Злость и обида отпустили через несколько часов после целебных поцелуев Анечки. Но пока Сычев вчера пялился на ультракороткий наряд своей соседки по квартире, являющейся ему лучшим другом, или как она любила говорить «братюней», эта самая братюня избавилась от Анечки. Сам виноват, нечего клювом щелкать. Теперь ходи не траханный. Видимо, от недельного отсутствия секса, он снова повелся на Богатыреву.

Был период, когда он потерял голову от нее. Это чувство давно застряло в его жизни заразой, типа герпеса, которая проявлялась в период ослабшего иммунитета. Но он ведь похоронил все давно. Научился контролировать сердцебиение, когда она кидалась на него с объятьями, уже не тревожил нервную систему ее голос с легкой хрипотцой. Думал ведь, что может быть шанс. Но молчал, терпел и в итоге преодолел. Вся его влюбленность снова превратилась в теплое дружеское чувство. А после, когда прошлым летом Колька решился признаться ей в своих чувствах, а она вычеркнула его из своей жизни, Сычев понял, что вокруг много красивых девчонок, а их дружеские отношения намного дороже, чем вся эта гадость в виде романтики и любви.

А теперь родители решили, что им нужно пожить вместе. И реакция организма, которая возникала на друга детства, его начинала бесить. Как ни крути, а он парень, и женскую красоту, его бушующие гормоны ценить умели. Хотя ведь он не сильно-то и сопротивлялся тогда.

— Слушаю, Богатырева! Надеюсь, ты ко мне с кучей извинений.

— Не дождешься! Я перед тобой и так на задних лапках танцевала. Много Вы на себя берете, Матвей Александрович, — бросила трубку.

Да, что за идиотка? Еще его называет маленьким мальчиком. Сама ведь не лучше. Тяжело вздыхает, даже глаза закатывает, но быстро возвращает взор на дорогу, и снова набирает ее.

— И что это было?

— Сыч, спусти свою самооценку на землю. Не нужно передо мной разыгрывать спектакль.

— Ты мне звонила высказаться?

— Нет. У меня проблемы. Пожалуйста, приедь.

— Кто бы сомневался, — для правдоподобности даже повздызал в трубку. — Через час подскочу, — пообещал он.

Сегодня привезли моющие средства в отель без сертификатов, которые провайдер забыл. Завтра и послезавтра у них выходные, а в понедельник с утра в отель едет проверка СЭС. И если сегодня он, Матвей, не заберет эти бумаги, то Петя ему точно оторвет голову, или будет бедный Сычев-младший работать без зарплаты полгода, чтобы отработать штраф. И это пострашнее Васькиных проблем.

— Ты мне нужен сейчас, — тон этот не терпел возражений, но Сычев все же предпринял попытку.

— Вась, я на работе.

— Ты понимаешь, что это серьезно? Через час может быть поздно. Будешь меня потом по канавам искать, — шмыгнула носиком. Черт! Ну, вот почему он не мог ей противостоять? — Матюш, ТЫ МНЕ НУЖЕН!

Ненавидел, когда каверкали его имя до уменьшительно-ласкательного. И ведь она знала об этом. А еще знала, как подействуют на него ее последние слова. Нет, от этой заразы нужно искать какую-то кодировку. Если медицина бессильна, поможет какая-нибудь бабка-шептунья. Это серьезный диагноз, ведь он, наплевав на работу, поворачивал, чтобы спасти Богатыреву. Супермен, хренов.

Пока ехал в бар, набрал поставщика, объяснив, что в городе пробки, и он немного задержится. Не любил обманывать в таких делах, но Васька и ее безопасность почему-то сейчас казались дороже. Опять сперматозоиды бахнули в мозг, и тестостерон от ощущения нужности подскочил до отметки «замечателтеый мужик, меня вывез в Геленджик»! Давид на педаль газа на сколько это было возможно.

— Извини, Влад, что обнадежила. Но мы вчера очень сильно поссорились, и для меня это был конец.

— Так, может, не стоит продолжать, раз все так сложно?

Богатырева разговаривала с каким-то мужиком, собрав на свое личико всю скорбь мира. С кем эта дура опять связалась? Выбрала людное место, какой-то бар. Никогда он бы он сюда не пошел, даже в самые жуткие свои дни.

