг. Стыдно признаться, но это единственное во что я не могла играть. И не то, чтобы не пробовала, но вот выбить страйк у меня ни разу за все время не получалось. Поэтому бесилась! От этого, конечно, теперь пострадает и Антон. Жаль, конечно, жаль расставаться на такой ноте.

Нооооо! Как оказалось(было для меня новым открытием), молодой человек умело управлялся с шаром и показал мне несколько приемов как сделать так, чтобы он тебя слушался.

И вообще, мало я как-то уделила внимание информации об этом человеке, ой как мало.

Ну, начнем с того, что Антон был старше меня всего на год. При этом, он являлся студентом МФЮА, и сейчас отбывал в родном городе свои каникулы. Странно, почему мальчик-мажор решил вернуться в родные пенаты, когда мог прожигать время на каком-нибудь курорте. Но, как выяснилось, всё потому, что он не сдал один предмет. После выходных его ждала пересдача. Ну, а ссылка в родной город оказалась своеобразной формой наказания.

М-да, как же я от этого далека! Ну, ладно! Повыпендривалась немного, а вот теперь смотрела заинтересованным взглядом на Пулишего. К тому же, мы отлично провели вечер, он все время старался развлечь меня, не выпячивая свое мажорное Я на всеобщее обозрение. Это мне показалось очень милым. Да и его я смогла рассмотреть получше, понимая, что зрение меня подводило из-за моего вредного характера. И завершением этого прекрасного вечера был настоящий поцелуй. Волнующий, нежный и очень…даже не знаю, как охарактеризовать это состояние, но казалось, я даже почувствовала лёгкое возбуждение. И это был ещё один плюс в копилочку Антона.

В общем, наконец, у меня появились отношения. При чем самые нормальные с симпатичным весёлым парнем. И даже мой друг давал о нем только положительные отзывы. Я понимала, что это вряд ли куда-то заведет, так как я не верила в отношения на расстоянии, и от этого не решалась обременять наше расставание сексом. И скажу честно, я скорее всего боялась.

На Рождество наши с Матвеем родители укатили на дачу Сычевых, куда поволокли и нас с той оговоркой, что мы скоро уедим, и ещё долго с ними не увидимся. Конечно, я как хорошая дочь прониклась пламенной речью папы о том, что он будет скучать. Сыч же был менее наивен, чем я, поэтому и подвох заподозрил сразу.

Вообще, ещё лет пять-шесть назад были уверенны, что их дети когда-нибудь поженятся. И это меня тогда, подростка-бунтовщика, очень задевало. Как это так, что папа с мамой не верят в нашу дружбу? И напрягло, когда они подымали эту тему. Спустя столько лет вопрос был закрыт, так как обе стороны понимали бредовость данной идеи. Но интуиция Матвея не подвела.

— Мы тут посоветовались между собой, — мы сидели за праздничным столом в сочельник, когда разговор начал Александр Петрович. — Сначала я обговорил все с твоими родителями, Василиса. И они не против.

— Не против чего? — напряглась я. Меня что снова сватают?

— Ты ведь ещё не решила проблему с жильем, милая, — обратилась ко мне мама.

— Она на стадии завершения, надеюсь, — соврала я, так как все ещё не могла найти для себя хоть что-то подходящее.

— Поэтому мы предлагаем тебе пожить в нашей квартире, — огласила мама Матвея решение из переговоров.

— Ну у вас она ведь только одна, — заметила я, а уже потом перевела взгляд на Сыча, который перестал жевать, напряжённо глядя на мать. Лишь только тогда ко мне дошло.

— О, нет! С Матвеем я жить не буду!

— Но почему? Там три комнаты, вам будет комфортно. Квартира огромная, плюс ничего не нужно платить и у тебя может оставаться больше денег для себя, — привел доводы Александр Петрович. И как он был убедителен. Но я не хотела жить с Матвеем. Одно дело, когда мы видимся почти каждый день, совсем другое …

— Мы просто поубиваем друг друга уже через пару дней, — озвучил мои мысли Сычев-младший.

