Лучше бы он это забыл, чем все остальное. Посталкогольная амнезия она, сука, такая. Её податливые губы, которые отвечали на его поцелуй, её руки, которые притягивали его ближе, её нежная кожа под свитером и кружевной бюстгальтер, который он несколько раз видел в ванной на сушилке. И ведь ри разу не пытался представить Василиску в откровенном белье, а тут просто картины одна за одной лубасчт по башке откровенным воображением. Е…учий случай!

— Очухался? — Матвей даже подпрыгнул от неожиданности. Это тоже последствия алкогольной интоксикации?

— Изыди, исчадие!

— Я тебя тоже рада видеть, — Васька плюхнулась на кровать рядом. — Опохмеляться будешь?

— Думать об этом не могу. Не ожидал тебя здесь увидеть.

— Я не умерла и не уехала. Мы просто взяли паузу до выяснения всех обстоятельств данной ситуаци, — хм, значит, ей точно что-то было нужно. Такая покладистая, мягкая, как нагадившая где-то в уголке кошка, думающая, что все это дело она благополучно прикопала.

— Для меня исключение решила сделать? Хвалю!

— Завтра мамы наши приезжают. Надо сделать вид, что всё у нас с тобой хорошо, ибо учиться мге спокойно не дадут. Тебе, я думаю, тоже.

— Не боИсь, за годы дружбы с тобой я научился притворяться. Ещё что-то?

— Мне помощь твоя нужна по старой дружбе.

— О как! Давай я сначала приму душ, а потом тебя послушаю и решу, смогу ли что-нибудь для тебя сделать…по старой-то дружбе.

Он и сам не понимал, почему появление Васьки его так бесило. Нет, не само появление, а ее это «по старой дружбе». Она заслуживает такого наказания, чтобы запомнилось надолго. Месть, конечно, блюдо холодное, и мстительным человеком Сычев себя никогда не считал, но сейчас до хруста в костях хотелось подгадить ей, чтобы она поняла, как это больно, когда тебя предают, а потом ещё пытаются использовать. Только пока что в голову ничего не шло, кроме отборного мата, которым он мысленно ругал «бывшую» подругу.

Ну, вот! Освежился! И жить вроде как стало легче. Укутался в щалат, который предлагал папин отель и вышел снова к Василиса, которая меряла комнату шагами.

— Вещай, исчадие, — Сычев снова расположил на мягком матраце свое объемное тело и уставился в потолок, ожидая ответа от Богатыревой.

— Меня исключить хотят, — произнесла девушка печальным того, в котором было столько обиды. Далее последовал рассказ о том как ее подставили и унизили. В общем, как в когда, полнейший набор юнноц авантюристки. И на этот раз ей попала ь достойная соперница, которая хочет ее уничтожить. Все эти бабские дела Сычев до ужаса не любил, но в свете долгой дружбы с Богатыревой ему приходилось в это безобразие вникать.

— От меня ты что хочешь?

— Мне нужен компромат на эту тварь.

— Типа курит, пьет?

— Сыч, детские игры закончились. Хоть трахни ее, но я должна её растоптать. И это должны видеть все.

— Ну, да! Сычев же проститутка, который по щелчку пальчиков госпожи Богатыревой должен прыгать в койку к каждой. Так дела не делаются, Вась, — змыкнул Матвей.

— И что ты хочешь взамен?

— Я тебе компромат на твою Жаркову, а ты… — он задумался, придумывая, что бы такого гадкого сделать, — ты со мной переспишь, Вася.

Да, отступать уже было некуда. Не то, чтобы он этого именно желал больше всего, просто было таким наслаждением, наблюдать, как Богатырёва начала меняться в лице.

— Иди ты на х. й, Сыч, — выплюнула слова девушка и вылетела пулей из номера. Ну, и ладно! Не очень-то и надо.

На следующий день встречать делегацию из далёкой Сибири пришлось именно ему, Матвею. Ещё целых три женщины на его голову.

— Матвееееей! — вот кто его был, действительно, рад видеть, так это Варвара, которая едва завидев парня, бросилась прямо к нему в объятья.

— Нифига, принцесса, ты прибавила в весе?

— Не прилично девушкам об этом говорить, — заявила мелкая, состряпав такую заумную рожицу.

— Я про то, что невестой скоро станешь завидной.

— Главнон, чтобы ты к этому времени не обзавелся спиногрыщами и вочливой старухой-женушкой. Красиво у вас здесь, — огляделась девчонка. Только потом ее смогли нагнать мама Таня и мама Наташа.

