- Я знаю. Никакой стоящей информации.

- Ничего существенного. Значит ли это, что вы ничего не знаете кроме того, кто это? И даже сколько их?

- Пойдем, поговорим, - сказал Марковский и кивнул в сторону улицы. Мы знаем, что у них были свои люди среди персонала. И мы знаем, что человек двенадцать ворвались в посольство снаружи. Они объявили, свою принадлежность к "Международному Джихаду". Мы считаем, что это действительно так. Наш человек с крыши сфотографировал их представителя, говорившего о взрывчатке.

- О какой взрывчатке, Юрий?

- Которая привязана на груди всех заложников. Хотя в этом я сомневаюсь. Может быть, только наиболее важных. Но мы получили фото того человека и проверяем его у себя, в ЦРУ, британской разведке и западной Германии. Если они посчитают нужным сказать нам или мы сами найдем какую-нибудь информацию, то по крайней мере, через час мы будем знать, кто они. Мы связались с американским госдепартаментом. Они очень спокойны и официально запросили, почему мы ничего не делаем. По крайней мере, ничего не делали. Обвинили нас в сокрытии информации и заигрывании с террористами. Представитель террористов требует полного освещения событий, и у нас всего сорок минут до следующего контакта с ним. Американцы просят тянуть время.

- Конечно! Мы тянем время, те приходят в ярость, а американцы нас обвиняют. А почему бы нам не переодеть армейское подразделение кинодокументалистов с их камерами, одно из тех, что снимает ваши дикие вечеринки в пустыне?

- Можно. Но те ожидают увидеть материал по телевидению.

Гольдман задумался.

- А что, если отключить электроэнергию?

- Представитель сказал, что если мы нарушим подачу воды и электричества, то заложники будут казнены.

- Замечательно, - прошипел Гольдман. - Дай подумать. Получается, мы никак не можем воздействовать на них. Если мы попытаемся помешать им, то это закончится казнью заложников.

- Да, - сказал Марковский, выпуская облако дыма.

- В том то и дело.

- Что, Иосиф?

- Мы никак не можем помешать им... А может, просто не транслировать материал, а использовать кабель для передачи сигнала на посольство с одного из зданий поблизости. Может, еще с десяток домов будут принимать наши трансляции. Но мы могли бы вывезти жителей этих домов под предлогом эвакуации в безопасное место и тем самым лишить их возможности смотреть ночные и утренние выпуски новостей. Твои люди подготовили бы пленку для передачи настоящих новостей по радио. Некоторое время это будет срабатывать.

- Как я это сделаю? Я имею в виду журналистов.

Гольдман кивнул в сторону улицы, как будто совещаясь с ней.

Он подумал, что выглядит глупо. Гольдман сказал полковнику Марковскому:

- Пообещай им эксклюзивные права на материалы, если все получится. Запугай их чем-нибудь. Я не знаю. Взывай к их патриотизму. Что угодно. Но мы должны сделать все быстро. Пошлите своих людей проверить материалы, чтобы не проскользнуло ничего случайного, когда материал пойдет в эфир. Что, если послать нескольких репортеров взять интервью у террористов?

- Мы можем попросить их, - согласился Марковский.

- Если это удастся, тогда мы могли бы получить информацию, все ли заложники находятся вместе. Они часто поступают именно так, хотя это и глупо.

- Держу пари, что они все в большом зале, где проходил обед. Ты знаешь, кто там был?

- Несколько важных дипломатов. Это все, что мне сообщили.

Марковский остановился.

- Специальные представители Египта, Сирии, Иордании, нашей страны, посланник президента Америки. Проводилась конференция об угрозе мусульманского фундаментализма миру на Ближнем Востоке. Присутствовали представители исламского мира. Видимо, поэтому был нанесен такой удар.

- Хорошо. Теперь нам необходимо знать, чего хотят от нас террористы. И чего ждет от нас правительство.

- К нам обратился пока только Египет. Они предложили нам любую посильную помощь, которая нам может потребоваться.

- Что-нибудь типа своих диверсионных подразделений?

Марковский улыбнулся:

- По крайней мере, у них добрые намерения.

Гольдман прикурил сигарету от предыдущей и пошел к машине. Приблизившись к ней, он крикнул Марковскому:

- Предупреди всех - никаких радиотелефонов. Они могут нас прослушивать. Одному Богу известно, что за аппаратура находится в американском посольстве.

Над ними пролетел вертолет. Марковский прокричал:

- Он снимет с крыши морских пехотинцев и нескольких сотрудников посольства. Это одно из требований террористов.

- Поговори с ними, но не испытывай их терпения. Мы могли бы узнать от них что-нибудь полезное для себя, - Гольдман сел в машину и бросил водителю: - К ближайшей телефонной будке.

Ему очень хотелось принять душ.

Глава 30

- Почему вы не можете остановить их, полковник Лидбеттер?

Лидбеттер оторвал взгляд от своих рук и посмотрел в окно, закрытое шторами, как бы в поисках вдохновения. Его не было. Он снова взглянул в лицо генерала Файфа. Когда он уже было собрался заговорить, в комнату вошла жена Файфа с подносом и кофейником, двумя чашками и тарелочкой шоколадных пирожных на нем.

Пахли они замечательно.

- Спасибо, Марианн, - сказал ей генерал Файф.

- Да, большое спасибо, миссис Файф. Пирожные восхитительны.

- Я только что испекла их, полковник, - улыбнулась она. - Я оставляю вас вдвоем. Если вы захотите еще кофе, позовете меня, - она вышла из комнаты, шурша платьем. Со светлыми волосами и полненькой фигурой она напоминала Лидбеттеру идеальную бабушку, какой никогда ни у кого не было.

Когда дверь закрылась, Файф встал, обошел письменный стол и стал наливать кофе. Они оба предпочитали пить черный кофе, поэтому она не принесла сливок.

- Да... - он передал Лидбеттеру чашку. - Ее пирожные действительно пахнут замечательно. Вы когда-нибудь пробовали их?

- Нет, сэр. У меня не было такой...

- Привилегии? По вкусу они напоминают дерьмо. Я пытался кормить ими собаку, пока она не сдохла. Поэтому вы должны помочь мне съесть несколько штук, иначе мне одному придется давиться ими.

- Да, сэр. - Лидбеттер встал, взял пирожное, откусил и понял, что генерал Файф даже был слишком высокого мнения о кулинарных способностях своей супруги.