И тут вдруг начальник охраны шагнул вперёд и тоже стал на колени перед Гедеором.
- Великий император, я признаю свою вину в том, что не выполнил свой долг и не смог защитить... императрицу. В том, что сам подверг её опасности. В том, что обманом, желая защитить, причинил вред...
И снова воцарилось молчание.
- Почему обманом? - спросил правитель, осознав смысл сказанного.
- Потому что я знал, что Майя, как и предыдущие носители, подвергается риску. Ну не могло быть такого стечения обстоятельств, что подряд две рабыни погибли при родах. Поэтому я решил отправить Майю подальше от дворца. Вот и придумал про наследника, который может быть от другого мужчины...
И поскольку все поражённо молчали, продолжил:
- Вернее, эту идею мне Клота подсказала. Сказала, что Тартон зачастил к верховной рабыне... к императрице... И что Клота лично видела его даже во время трёх звёзд, когда заполнялся носитель, выходящим из комнаты Майи...
Значит, все трое хороши...
- Пока вы все, в том числе и ты, Фарчиос, будете помещены под стражу. Я приму решение в отношении каждого и оглашу его...
- Император, не забывайте, смертная казнь для женщин у нас отменена, - подал голос начальник охраны.
Мита выглядела крайне изумленно.
- Но ты!!! - вдруг бросилась на Фарчиоса. - Ты же сказал, что меня казнят! Я бы никогда ничего не рассказала, если бы знала...
И она вдруг снова зарыдала...
- Ты просто не дослушала меня... - услышала я слова Фарчиоса из дверей, поскольку император подхватил меня за талию и повел из купален, оставив стражников разбираться с арестованными...
Император почти насильно потянул меня за руку в коридор, но, не успев выйти, мы услышали сзади голос Фарчиоса:
- Великий император!
Оба обернулись. Мужчина так и продолжал стоять на коленях, но смотрел на Гедеора с надеждой.
- Прежде чем меня арестуют, позвольте увидеть Лею.
И столько боли и страдания слышалось в этом голосе сильного воина, что невозможно было не удовлетворить такую простую, по сути, просьбу. Поэтому правитель молча кивнул, а потом снова потянул меня, выводя в галерею.
- Лена сказала, что тебе нельзя нервничать, чтобы не пропало молоко, - сказал он твёрдо. - А сегодня у тебя и так день потрясений. Поэтому сейчас я провожу тебя и оставлю, чтобы ты отдыхала...
Мы почти дошли до моей комнаты. Обернувшись, я увидела, что за нами идёт Фарчиос в сопровождении одного из своих подчинённых стражников. Ну конечно, ведь комната Леи находится в этом крыле, чуть дальше моей по коридору.
Но практически дойдя до места назначения и повернув за угол, мы услышали шум, при этом двери в обе наши комнаты были открыты.
Первым делом я, конечно, бросилась к себе, но тут всё было спокойно, Саша тихо спал в люльке, рядом сидела Сондра, слегка покачивая кроватку малыша.
Тогда мы с Гедеором кинулись в комнату Леи, где во всю развернула свою деятельность Наташа.
На ложе лежала совсем бледная, даже какая-то страшная Лея и часто поверхностно дышала. Рядом суетились Наташа и еще одна девушка, видимо из услужения.
- Берите её на руки и несите в лечебницу! - сказала врач-реаниматолог, обращаясь вот так запросто к императору. По её нахмуренному лбу и резким словам я поняла, что дело плохо.
Император в два шага пересёк комнату и начал было брать Лею на руки, когда вдруг от двери послышались слова:
- Позвольте, это сделаю я.
Фарчиос. Конечно. И его малышка Лея...
Глядя на посеревшее от переживания лицо мужчины отказать было невозможно. Хотя, кто его знает, этого императора. Но ведь он сам недавно прошёл через осложнения со мной, неужели откажет тому, кто много лет верой и правдой служил ему?
- Да, Фарчиос, я разрешаю. Ты можешь быть с Леей в лечебнице, пока не решится вопрос. А я пока тоже приму решение о наказании за твоё своеволие.
