— Во дворец прибежали первосвященники Анна и Каиафа, просили поставить караул у гроба — тело-то Иешуа отдали Синедриону. Дескать, волнения в городе могут быть, этот “царь Иудейский” обещал воскреснуть на третий день… Опять же знамения плохие: землетрясение, и в главном иудейском храме надвое разодралась завеса.

— Как Синедриону отдали?! — удивился центурион, но совсем не обещанию мессии воскреснуть и даже не знамениям — Это ж они осудили его? Ничего не понимаю.

— Там все непонятно — пожал плечами Гней — В Синедрионе у Иешуа, оказывается, друзья были. Иосиф Аримафейский. Богач какой-то. Он-то тело с креста и забрал. Дал на лапу Лонгину, тот и разрешил. Пилат злой, как Оркус.

— А нас теперь опять гонят по иудейским делам! — зло сплюнул одноглазый — От этих первосвященников только и жди подлости какой…

— Так и есть — центурион тоже начал облачаться — Либо ученики сопрут тело и скажут, что воскрес, либо фарисеи с левитами надругаются над трупом. Много он им крови попил. Пойду с вами, погляжу, чтобы все ладно было. Эй, Марк! Ты не уснул?!

Я на автомате встал, бросил взгляд на стойку. Слава богу, контуберний Гнея уже разобрал доспехи — остались видимо мои лорика, меч-гладиус и шлем. Поглядывая краем глаза на соседей, я начал облачаться.

Чувствовал я себя при этом, как на съемках исторического кино. Вот главные актеры, а вон статисты. Шутят, переругиваются, даже рыгают. А ведь послезавтра состоится одно из самых важных событий в человеческой истории. Воскрешение Христа. Или не состоится?

На улице было прохладно. Градусов десять от силы. Все-таки начало апреля, да и солнце уже зашло, вечер. Пронизывающий до костей ветер заставил меня накинуть на плечи старый, потертый плащ, который я прихватил со своей лежанки в казарме.

Контуберний построился в маленькую колонну по двое и через дворцовый двор вышел в Иерусалим. Сразу пахнуло гнилью и отбросами. Темный город будто вымер. Свет двух факелов едва разгонял тьму на узких, мощеных белым камнем улочках. По левому бедру хлопали ножны с мечом, гремели доспехи. Тело быстро само подстроилось под тяжесть лорики. Вышли мы почему-то без щитов и копий — из оружия лишь гладиус, да дорогой, украшенный чеканкой кинжал за поясом. Его я тоже нашел в стойке с оружием. Судя по тому, что его никто не взял, он принадлежал мне.

Сам Иерусалим не произвел на меня сильного впечатления. Здания были в основном одно- и двухэтажными. Последние с большими арками, в глубине которых были двери лавок, по ночному времени закрытые. Людей на улицах совсем мало, и тех толком не удавалось рассмотреть — горожане, завидев наш отряд, быстро сворачивали в переулки. Женщин не было совсем, даже местных “магдалин”. Лишь на помойках спокойно рылись большие серые крысы. Вот уж кто нас совершенно не боялся.

Некоторое скопление народа наблюдалось в воротах огромного приземистого здания с четырьмя колоннами. Толпа мрачных горожан мужского пола, одетых преимущественно в коричневые шерстяные накидки, слушали левита — худого, бородатого старика с посохом. Некоторые из горожан — видимо, знатные иудеи — имели на головах сложные тюрбаны. Именно они стояли ближе всего к оратору и держали факелы. Я расслышал несколько фраз на арамейском и удивительное дело — вполне их понял! Видимо, мои новые способности одной латынью не ограничиваются. Бородач вещал прихожанам о земных родителях Иешуа бен Пандиры. Дескать, отцом казненного возмутителя спокойствия был вполне себе земной человек — римлянин Пандир. Именно с этим связано нежелание Пилата отдавать на суд его сына-полукровку — Иешуа.

— Вот же крысы поганые! — выругался Петроний, который явно тоже понял смысл ночной проповеди — Опять римляне им плохи. Давно пора их храм разрушить до основания! Именно здесь рассадник всех этих зелотов…

— И как следует порыться в его подвалах — согласно зашумели легионеры

— А ну заткнулись все! — рявкнул центурион — Голосите словно бабы.

