Катон сразу увидел потенциальную опасность и проклял себя за то, что раскрыл информацию, которой Дециан мог бы воспользоваться против него. Отчет, отправленный обратно в Рим, с подробным описанием любых неудач, которые можно было бы приписать Катону, нашел бы сочувствие со стороны таких людей, как Бурр. Он прочистил горло и быстро переключил разговор. - Те ворчливые владельцы вилл, которых ты упомянул. Так случилось, что один из них находится на корабле, который доставил меня сюда из Остии.

- Действительно? А кто это может быть?

- Клавдия Актэ.

- Любовница императора? Я знал, что Нерон подарил ей некоторую собственность на острове, но зачем ей уезжать из Рима, чтобы посетить свои владения?

- Твоя информация устарела, Дециан. Она больше не любовница Нерона. Фактически, она была отправлена ​​в изгнание, чтобы дожить свои дни на лучшем из своих владений. Думаю, недалеко от Биоры.

- Я знаю эту виллу. Я обрабатывал документы, переводящие ее из имперских владений на ее имя. Какая жалость…

- Что такое?

- Разбойники напали на ее виллу незадолго до того, как мы покинули Каралис. Подожгли все. Не осталось ничего, кроме руин.

*******

- Они сожгли мою виллу? - карие глаза Клавдии пристально смотрели на него, пока она сидела в тени навеса, установленного на корме корабля. Вид на Тибулу оставался вдали за кормой, когда «Персефона» неслась по морю курсом на запад, движимая сильным бризом, который наполнил тугим куполом парус.

- Боюсь, что так, - подтвердил Катон.

- От нее ничего не осталось?

- Только руины согласно информации советника пропретора.

- Тогда куда мне идти? Что будет со мной?

- У тебя есть другое имущество на острове?

Она задумалась на мгновение и покачала головой. - Ничего подходящего. Скромная вилла недалеко от Тарроса, вот и все.

- Тогда ты сможешь жить там, пока разбойники не будут поставлены на место. Когда с ними будет покончено, твою виллу можно будет отстроить заново, и ты сможешь с комфортом прожить там свое изгнание.

Она смотрела на него с презрением. - Ты хочешь сказать, что я должна жить в чем-то лучше обычного сарая, пока эти сардинские собаки не придут в себя? Мне?

Катон почувствовал знакомое раздражение от высокомерия женщины. Его терпение истощалось из-за нарастающего разочарования, связанного с назначением.

- Сомневаюсь, что дело дойдет до жизни в сарае. - Он был не в настроении потакать ей. - Будь довольна, что у тебя есть хоть какое-то место, которое ты можешь назвать домом.

Он повернулся и зашагал по палубе, более чем когда-либо желая, чтобы путешествие подошло к концу, чтобы он мог избавиться от этой сводящей с ума женщины. Он даже почувствовал небольшую жалость к Нерону. Неудивительно, что императора уговорили отправить свою любовницу в изгнание.

*************

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Каструм Шестой Галльской когорты был построен на возвышенности, первоначально в полукилометре от порта Тарроса, но, как и у многих давно основанных поселений, ряд зданий вышел за городские стены и простирался почти до самого военного лагеря. Перед рвом и валом была тонкая полоска голой земли, а ближайшие гражданские дома находились в пределах досягаемости полета стрелы от стен и сторожевых башен. Когда Катон и его группа подошли в пешем порядке к лагерю, было видно только двух часовых. Ворота были широко распахнуты и визуально не обслуживались.

- Что это, Марс их трахни, за игры у них такие? - потребовал ответа центурион Плацин. - Враг мог бы пройти мимо этих дремлющих ублюдков, и они даже моргнуть не успеют.

- Им нужно надрать задницы, - прорычал Метелл.

Аполлоний кивнул. - Как же хорошо, что вы, ребята, здесь, чтобы устроить это представление. Это должно быть веселой кампанией. Римские высокие стандарты и качество, судя по тому, что я видел до сих пор, в провинции явно отсутствуют.

