- Нам нужно подойти к городу так, как будто мы готовимся к осаде. Когда ополченцы выступят, нам придется действовать быстро, пока парфяне не осознали опасности. Ваши конные лучники имеют наилучшие шансы взять и удерживать ворота до того, как парфяне контратакуют, Ваше Величество. Я приведу преторианцев так быстро, как только смогу, чтобы поддержать Вас. Если повезет, мы застанем парфян врасплох. Конечно, когда они поймут, что их предали, они попытаются бежать. В таком случае будет разумно расположить моих пращников и ваших катафрактов на дальней стороне города, чтобы преградить им путь к отступлению.
Радамист внимательно слушал и кивнул с одобрением. - Мудрый план, трибун. Воистину, мне повезло, что твой командующий выбрал тебя для службы мне.
Катон скромно склонил голову.
Ибериец посмотрел в сторону ожидающих лигийцев.
- Теперь мы должны сказать этим проклятым то, что они хотят услышать, и отправить их обратно к их сообщникам.
- Нет. Нам нужно послать только одного человека, их лидера. Остальные могут остаться с нами. Если командир ополчения не сдержит свое слово, мы сможем показать им пример. Покажем лигейцам, что бывает с теми, кто пытается обмануть своего царя.
***
Был поздний вечер, когда колонна возобновила движение и подошла к городу. Катафракты и пращники уже отправились окольным путем за холмы на юге, чтобы перекрыть дорогу по другую сторону Лигеи. Обозы с осадными машинами и припасами перемежались с преторианцами, а пыль, поднятая мулами и тяжелыми колесами, помогала скрыть размер колонны, так что враг не понял, что силы, приближающиеся непосредственно к городу, были меньше, чем те, что наблюдались несколькими днями ранее. Для пехоты пыль доставляла сильный дискомфорт, и люди ворчали сквозь шерстяные платки на шее, который большинство натягивали, чтобы закрыть нос и рот. Во главе колонны и на обоих флангах ехали конные лучники. Самая большая группа всадников находилась в центре, ее возглавляли Радамист и Катон, а лигийские посланники ехали позади, под охраной.
В полутора километрах от города они встретили небольшой отряд парфянских разведчиков, которые наблюдали за колонной до тех пор, пока не повернули своих лошадей и не ускакали галопом в безопасное место. Ворота Лигеи закрылись за ними, и вдоль стен Катон мог видеть редкие вспышки солнечного света, отражающиеся от шлемов и наконечников копий. Колонна продвигалась неторопливо, и Катон отдал приказ остановиться, пока они еще не вышли на расстояние выстрела из лука. Позади себя он услышал, как Макрон прокричал приказ, чтобы люди опустили свои походные фурки, чтобы они не были обременены, когда наступит момент броситься на городскую сторожку. Катон подозвал буцинатора и Нарсеса, чтобы они ехали рядом, а затем повернулся к Радамисту и Макрону.
- Как только ворота будут открыты, Ваше Величество, отправьте своих конных лучников вперед, чтобы взять сторожку. Макрон, ты идешь, нет, бежишь с преторианцами за ними. Остальная часть когорты последует вслед за тобой.
- Мои ребята готовы и хотят идти, господин. После того, что случилось с Петиллием и остальными, мы не позволим ничему встать у нас на пути.
- Хорошо. - Катон в последний раз оглядел людей когорты, выстроившихся и ожидающих приказа к атаке. Затем он глубоко вздохнул и пустил свою лошадь легкой рысью, жестом приказав буцинатору и Нарсесу следовать за ним. Впереди был небольшой уклон, дорога приближалась к невысокой насыпи, на которой был построен город. Слева от города вдоль берега реки простиралась полоса орошаемых земель, а справа земля уступала место крутым холмам, поросшим редкими деревьями. Катон выпрямился и направил коня к сторожке.
- Сигнал буцины! - приказал он.
Буцинатор сплюнул в одну сторону, затем поднял мундштук и выдул три резкие ноты, сделал паузу и еще три ноты, как это было принято у тех, кто хотел провести переговоры. В пятидесяти шагах от закрытых ворот Катон остановился и приказал буцинатору опустить инструмент. На башне над сторожкой он увидел скопление лиц, смотревших на него сверху вниз. Затем один человек наклонился вперед, уперся руками о зубец башенки и обратился к ним.
