– Так-с, что ж мне с тобой делать… – задумчиво сказал я.
Один из стоявших позади мертвецов при этом почесал себе затылок.
Сидевший передо мной парень выглядел, как обычный школьник. Ладно, не совсем школьник, а скорее выпускник, только-только вышедший из ворот любимого учебного заведения. Пухленькое лицо без признаков интеллекта. Я в принципе не понимаю, как он может так уж сильно на лице отпечатываться. Очки не в счёт. Брюнет, военная форма на нём явно была ему чуть великовата. Видать, со снабжением у наших сейчас совсем плохо. Интересно, кого мне сейчас считать нашими?
Я потянулся, чтобы потрясти школьника за плечо, но он очень резво отстранился от меня, попутно врезавшись головой о стену. Сильно же он перепугался, вообще ничего не соображает. Я снова помянул лежащий рядом труп и горестно выдохнул.
– Хорош уже убегать, не кусаюсь. Я из этих, из веганов! – максимально добродушно выпалил я, поднимая палец вверх.
Двое мертвецов позади меня также подняли пальцы к небу, а одна рука просунулась через разбитое окно.
Мой собеседник никак не отреагировал на попытки установить с ним контакт, да и в целом усиленно делал вид, что он часть интерьера. Да, живая и, возможно, говорящая. Хотя насчет последнего я уже начинаю сомневаться.
Итак, что мы им её м в сухом остатке? Один выживший, один свеже-невыжившый. Я, конечно, не детектив, но суть происходящего была ясна и без применения аналитических навыков. Группа выживших куда-то шла, напоролась на молчунов. Хотя нет, скорее сначала они волков встретили. Иначе они б просто дальше по дороге побежали, а не стали в зданиях прятаться. Дальше, видать, уйти им не удалось. Опытного растерзали, молодняк остался на десерт. А я, судя по всему, тот самый злой официант, который уносит не начатое блюдо.
– Слушай, молодчик, – решил немного нажать голосом. – Я-то может и дружелюбный, а вот эти ребятки, – я обвел пальцем стоящих позади молчунов, – были бы весьма рады, если бы ты присутствовал на их званом обеде. В качестве главного блюда. Веганство – это, конечно, гуманно, но, пока ты ведёшь себя как овощ, мне все больше хочется уйти. Хочешь остаться с моими друзьями наедине?
Парень встрепенулся и упорно замотал головой из стороны в сторону, всеми силами выражая свое несогласие. Идея растормошить его была не самой перспективной, но зато быстрее всего пришла ко мне в голову. Так что, надеюсь, мои отсутствующие навыки практической психологии позволят пареньку хоть немного прийти в чувства.
– Так-то лучше, – я позволил себе расслабиться и сел к стене напротив парня. – Как звать тебя?
– Е-е-егор, – едва выдавил он. Надеюсь, парень не сделался заикой.
– А прозвище какое?
– Нету, – тихо сказал Егор.
– Как так-то? – моё лицо в этот момент выражало вселенское недоумение, вот прям чувствовал. – Даже я знаю, что сейчас они у всех должны быть. А ведь я с самой Катастрофы людей живых не видел!
– Так это, – парень как-то нехорошо покосился на лежащий неподалеку труп, – Не успели…
– Ну, значит будешь Консервой, – я стукнул себя кулаком в ладонь. Всегда так делаю, когда в голову приходит отличная идея.
Ещё пара мертвяков позади повторили мой жест. Один безрукий даже попытался сделать это в паре с товарищем, но оба потеряли равновесие и с грохотом свалились на землю, отчего Егор резко вжался в стену. Разумеется, он сильно треснулся головой и тихо застонал.
– Ай… Почему Консерва? – спросил он, шипя от боли. Кажется, парень начал понемногу отходить от шока.
– А ты посмотри вокруг, – я вновь обратил внимание собеседника на толпящихся рядом зомби. Часть из них переминались с ноги на ногу, многие пускали слюни на пол и буквально пожирали глазами Егора, не забывая про останки его погибшего товарища. – Думаю, они согласны с моим выбором. Корм на ножках, самодвижущийся стратегический запас питательных веществ. – я слегка хихикнул. По подбородку потекли слюнки.
– А что….
– Приятно познакомиться, Консерва, – перебил я Егора, протягивая руку для рукопожатия, – Меня можешь звать Умником!