«Это правда», - подумал Катон. Даже Таррос, самый большой из городов, мог похвастаться только самой скромной ареной и отсутствием театра. Вокруг нее был рынок и несколько небольших таверн, но в этом месте не было суеты, обычных для римских улиц. Даже горстка храмов и терм казалась запущенной и малоиспользуемой. Большие дома в городе и виллы, которые можно было увидеть в сельской местности поблизости, выявили, что некоторые из жителей наслаждались богатством острова, но вполне вероятно, что многие из прекрасных домов были собственностью отсутствующих владельцев в Риме, чья забота об острове не распространялась дальше, чем получение прибыли от имущества.

В отличие от тихого городка, сам порт был загружен. Большинство кораблей курсировали между островом и побережьем Испании, в то время как другие работали по маршрутам от побережья Африки и Галлии. Вдоль набережной стояли большие склады. До недавнего времени многие из них были наполнены сардинским зерном и маслом, готовыми к экспорту, но из-за голода и грабежей их почти не осталось, а то, что осталось, было под охраной, чтобы местные жители не растащили их.

«Персефона» пришвартовалась в полдень, и Катон немедленно повел свою группу на берег, чтобы взять на себя командование гарнизоном. Теперь они беспрепятственно прошли вдоль рва под арку сторожки. У подножия бревен ворот росли пучки травы – доказательство того, что они не закрывались уже многие месяцы. Казармы и конюшни внутри форта, казалось, были в хорошем состоянии, но никаких признаков активности не было. Они могли слышать обрывки разговоров изнутри и заметить немногочисленных солдат через открытые створки, когда они проходили мимо, но никто так и не появился, чтобы остановить их. Ближайший из двух часовых на стене остановился, чтобы посмотреть на них на мгновение, а затем продолжил свое неторопливое вышагивание.

Плацин огляделся по сторонам. - Я мог бы взять этот форт с одной лишь рукой, - пробормотал он.

Катон был слишком разъярен, чтобы ответить, его губы плотно сжались, пока группа продолжала двигаться в направлении штаба когорты в центре лагеря. Впереди из-за длинных блоков барака вышли двое мужчин в туниках без ремней, остановились и уставились на приближающихся офицеров.

- Эй, вы! - проревел Плацин, ткнув в их сторону своим витисом. - Командир идет!

Ауксилларии, зашаркав калигами, встали прямо, расправив плечи и выпрямив грудь. Однако они продолжали глазеть на Катона и остальных.

- Глаза вперед, фурии вас растерзай! - проревел Плацин. Он подбежал к ним и дернул подбородком вперед, так что их лица разделяло пространство не более чем в ладонь. - Какого хрена вы болтаетесь здесь словно в субурском борделе? Где ваши ремни? Ваши гладии?

Когда более высокий из двоих начал заикаться, извиняясь, центурион перевел дух и крикнул: - Что это я чувствую? Вино? Вино! От тебя разит. Ты пьян, солдат?

- Н-нет, господин. По крайней мере, мы выпили и…

- Заткнись! Я не хочу дышать воздухом того борделя, из которого вы выползли! Понятно? Кивать в ответ, ублюдки. Клянусь, если кто-то из вас снова откроет свои дырки, я засуну этот витис так глубоко, что вы целый месяц будете выхаркивать его из другой дырки!

Оба мужчины быстро кивнули.

- Хорошо. А теперь возвращайтесь в ваш барак и экипируйтесь. В следующий раз, когда я увижу вас, я хочу, чтобы вы были у ворот, и они должны быть надежно закрыты. Если на ваших туниках будет какая-то грязь, если ваши шлемы не будут блестеть, если на ваших мечах обнаружится ржавчина, то, клянусь всеми богами, я скормлю ваши вонючие задницы первой попавшейся собаке, которая пробежит мимо ворот. Понятно?

Они снова кивнули.

- Хорошо. А теперь пошли к Плутону отсюда.

Когда двое солдат побежали обратно тем же путем, которым пришли, Плацин повернулся и присоединился к Катону и остальным со злой ухмылкой на лице. - И это только начало, господин, а?

- Действительно. Судя по всему, нам нужно будет еще многое что сделать, прежде чем эта когорта будет готова к тому, что грядет.