- Он хочет знать, почему Рим нарушил границу царства Армении, - перевел Нарсес.
- Он парфянин?- спросил Катон.
- Судя по его акценту, я бы сказал, что да, трибун.
- Тогда скажи ему, что Рим требует знать, какое дело имеет парфянин в земле союзника Рима? Почему Парфия нарушила давнее соглашение между нашими империями о признании Армении римским протекторатом?
Ответ последовал мгновение спустя.
- Народ Армении потребовал помощи Парфии, чтобы избавиться от тирана Радамиста, - сказал он. - Армения больше не смотрит в сторону Рима. Он приказывает нам развернуть нашу колонну и маршировать обратно через границу.
Взгляд Катона метался между человеком на башне и воротами, которые оставались закрытыми. Его сердцебиение участилось. В любой момент ополченцы должны были распахнуть ворота... Но никаких признаков движения не было.
- Вы сдадите нам Лигею, - приказал он, пытаясь побудить ополченцев к действию. - Сдавайтесь немедленно. Если нам придется брать город силой, то никто не будет пощажен.
Пока Нарсес переводил, среди людей на башне возникло какое-то движение, а затем на стену вскочил человек и которого сильно толкнули в спину. Взмахнув руками, он пролетел небольшое расстояние, после чего веревка на его шее натянулась, и его тело забилось в судорогах, а затем повисло, раскачиваясь из стороны в сторону. Прошло мгновение, и Катон узнал лидера городского совета. Еще одна фигура оказалась на стене, перевалилась через парапет, упала и остановилась, ударившись о другое тело. На этом человеке был кожаный жилет и поножи, и Катон догадался, что это, должно быть, командир ополчения. Было ясно, что предательство лигейских посланников по отношению к парфянам было раскрыто каким-то пропарфянским элементом в городе, и предатели поплатились жизнью.
Парфянский офицер снова позвал.
- Он приказывает нам уходить, пока нас не постигла та же участь.
Катон на мгновение уставился на колышущиеся тела, затем ответил: - Я буду осаждать Лигею. У вас есть время, пока таран не коснется стены, чтобы сдаться. После этого ни одна жизнь не будет пощажена. Рим сказал свое слово.
Как только Нарсес перевел, Катон развернул своего коня, и трое мужчин галопом поскакали обратно к колонне. На лице Катона появилось выражение холодной решимости, и он стал строить свои планы по штурму города и сожжению его дотла, вместе с его жителями, до последнего живого существа. Начиная с оставшихся посланников.
- Я так понимаю, враг не в восторге от идеи сдачи?- Макрон поприветствовал своего командира.
- Нет. Но они будут. - Катон взглянул на лигейцев, стоявших под охраной неподалеку. Они следили за короткой беседой у ворот и были охвачены страхом.
- Ваше Величество, если вы не возражаете, я хотел бы использовать их, чтобы показать лигийцам, что бывает с теми, кто бросает вызов своему законному царю и Риму.
Радамист усмехнулся. - Конечно, трибун. Я буду рад увидеть, как их используют. Один из группы шагнул вперед, обхватив руками ноги Радамиста, и быстро заговорил. Царь с усмешкой отпихнул его. Катон с презрением посмотрел на пленников, прежде чем повернуться к Радамисту.
- Как вам будет угодно с ними расправиться, Ваше Величество?
Радамист подогнал свою лошадь к лигейцу и наклонился вперед, чтобы погладить его по голове, как будто выражал привязанность к верной гончей. Лигеец с надеждой поднял голову и неуверенно улыбнулся. Затем Радамист выпрямился.
- Мы должны вернуть их друзьям и семьям в городе. Как только вы установите своих онагры, вы сможете возвращать их по одной части за раз. Начнем с их голов.
*************
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
Командный пункт находился на склоне холма, простиравшегося в сторону Лигеи, и с него открывался хороший вид на землю, окружавшую город. Через чахлую траву, прижавшуюся к склону, уже была проложена тропинка, и Макрон остановился чуть ниже гребня, чтобы перевести дух после крутого подъема в полном доспехе. Он снял шлем и вытер пот со лба, после чего повернулся, выпятив грудь, и уперся руками в бедра, оглядываясь назад. До рассвета оставалось около часа, и пейзаж был омыт теплым сиянием заходящего солнца. По земле протянулись длинные тени, и дневная жара, к облегчению Макрона, начала спадать.