Я постарался дружелюбно улыбнуться. Егор тут же вжался в стенку и очень быстро зашевелил губами. Да он… молится! Странно, я вроде следил за питанием и не должен разлагаться. Рука моя благополучно пожала воздух.
Нет, так дело не пойдёт. Свою единственную возможность социально адаптироваться я не упущу! Ишь чего удумал, молчит он тут. Мне же столько всего надо от него узнать… Каково положение дел в мире, сколько выживших и как они справляются. Я уже молчу про самые важные вопросы, вроде месторасположения ближайшего бара! Даже представить страшно, когда я в последний раз выпивал в хорошей компании. Да хоть в какой-то! Так ведь совсем мозги потерять можно, хе-хе…
Проследив за взглядом Консервы, я уперся в мертвеца у меня за спиной. Миловидную когда-то девушку, которая теперь стала бы звездой трэш-хорроров. Если бы их до сих пор снимали. Милое девичье платьице было измазано в крови, а на теле были видны язвы и парочка рваных ран. Однако всё это меркло и блекло в сравнении с её лучезарной улыбкой. Зубов не хватало, изо рта капала слизь, а между зубов виднелся ещё не прожёванный глаз, судя по всему, принадлежащий остывшему трупу военного.
Немного осмотревшись, я увидел ещё с десяток таких же улыбок. Теперь понятно, чего парень так в стенку вжался. Хорошо ещё, что портки менять не пришлось! Мне бы, наверное, пришлось. Но это между нами.
– Так, боец, хорош прохлаждаться. Давай-ка выйдем отсюда, а то людно как-то, – я постарался быть максимально дружелюбным. Надо бы уйти из этого стада, а то малой вообще разговаривать разучился.
Егор не стал сильно сопротивляться, когда я предложил покинуть общество молчунов. Напротив, он проявил невиданную до этого активность. Я даже не успел понять, как он на ноги встал. Только вот уже через два шага его решимость куда-то улетучилась. В проходе все ещё стояла толпа зрителей.
– Хватит булки мять, ты не в хлебном и не в борделе, – подбодрил я Консерву, после продолжив уже громче: – эй, народ, а ну разошлись!
Мертвецы с явной неохотой отступили на шаг к стенке, иногда просто сваливаясь на неё. Егор попытался снова застыть, но получил живительного пинка и начал шевелить ногами в направлении выхода.
Мне же нужно было слегка задержаться. Мой внутренний хомяк буквально требовал пройтись по карманам военного, напоминая про отсутствие наказания за мародёрство. Разумеется, так орать он мог только в условиях апокалипсиса, голода или невыносимой скуки. Таким вот образом в мои бездонные карманы перекочевал старенький ПМ с запасной обоймой. Нож я сначала не хотел брать, у меня их с собой и так много, но хомяк все же нашел аргументы. “Запас карман не тянет”, как говорят хомяки.
Хотелось, конечно, пройтись по карманам основательнее, но Консерву жалко. Он же там один, с молчунами… Чего доброго, ещё соображать нормально начнет, глядишь и убежит. Без собеседника останусь!
Напоследок я решил не играть в благородство и оторвал приличный кусок плоти от мертвого военного, пока Егор не видел. Ему уже не пригодится, а у меня от всего этого стресса жутко разыгрался аппетит.
– Да ты прям спортсмен, – сказал я Консерве. Догнать его я сумел только на выходе из здания. Он стоял в неплотном кольце из молчунов, глядя куда-то вперед по улице.
– Чего ты там увидел? – я подошел поближе.
– Тварь, – коротко ответил он, указав пальцем куда-то вглубь толпы.
Действительно, тварь там была. Заражённый волк с отстреленной передней лапой тихо скулил, переминаясь на оставшихся конечностях. Под ним, будто лужа с бензином, переливалась на солнце аппетитная смесь из крови, гнили и слюнок. Кто считал её аппетитной – история умалчивает. Мало ли на свете всяких гурманов.
– Это они твоего напарника так? – с любопытством спросил я, откусывая кусок свежего мясца. М-м-м, на курочку похоже.
– Сожрали Кадета, ублюдки, – глаза парня горели злостью. Что, в целом, не удивительно. Он будто хотел пристрелить волка взглядом, чтобы лишний раз не тратить патроны.