Всю дорогу до дома мама Таня беспокоилась, не стеснит ли она их скромную обитель, когда мама Наташа успокаивала ее тем, что завтра они к вечеру уже отбудут в свое малое путешествие по полуострову. Ну, и пусть катятся! Не в четырех же стенах сидеть. А он в этих стенах не был с прошлой субботы, когда они с Васькой отбывали в Гурзуф.

— Хм, а у вас уютненько, — огляделась Наталья Матвеевна, переступив порог квартиры. — Васин дизайн?

— Совместный, — отозвался Матвей, вспомнив свое возмущение по поводу перестановки. А вот вазы у входа не было. Куда она ее дела?

— Вы располагайтесь по комнатам. Я, если что, буду спать в гостиной. Если будет не удобно, в отель поеду.

Входная дверь хлопнула, и в квартире появилась Вася, стягивая обувь на ходу. Сычев без труда мог определить, что не все гладко у нее, и даже в какой-то момент, ему просто стало жалко девушку. Не чужие ведь люди. После недолгих лобзаний, женщины расположились а его комнате, Варя же решила спать с Васей. И пока они отходили от полета по своим кроватям, Васька зашипела:

— Мусор вынеси, пожалуйста, — Матвей даже заглянул в черный непроницаемый пакет, чтобы понять, почему эта особа так быстро хочет избавиться от бедняги. ю? Вот она, эта уродливая ваза. Лежит разобранная по осколкам. Сычев взвалил на спину мешок, когда послышалось тихое Васино.

— Я согласна! Только об этом никогда и не кому.

— Как скажешь.

На лице появилась яркая улыбка безумца.

5. Матвей

Он меня бесил своей самодовольной улыбкой. Я,конечно, знала, что Сычев любил быть победителем, но он так же прекрасно знал, что я просто так не сдамся. К чему эти условия-то?

Почему я согласилась? А у меня не было другого выхода. Эту выскочку, которая утром удивлённо заявила: «Тебч ещё не отчислили, Богатырёва?», надо было ставить на место. Нет, мелко пакостить ей я не собиралась. А вот Матвей, имея огромную кучу дружков, мог мне сделать компромат на эту суку. Теперь эта месть в приоритете. Ведь из-за этой дряни меня чуть не отчислили. Хотели даже вынести ситуацию на рассмотрение попечительского совета. Но декан замял, поэтому я все ещё училась, а Марат работал, правда, уже не с нашей группой. Ну, и ладно! А нас отдали декану. И чувствовала, что сессия для меня выдастся очень горячей.

— Кпк дела в университете, милая? — допытывалась мама за ужином.

— Хорошо! — промямлила я.

— Главное, не отчислили, — мило улыбнулся Сычев.

— В смысле? — уточнила мама. Я послала этому придурку самый уничтожающий взгляд.

— Я говорю, главное, что все хорошо, не за что отчислять. Да, Василий?

— Конечно, Сыч! Кстати, недавно познакомилась с девушкой Вашего сына, — обратилась к Наталье Матвеевна.

— Так, это уже интересно! А мама даже не в курсе.

— Бросай её, она тебе не пара, — заявила мелкая, уплетая картошку фри. Я так понимаю, идея-фикс с женихом в лице Матвея ее так и не покинула!

— И сколько ты с ней встречаешься? — уточнила Наталья Матвеевна.

— Уже не встречаюсь. Мы поссорились, — буркнул Сыч, вставая с места. — Приятного аппетита, дамы! У меня поручение от Василисы, нужно сделать как можно быстрее. Так ведь? — зыркнул он на меня.

— Конечно, Матюш, — натянула я милую улыбку, хотя хотелось своими ноготочками расцарапать его наглую физиономию.

Он ведь хотел показать какой он на самом деле говнюк, поставив почти невыполнимое условие. Но я ведь прекрасно знала, какой он на самом деле, Матвей Сычев. И именно поэтому я согласилась, зная наверняка, что со мной он так не посмеет поступить. Хотя черт знает, что там в его голове сейчас твориться.

Я не видела его почти четыре дня с того самого момента, как уехали наши родительницы. И все это время я возвращалась к тому поцелую в машине и выкинуть его из головы никак не получалось. Более того, при каждой мысли о его прикосновениях, мое тело приходило в какой-то дикий трепет, сгоняя с насиженных мест живность в животе. И тогда я себя просто начинала за это ненавидеть. Кажется, я хотела собственного друга. Ах, да! Бывшего друга!