Я пригляделся к строению с колоннами и в очередной раз почувствовал себя эдаким туристом во времени. Это же Второй Иерусалимский Храм! Его начали строить еще во времена Кира Великого, продолжили при Ироде, а лет через тридцать разрушат во время первой иудейской войны. Собственно, римляне во главе с будущим императором Титом и уничтожат это главное культовое сооружение всех евреев. Останется от него только знаменитая Стена Плача, возле которой иудеи и будут молится два последующих тысячелетия.

Пока шли вдоль стены храма, я все прислушивался к себе, копаясь в голове. Увы, никаких воспоминаний от прежнего обитателя тела у меня не осталось — по крайней мере пока они никак не проявились. Зато сколько новых подарков оказалось! Я теперь знал целых шесть древних языков! Греческий, латынь, арамейский, коптский, аккадский и шумерский. Зачем нужны были последние три — пока оставалось загадкой. Надеюсь новый посланник Логоса посетит это реальность и даст мне какие-то инструкции. Иначе… Я опять прислушался к себе. Сердце опять сжала тревога. Как там Вика?

В новом теле, я все также имел полный доступ к своей прежней памяти. Чтобы не терять зря времени, нашел лекцию про погребение Христа, что нам читал на историческом факультете МГУ профессор Зайцев. Внутренним взором быстро просмотрел все четыре Евангелия и Деяния Апостолов. Подробнее всех ритуал с опечатыванием гробницы и приставленной к ней стражей описал Матфей.

Поправив меч на перевязи, тоскливо вздохнул. Так вот же она, эта стража — топает в себе калигах по древнему городу. Жаль, что в свое время не стал тратить время на чтение апокрифов. Так бы в памяти остались еще и неканонические Евангелия. А лишняя информация мне сейчас не помешала бы.

— Что-то ты сегодня молчаливый — толкнул меня бок здоровяк Дион — Прямо не узнаю нашего шутника Марка.

— Над тобой бы качались стропила — тихо огрызнулся я — посмотрел бы я тогда на тебя.

— Да у вас в Испании не меньше трясет, чем в Иудее. Ты же в стольких переделках бывал! — укорил меня одноглазый — Мы же стояли плечом к плечу против варваров.

— То варвары — вздохнул я — А погибнуть вот так, по глупому, в завале… Слушай, Дион — решился я — А напомни, какой нынче год?

Это только кажется, что дату легко вычислить по распятию и воскресению. На самом деле все было совсем не просто. У тех же евангелистов лишь сказано, что Иисус умер при императоре Тиберии, во время наместничества в Иудее Понтия Пилата, в пятницу. Но Тиберий правил с 14 по 37 год. Пилат управлял Иудеей с 27-го года, и также по 37-й — итого: 10 лет. Зазор для произошедших и будущих событий оставался огромный.

— Точно стропила тебе на башку упала! — засмеялся здоровяк — Нынче 4-й год 202-й Олимпиады.

— А от основания Рима?

Одноглазый запнулся, почесал в затылке — Вроде бы 788-й…

Ага. Примерно так я и думал. Идет 19-й год правления императора Тиберия. А значит, на дворе сейчас 30-й год новый эры. 30-й, а не 33-й. И то ли с прежней моей реальностью здесь есть расхождения, то ли церковники и историки наши чего-то напутали.

Кроме распятия Христа, из важных событий в эти годы остается еще заговор Сеяна. В нем участвует куча римских сенаторов и родственников Тиберия. Сейчас каждый второй высокопоставленный патриций в Риме спит и видит, как бы избавиться от нынешнего императора. Уж больно многим он наступил на ногу своей политикой жесткой экономии государственных финансов. Сам при этом ни в чем себе не отказывает.

Вообще-то, Римская империя сейчас на пике своего могущества. Захвачена Испания, больше половины Европы, все Средиземноморье, Египет, африканское побережье, Ближний Восток… Легче перечислить что осталось в мире не под тяжелой пятой римских легионов. Варварские племена в Евразии, Парфянское царство, Армения, Дакия, Аравия раздробленные Индия, да Китай… Это если не брать в расчет другие континенты, на которых, если честно, никакой стоящей цивилизации пока вообще нет.

— Что приумолк, Марк? — Дион весело сплюнул на землю — А помнишь, как ты подпилил жердь в отхожем месте шестой центурии? И парни опциона Флавия рухнули в дерьмо?