— Матюш, ты уже приехал? — она одарила его самой обезоруживающей улыбкой из своего арсенала, заставив все внутренности содрогнуться от ее магического воздействия. Ведь хороша же, чертовка! Соскочила с места, запечатлела на его гладковыбритой по утру щеке легкий поцелуй.

— Домой? — поинтересовался он. Время поджимало, а устраивать сейчас разборки за ее руку и сердце, которые ему совсем не принадлежать, Матвей желания не имел, даже после ее лобзаний.

— Так ты тот самый Матвей? — мужик оглядел его, хмыкнул, видимо, сделав собственные выводы.

— А должен быть кем-то другим? — не понравились они друг другу с самого первого взгляда. Ну, и ладно, не детей же им вместе крестить.

— Как-то не похожи вы на влюбленную пару, — усомнился мужик. В принципе, Матвей приехал за авантюристкой-Васей, которая нагнала жути, а доказывать что-либо кому-либо он не собирался. Но, кажется, Богатырева считала иначе.

Она прижала свое тело к Сычеву, запрокинула голову, притянула к себе его лицо и… поцеловала. Что за нахер? Сычев в первое мгновение даже обалдел от неожиданности и от того напора, которым перла Васька. Кажется, она была настроена решительно, целуя его по-настоящему, запустив свой язычок в его рот. Такой эйфории он ещё ни разу за пятнадцать лет не испытывал, находясь рядом с ней. Губы мягкие, напористые и…Черт!

Голова поплыла, в теле возникла приятное тепло, когда он решился прижать ее ближе. Нет, только не терять голову. Начал считать, должно помочь. Раз…Два…Три…Четыре…на пять Василиса отстранилась, посмотрела победительницей на своего знакомого. А Сычев так и стоял истуканом, обалдевший от происходящего.

— Это из-за него ты мне перестала отвечать, когда у тебя были каникулы?

Не успела девушка ответить «Да», как Сычев почувствовал как нос стало саднить. Вот, блядство! Он никогда бы не пропустил удар, если бы не Богатырева со своими поцелуями. О таком предупреждать нужно. Зато Влад победно уходил из бара, пока Василиса пыталась оказать Сычеву первую помощь.

— Тебе больно?

— Но не щекотно, Вась, — огрызнулся Матвей. Запрокинул голову, когда по лицу потекло что-то теплое. Этот урод разбил ему нос. Нос! Любимый, идеальный нос!

— Ну, что стоишь? — крикнула Василиса бармену. — Дай лед!

— Сука, — причитал он, злясь сейчас больше на себя. Сам виноват. Попал в какую-то прострацию из-за этой девчонки. На поврежденную часть лица плюхнулся ледяной пакет.

— Прости, Сыч, я не думала…

— А когда ты вообще думаешь, Вась?

— Понимаешь, Влад — псих, с маниакальными наклонностями. Мне нужно было от него избавиться ради своей безопасности.

— Не знаю, как на счет психики, а вот удар у него крепкий. Он мне нос разбил, — вслед этим словам полетели маты, которые Матвей решил не сдерживать, усаживаясь на стул.

— Прости. Что я могу сделать для тебя?

— Ты достаточно сделала, — процедил он сквозь зубы.

— Проси, что хочешь, — вздохнула она, решаясь на отчаянный шаг. Должной кому-то эта девчонка быть не любила.

— Три дня будешь моим холопом, детка, — это будет отличная возможность отыграться на ней.

— Не наглей, Сыч.

— Из-за тебя я пострадал физически, Василий.

— Хрен с тобой! Я согласна! Только давай, в пределах разумного.

— Ох, Богатырева, ты даже не представляешь, что тебя ждет. Ты же знаешь, что эту часть своего тела я очень люблю.

А на губах до сих пор оставался вкус ее поцелуя.

3. Никита

«Привет, Васек! Я в горах, связь тут дерьмовая. Катаюсь на борде. Ещё пару недель меня не будет. Если тебе срочняк нужны индивидуалки, ниже скину номер хорошего тренера» — мой фитнес-тренер ответила только на третий день.

Везёт же человеку, отдыхает. А я тут учусь, ещё и Сычеву прислуживаю, который с синяками, расплывшимися под глазами, высасывает из меня последние силы. То ему чай налей, то принеси тапочки, то подай пульт, то поставь заряжаться телефон. Полеживает себе на диванчике, взял больничный, чтобы не светить свой фейс окружающим. Стыдно! Человек десять лет занимался дзю-до, имеет синий пояс, а удар пропустил, хотя реакция у него всегда была хорошая.