– Не… – протянул Даня, его даже передёрнуло при виде плавающей в стакане пенки. Горячее молоко он не любил.

– А вот и зря! Так и не вырастешь! – безапелляционно заявила Мария Яковлевна, и её доброе лицо подёрнулось грустью.

– А я уже и так вырос, – заявил Даня капризно, – я уже сам в садик хожу! Мальчик гордо посмотрел на своих друзей, которых привели в детский сад их родители.

– Это ты, конечно, молодец! Значит, мама тебе доверяет, – согласилась женщина. – Но ты тогда не должен её подводить!

– А как же я её подвожу? – удивился пацан.

– Она думает, что ты слушаешься, пьёшь вместе со всеми молоко, спишь днём во время мёртвого часа, – тут Мария Яковлевна с хитринкой в добрых глазах взглянула на мальчика и его самого верного друга Петьку, как бы намекая на то, что догадывается, кто устроил вчерашнее «побоище» на подушках, – а ты меня не слушаешь и поэтому маму подводишь.

– А если я буду молоко пить, то маму не подведу? – поинтересовался малыш.

– Тогда не подведёшь!

Данька нехотя сел за столик, и Мария Яковлевна мигом поставила перед ним стакан с горячим напитком.

– Ну вот и ладно, вот и ладно, – довольно повторила женщина.

Данька зажмурился и залпом, не отрываясь, выпил молоко.

– Ах, какой же ты молодец! – похвалила его воспитательница.

– А я тоже давно выпил! – обиделся Петька.

– И я, и я, – загалдели ребята.

– Ладно, ладно, все – молодцы! – подвела итог Мария Яковлевна. – Идите играть! Вчера новые игрушки привезли и пластилин! Целый ящик! Бегите и разбирайте!

Дети кинулись в угол комнаты, где среди игрушек, в основном деревянных кубиков, пластмассовых пирамид и одноликих кукол, стоял заветный картонный ящик.

Коробок с пахучим разноцветным пластилином было много. Даже очень. И досталось всем, кто хотел в него играть. В каждой коробке лежал листок с рисунками зверят – зайчиков, лисичек, слонов, – которых предлагалось вылепить.

– Только смотрите не запачкайте друг друга, – беспокоилась Мария Яковлевна. – Чтобы лепилось лучше, немного смочите водой пальчики, – учила воспитательница. – Вот я вам ведёрко принесла. Кунайте, кунайте! – смешно, на языке юга, предлагала своим «воробушкам» милая женщина.

Собственных детей у Марии Яковлевны не было. Как не было у неё и своего собственного угла. Не нажила. Война помешала. А потому ко всем ребятишкам в саду относилась как к родным.

Данька и Петька сразу стали лепить, но не фигурки зверят, а солдат. Мальчики договорились о том, что один из них лепит синих солдатиков, а другой их врагов – красных. Благо, что в коробке было целых пять цветов: синий, красный, коричневый, жёлтый и даже белый! Получалось здорово, только лепить оружие из мягкого пластилина не хотелось.

– Эх, если бы были спички, – сокрушался Данька, – мы бы из них сабли сделали!

– Да, – сопел рядом Петька, заканчивая лепить пятого по счёту солдатика.

– Знаешь что, приходи ко мне сегодня домой играть, сразу после садика, – пригласил Данька своего друга и пояснил: – Помнишь у меня коробку деревянных шахмат? Там фигурки белые и чёрные. Это же целых две армии! Пешки будут солдатами, а офицеров посадим на коней!

– Интересно, как же мы их на коней посадим, а крепить-то чем?! – сокрушался Петька.

– Пластилином, ясное дело, возьмём отсюда. Вон его тут сколько! Поиграем, а потом вернём!

– Здорово! – восхитился Петька сообразительности своего друга.

Екатерина Матвеевна вернулась домой поздно вечером. Вошла в комнату, неся тяжёлую авоську с продуктами в руках, и со вздохом облегчения опустилась на стул передохнуть. Снять пальто не было сил.

Данька подлетел к маме, стараясь взять у неё из рук сетку.

– Подожди, Даня, – сказала мама, не выпуская поклажу из рук, – тяжёлая она, ты не удержишь.

– Удержу, мама, давай, – настаивал сын.

– Ты лучше возьми мою шаль, – попросила женщина, снимая её с головы, – душно!

Немного отдышавшись, мама мальчика поднялась и пошла в сторону вешалки.

