— Говори, — прошептала я, с наслаждением закрыв глаза, пока сильные руки смяли меня в своих тисках.

— Ты меня сводишь с ума, — так же тихо отвечает он, щекоча дыханием шею.

— Не то, — хотя внутри все сжимается.

— Ты мне нужна, — делает он попытку, насмехаясь, словно дразня меня.

— Снова не то, — качаю я головой.

— Роди мне сына, — шепчет он уже на ухо.

— Это первого ребенка рожают от большой любви или по глупости. А второго уже нужно заслужить.

— Ты же видишь, я стараюсь, — отвечает он. Пришлось даже развернуть корпус, чтобы разглядеть выражение его лица. А он, пользуясь моментом сомкнул свои руки уже на моей пояснице. И все же чертовски приятно и волнительно стоять с ним вот так близко-близко, вдыхать его пряно-мускусный запах, видеть его блестящие глаза. Просто отключиться от всего мира, забыться, утонуть в этом моменте.

Осознавала ли я тогда, что это один из наивысших пиков близости? Нет. Но в этот момент мои руки без моего ведома поползли вверх, вспоминая как это, когда ты обнимаешь Дениса Брука. Как, как? Божественно.

— Почему бы тебе не поискать потенциальную мамашу в другом месте? — интересуюсь, пока он продолжает изучать моё лицо.

— Не хочу. Ты разве не видишь, что у нас с тобой получаются замечательные детишки?

— Я бы сказала, что ты разрушил все мои романтические надежды, но блин, ты ведь прав.

— Давай, сбежим, — поступило следом предложение. Для чего, я не стала спрашивать. Просто утвердительно кивнула головой и потащилась за ним в машину. А там…там тоже холодно. Она остыла на таком морозе. Но по мере того, как работала печка, пальчики начали отогреваться. Похоже, начал отогреваться и мой мозг, так как я начала панически соображать, нафига вообще согласилась с ним куда-то ехать. В принципе, прошлого раза, который был шесть лет назад мне вполне хватило. Но Женя Богатырёва не привыкла идти против своих желаний, делая все для из осуществления. А сейчас я хотела только одного — Брука. И он словно читал мои мысли, так как тормознув во дворе дома, где мы соседствовали он предложил выпить что-нибудь.

— Обещаешь не приставать? — то ли уточнила, то ли намекнула, то ли предостерегла. Но Денис только криво ухмыльнулся и помог мне выбраться из автомобиля.

В подъезде, несмотря на поздний час было достаточно шумно. Правильно, народ отмечает праздник. Летом в это время уже бы начало расцветать, а сейчас за окном непроглядная ночь.

Едва мы оказались в квартире, в нос ударил уютный запах хвои и мандаринов. Ну, да! Все для ребенка. Вон, ёлочка в углу мерцает огоньками гирлянд. И почему она вселяет чувство безопасности?

— Варя попросила, — заметил Брук мой взгляд, устремлённый на зелёную красавицу.

— Нужно тебя учить потихоньку говорить ей «нет».

— Не лишай меня такого удовольствия, и ее тоже.

— Так, дискуссии о родительстве давай оставим на свежую голову, — попросила я. — А пока наливай то, что у тебя есть.

— Как прикажите, миледи, — усмехнулся он, шаря по шкафам. Оттуда была извлечена непочатая бутылка «La Dame de Montrose», две тысячи одиннадцатого года производства.

— Такая бутылочка стоит не меньше десяти тысяч рублей, — оглядела я этикетку.

— Ну, я же пытаюсь заработать плюсики к карме.

— Раскулачивать тебя нужно, Брук, — хмыкнула я, наблюдая за тем, как легко откупоривается пробка, и как темная жидкость наполняет бокал. Блин, такое и пить жалко. Я, конечно, не эксперт в отличие от Сашки, но даже я по запаху могла уловить роскошные тона вишни, смородины, сливы. И на вкус оно было превосходно.

— Если это тоже послужит поводом для второго ребенка, то я согласен, — я после этих слов даже глазки закатила.

— У тебя просто идея-фикс какая-то.

— Не отрицаю. Но дело не совсем в этом.

— А в чем? — после этого вопроса повисла пауза, которая длилась всего пару секунд, а для меня тянулась бесконечностью.