-Давайте быстрее, - гаркнула на них Наталья, которая стояла рядом с Леей, держа в руках бутылку от капельницы. - Ещё пару минут разговора, и вопрос с Леей решится не в её пользу. У Лены там уже всё готово к кесареву сечению.
Фарчиос, как пушинку, подхватил любимую девушку на руки и почти бегом понёс её на выход. Наталья только успевала идти рядом.
- Я могу пойти с ними? - спросила я императора.
- С ними пойду я, - сказал Гедеор беспрекословно. - А ты пойдёшь к себе и останешься отдыхать рядом с наследником. Если будут какие-то новости, я тут же сообщу тебе или сам приду за тобой.
Он взял меня за руку и заглянул в глаза, выглядя уже не так уверенно.
- Я обещаю, Майя. Я приду. А ты, пожалуйста, послушай меня.
Такой Гедеор был для меня совершенно непривычен. Всегда надменный и бескомпромиссный, умеющий только повелевать, сейчас он превращался во вполне земного мужчину, которого волнует и мнение женщины тоже.
- Хорошо, я пойду к себе, - согласилась.
Действительно, сейчас Лее намного нужнее врачи, а не я. А император ведь обещал...
Конечно же, я не смогла уснуть. Да какое там уснуть, я вертелась на ложе, как уж на сковородке, прислушиваясь к любому звуку, доносящемуся из коридора. Я даже не сняла платье, так и упала на постель в нём. И Сондру не отпустила. Ну, на всякий случай.
Малыш за это время хорошо поел, позволил поменять подгузник на сверкающей попе и снова заснул. Вот у кого нужно было брать пример спокойствия.
Наконец дверь распахнулась и вошел император. Он был мрачен и задумчив.
- Пойдём, - только и сказал.
- Что с Леей? - спросила я, застывая на месте.
- Плохо, - бросил мужчина, и я поняла, что большего не добьюсь. - Пойдём.
Да я и сама уже спешила прочь из комнаты, в надежде что-то разузнать.
Когда в сопровождении императора я почти вбежала в лечебницу, меня поразила тишина, царившая тут.
- Сюда, - подсказал правитель.
Я вошла в комнату, в которой слышалось только тихое пиканье каких-то приборов.
На высоком столе лежала Лея с маской на лице. Простынь покрывала её почти до самой шеи, но живота у неё уже явно не было. Рядом стоял Фарчиос и держал свободную руку девушки, не ту, которая была подсоединена к капельнице и манжетке от прибора.
Я обернулась в поисках врачей. Они все трое были здесь, Наташа колдовала над одним боксом, Лена и Светлана Николаевна - над другим. А в боксах вяло шевелились новорожденные малыши. По сравнению с Сашей они были совсем крошечные. Конечно, они же недоношенные, родились намного раньше срока. Наверное, на пару месяцев.
- Как она? - спросила я, обращаясь к Наташе, которая отвечала здесь за все реанимационные действия...
- Плохо, - ответила врач, повторив слова императора. - Скорее всего не выживет. Слишком слаба.
Я подошла к столу, на котором лежала моя служанка. Да какая служанка, я ведь всегда считала её своей подругой. Лея долгое время была для меня единственным близким существом здесь, в этой чужой галактике. И вот теперь...
- Майя, вытри слёзы и прекрати плакать, - подошёл сзади Гедеор. - Ты же знаешь, что тебе нельзя волноваться.
А я ведь и не заметила, что плачу...
- Но Лея...
- Мы не можем на это повлиять, - сказал тот, прежний Гедеор, бесчувственный правитель огромной империи. - Всё будет так, как укажут звёзды.
Я подняла взгляд и почему-то натолкнулась им на Фарчиоса, у которого глаза тоже были подозрительно влажные.
- Да при чём тут звёзды? - вдруг взорвалась я. - Когда я вот так же лежала здесь вчера, ты тоже сложил лапки и не сопротивлялся? Так почему думаешь, что Фарчиосу легко это принять? Или тем двум малышам хорошо будет остаться без мамы, которую они никогда не увидят? Или вот мне хорошо без подруги?
Император, на которого теперь в упор смотрела я, как-то сник от моих слов.
Но весь наш разговор внезапно прервал тихий монотонный звук прибора, сменивший размеренное пиканье...
- Лея, нет!..