— Ой, всё это ерунда, — отмахнулась мама. Ну, да, для них мы все ещё те самые дети, с которых и взять-то нечего, и будто сейчас мы говорим о какой-то несусветной ерунде.

— Я, конечно, не хочу показаться не гостеприимным, но таскать её вещи предстоит мне, — сдался Матвей.

И можно было бы учинить какую-нибудь гадость, но на меня смотрели пять пар глаз, ожидая решающего вердикта. Если мама моя втемяшила что-то в голову, то пиши «пропало». Так просто она с тебя не слезет. Поэтому в этой ситуаци было проще сдаться.

— Окей! Мам, если что я за психоанализом к тебе, и только попробуй меня потом проигнорируй. Но давайте так, этот вариант я буду рассматривать, если ничего не найду до отлёта, — предупредила на всякий случай.

— Идем, Васек, искать тебе жилье, — предложил Матвей, подымаясь из за стола.

Ну, и как думаете, мы искали квартиру? Неееет! Нашлось занятие повеселее — швыряли друг в друга снег, валялись в сугробах, разглядывали огромное звёздное небо, которое не видно в городе. Побесились основательно, что я задыхалась от сбившегося дыхания.

— Полетела бы со мной на Марс? — поинтересовался Сыч, лёжа в снегу и смотря в черную бездну.

— Он большой, там было бы куда идти, чтобы передохнуть от тебя. Так что, полетела бы, — согласилась, двигая руками и ногами, чтобы оставить отпечаток ангела прямо в саду.

— Тебя только это волнует?

— Да, потому что вместе мы не пропадем. У нас ведь мозги работают, дополняя друг друга. Мы бы получились гениальным человеком, соедини нас вместе, — оповестила я свои детские мысли. Иногда мы любили поболтать о всякой ерунда, пофантазировать.

— Согласен! А если бы я встретил какую-нибудь марсианку.

— Ой, Сыч, не «если бы», а в любом случае встретил. Ты же как липучка для мух. А я бы потом была крестной вашим детям.

— То есть ты допускаешь мысль, что я буду спать с марсианкой, но не с особью своего вида?

— Вот тебе лишь бы с кем-нибудь переспать! Я замёрзла, идём в дом, а лучше в баню. Отходишь меня веничком в наказание за то, что сдалась родителям, — убежала я от ответа. Если честно, я была даже в замешательстве потому, что не думала подобным образом о Сычеве. Но вот стыдно признаться, что марсиаке я бы точно его не отдала.

***

Ну, вот, она умирает. Лежит в своей постели и постаеывает. А вид такой, словно в ее теле скопилась вся скорбь этого мира.

— Принес? — прохрипела скорее всего, а не проговорила.

— Целый пакет.

— И что стоишь? Садись.

— Чтобы меня потом заперли с тобой на карантин? — уточнил Матвей.

— Ты уже попал в опасную зону, малыш, — слабо улыбнулась. Стебется — это хорошо! Значит, не все так плохо, как кажется. Симулировать эта чертовка могла всегда, сколько он ее помнил. В ней погибала великая актриса. Да не просто погибала, она чахла каждый день без выплеска порции драматизма.

Делать нечего. Сел у ее ног, натянул повыше маску, чтобы гнусные микробы не проскользнули в его молодой взрослеющий организм. Достал из пакета первый мандарин.

— О, да, Сыч, ты теперь мой личный мандариновый раб, — скорби на лице было меньше, она словно испарилась, когда по комнате разнёсся устойчивый запах цитрусовых.

— Я больше с тобой не буду спорить, Василий. Ты — хитрожопая скотина.

— Молчи и работай, раб! Солнце ещё не село.

— А тебе от них не будет плохо?

— Не знаю. Мне вообще пофиг. Я сейчас ни запахов, ни вкуса не чувствую.

Она бесила. Жутко бесила. Но Матвей ничего не мог с собой поделать. Эта девочка когда-то давно ворвалась в его жизнь и теперь не отпускала.