— Ты снова ворвалась спустя столько лет в мою жизнь, перевернула ее вверх дном, но от этого ты не перестаешь быть чёртовым магнитом. Почему?

— А может, — я подошла практически вплотную, — ты всё ещё меня не забыл?

— А тебя разве можно забыть, Женька?

Сердце бухнулось о грудную клетку. Я даже моргнуть не успела, как оказалась прижата к горячему мужскому телу, а его губы уже целовали мои. В первые секунды пришла растерянность, но затем… Ладони сразу же юркнули под рубашку, ощущая под собой кожу, которая покрывала рельефные мышцы. В эту секунду голова просто отключилась. Все, что творилось дальше происходило рефлекторно. Это ведь старо, как мир — двое, мужчина и женщина, испытывающие влечение, скрывающие друг с друга вещи, двигающиеся в одном «танце» тела… Наверное, всё было именно так. Но блин, я всегда четко осознавала, что я делаю и как. Я привыкла контролировать свои эмоции в постели. Но не в случае с Бруком. Он всегда действовал на меня так.

Я соскучилась по его запаху, по вкусу его кожи, по губам, которые продвигались по миллиметру вниз, заставляя меня вскрикивать от удовольствия. Соскучилась по его смелым ласкам. Я отдавалась в его руки, не думая о том, что будет завтра. Это было сродни безумию, когда мир перестает существовать, сужаясь до размеров маленькой комнаты. Когда прикосновения становятся более чувствительные, а стоны более громкие, способные пробудить самые потайные желания. А они были…Были настолько сильны, что пуговицы на его рубашке едва выдерживали натиск моих рук, а кружево моего белья трескалось от напора его пальцев. Все происходило быстро, без лишних прелюдий. Ногти непроизвольно цеплялись за ткань на его спине, оставляя на коже следы. И все же, даже придавленная мужским телом, двигаясь с ним в одном ритме и сгорая от наслаждения, я чувствовала, что его мало. МНЕ ЕГО МАЛО.

— Как не стыдно, воспользовался пьяной женщиной, — проговорила я, устроившись на его плече, когда ко мне вернулся дар речи.

— А кто сказал, что я отличаюсь благородством? — у него был более глубокий словарный запас в этот момент, хотя он и восстанавливал тяжёлое дыхание.

— Ты должен был остановить меня от этой глупости, — кажется в моем голосе проскользнула возмущение. Или показалось? Но я всё равно села на кровати, оглядывая его полуобнаженное тело. Кстати, я выглядела не лучше, со спущенным на пояснице платьем, без белья, но в чулках.

— Глупость? — Брук тоже сел, а я в это время начала приводить себя в порядок. Но он не дал, сначала прикоснувшись губами к плечу, а затем, перехватил мою руку и расстегнул молнию, которую я пыталась застегнуть.

— Что ты снова делаешь?

— Помогаю тебе совершить глупость второй раз.

— Не хочу, — буркнула я, попытавшись сбежать, но быстро была возвращена назад. Он снова начал целовать мою шею, спускаясь немного ниже. Стянул платье, которое полетело на пол. И…я снова сдалась этому безумию, начиная поскуливать.

— Разве? — прорычал самодовольно Брук.

***

Конечности все ещё дрожали даже после хорошего душа и двух бокалов вина, которые я осушила залпом. Несколько раз пыталась дозвониться Денису с просьбой, чтобы он не приезжал. Но номер был не доступен. А мне не хотелось появляться перед ним с синяками на шее и руках. За это время я успела изучить его поведение, и он вряд ли станет разбираться словесно. Этого я как раз и боялась. Обещал через час, а уже прошло полтора, и я начала потихоньку успокаиваться, что он не приедет. Даже завалилась под одеяло, продолжая успокаивать себя, что все позади, и я не пострадала. Возможно оно и так, но Брук все же решил меня навестить.

— Скажи, что я сплю, — прошипела я, давая распоряжения Сашке.

Небольшая суета в коридоре, щелчок замка и вот уже слышу, как они шепчутся.

— Не дождалась, уснула, — голос сестры.

— Черт, у меня телефон сел. Что это она так рано?

— Вином баловались.

— Алкоголички! Выходит, зря тащился.

— Да, езжай домой.

— Что это ты меня выпроваживаешь? Я сначала на спящую красавицу взгляну.

— Нельзя.