– А это что у тебя за войско на ковре? – поинтересовалась Екатерина Матвеевна, увидев на прикроватном коврике сына рассыпанные фигурки его любимых шахмат. – Снова не кушал ничего, а только играл?

– Да поел я, – протянул Данька. – А это мы с Петькой тут воевали! Иди посмотри, мам, – потянул он её за руку.

– Погоди, сынок. Дай я хоть до конца разденусь и обувь сниму.

Через минуту Екатерина Матвеевна приблизилась к сидящему на коленях у коврика сыну. Перед ней открылась целая баталия. Белые пешки в плащах-фантиках от конфет стремительно наступали на позиции чёрных фигур. Два белых офицера сидели на конях, держа пики (карандаши) наперевес. А им навстречу выкатилась артиллерия чёрных (деревянная коробка, на которой синим пластилином были вылеплены пушки). А рядом высилась горка ядер из пластилина зелёного цвета. Пластилин был везде: им закреплялись плащи на пешках; офицеры на конях; были вылеплены пушки, ядра…

– Сынок, а откуда у тебя пластилин, и так много? – удивилась женщина.

– В садик привезли целую коробку, вот мы с Петькой и взяли домой поиграть, – легко признался Даня.

– Ну, ты, конечно же, спросил разрешения на это у Марии Яковлевны?

– Нет. Да завтра же я всё верну!

Екатерина Матвеевна молча повернулась и пошла к столу разбирать продукты.

Данька почувствовал, что мама чем-то недовольна, но не понял причины.

– Мам, тебе не понравилось?

Женщина молчала.

– Мам, – протянул мальчик, подскочив к столу и дёргая за мамин рукав.

– Даня, ты поступил нехорошо, – наконец произнесла Екатерина Матвеевна.

– Почему?!

– Ты унёс, практически украл то, что тебе не принадлежит. Пластилин привезли в садик, чтобы играли все дети, а ты забрал его себе домой, – строгим голосом пояснила мама. – Завтра же отнеси его назад и никогда так больше не делай!

Даня погас: «Неужели я – вор?! Нет, этого не может быть!» На душе у мальчика стало так тягостно, что он не смог сдержаться – подбежал и ткнулся хлюпающим носом в мамино плечо. Та обняла его и привлекла к себе:

– Прости меня, я погорячилась. Ты ведь не хотел поступить нечестно? Ты просто не подумал. Но завтра отнеси пластилин в садик, – напомнила мама.

– Конечно, отнесу, мама, – горестно хлюпнул носом пацан.

– Ну что, поиграем у тебя сегодня после садика? – подбежал к Дане его друг Петька, как только тот появился в саду.

– Не… Петь, не поиграем, – протянул мальчик грустно.

– Почему? – не понял Петька.

– Пластилин привезли в садик для всех, и забирать его отсюда нельзя.

– Но ведь мы только поиграть!

– А остальные как же? Если каждый возьмёт поиграть, то в саду ничего не останется.

Затем Даня вытащил из кармана круглый шар, слепленный из всего разноцветного пластилина, который мальчик брал домой, и положил его в картонный ящик, не глядя на друга.

Друзья и беззаботные игры отвлекли Даню от грустных мыслей, и он, растворившись в стайке галдящих ребятишек, вскоре позабыл обо всём.

Было ещё совсем светло, когда мальчик вновь оказался в своём дворе, возвращаясь домой. Он постоял у подъезда, немного понаблюдав за тем, как гоняют мяч соседские ребятишки. Но, вспомнив, что он должен до прихода мамы убраться в их комнате, повернулся к входной двери.

В следующий момент его внимание привлекла какая-то смятая розово-синяя бумажка. Даня сначала толкнул её ногой, а потом поднял. Когда он развернул комок и медленно прочитал крупные буквы, то не поверил своим глазам – это был бумажный рубль!

В первый момент мальчик метнулся в подъезд с целью вернуть деньги тому, кто их потерял. Но в подъезде стояла гулкая тишина.

«Нужно отдать его маме, – решил пацан, – она разберётся, что с ним делать».

Даня уже стал подниматься по лестнице, как вдруг в его сознание вкралась лукавая мысль: добежать до хозяйственного магазина, в котором был отдел «Игрушки», и купить там коробку пластилина, стоившую (он теперь это знал точно) всего тридцать копеек! Но затем он решительно отогнал от себя эту идею. Придя домой, мальчик принялся за уборку. Но, когда стал собирать шахматные фигурки, лукавая мысль вернулась опять.