— Хватит! А теперь слушай внимательно! Чтобы не случилось, чтобы ты не думал, чего бы не желал ты сохранишь эту кровь в себе, а потом передашь ее Старейшинам, они должны знать, что здесь случилось! Ты понял?
Он молча и заворожено кивнул. А затем странное оцепенение прошло. Он вздрогнул и тряхнул головой.
— Чего ты хочешь? — покорно, без издевки спросил Он.
— Ты отправляешься с посланием в Тимирай, а я остаюсь.
— Нет!
— Да! Это приказ! — его словно отбросило от меня. — Это мой последний приказ, прошу… умоляю, хотя бы сейчас не спорь со мной!
Он прижал меня к себе.
— Я остаюсь! — тихо и твердо сказал Он, явно сдерживаясь, чтобы не завыть. — Если ты решила остаться, то я останусь с тобой, если ты решила умереть, то я умру рядом с тобой… И никакая сила не заставит меня уйти! Я уже предал тебя единожды и больше никогда, никогда не оставлю тебя!
Мне захотелось рассмеяться над этими красивыми словами, потому что я больше не верила ему. Я простила Его, я любила Его всем сердцем. Я бы позволила Ему еще сотню раз так меня предать, потому что для себя я знала, что дороже Него у меня ничего нет и быть не может. Но я больше не верила никому и ничему. Мир, миры, все миры слишком поганое место, чтобы доверять в них хоть кому-то…
— Расскажи! — снова повторил Он.
— Иди сюда. — я обняла Его и просто позволила себе погреться несколько минут в таком родном, таком близком сиянии небесной лазури.
Я знала, чего он хочет, не верила Его словам и просьбам, а знала, видела смятение, желание помочь, страх в Его энергии, но говорить что-либо, объяснять и уж рассказывать о своей глупости и обещании я не собиралась. Видимо Он это видел и сам, потому что мне на ухо прозвучало:
— Что будем делать?
— Убивать! — произнес чужой голос моими губами. И было в этом властном тембре столько уверенности, что даже мне захотелось пойти за этим гласом, умереть за него, жить за него. — Но сначала мне нужно время. Нужно собраться с силами…
Я отстранилась, и Его силуэт отошел от меня на несколько шагов. С большим трудом мне удалось лечь на расстеленный им же плащ, только теперь я ощутила его запах от грубой ткани. Он встал рядом и повернулся спиной, как было всегда, когда я уходила в себя, а он оставался моим стражем. Его долг — беречь меня. Его обязанность — сохранить мне жизнь. Какая ирония понимать, что Его желания не имеют смысла. Не знаю, как, но Он будет жить, я сделаю для этого все.
Расслабив тело, я отказалась от взора, и разноцветный мир потух, я снова оказалась в кромешной мгле. А затем темнота словно бы изменилась, там, где раньше была физическая слепота покалеченной плоти, вдруг оказалась тяжелая, уже знакомая мне пустота. Она была везде вокруг меня. И если раньше я могла рассмотреть внутри себя сияние своего Атмана, воззвать к Богам, черпать от него магию, то сейчас была только эта мощь вокруг, природы которой мне уже никогда не понять. С той лишь разницей, что в первую нашу встречу я почувствовала присутствие разума, в этой силе было сознание, а сейчас была только чистая, абсолютная мощь, сомневаюсь, что такое можно назвать магией или даже энергией. Уж слишком мелко звучали подобные мысли по сравнению с тем, что я ощущала сейчас в себе, вокруг себя, в своем теле.
Мне вспомнились слова Печати о том, как она настаивала на слове, на обещании и я постаралась полностью расслабиться, отпустить себя, дойти до той грани, где мое Я растворяется во Вселенной. Сначала пропало ощущение тела, я знала, что была в сознании, но перестала ощущать давление плоти, потом пропали мысли, за ними ушли чувства, а следом и ощущения. Я словно сбрасывала с себя ненужный груз и наконец осталась совершенно одна, без всего того, что определяет бытие разумного существа. Думаю, в определенном смысле я перестала существовать. Ведь как определить существование чего-то, если с ним ничего не происходит?
На самом деле происходило совершенно удивительное. Меня заполнила пустота. Она проникала в каждую частичку меня, питала собой и переделывала мою суть под себя. Я больше не могла назвать это пустотой, это было самым полным из возможного. Атман и так не ощутим, нельзя сказать, что у него есть размеры или вес, все это лишь на усмотрение разума, который соприкасается со своей душой, но сейчас я стала тяжелее, меня стало больше. И в какой-то момент я поняла, что не могу сказать, что я — душа или Атман. Нет, я нечто иное, но уже точно не совсем я. Я осталась где-то на поверхности этого бесконечного водоворота из силы, а вот внутри я совершенно иное существо. Назвать меня теперь обычным разумным даже мысли не возникло.
Возвращаясь к собственным мыслям и телу, я поняла, почему пустота говорила, что я долго с этим не проживу. Действительно мощь, наполнявшая меня буквально давила, желая вырваться за границы души и тела, ей было тесно в таких узких рамках. Стоило бы задуматься: какой же должна быть душа разумного существа, чтобы удерживать эту мощь внутри долгое время, а может и вечность? Не верю, что у того, кто владеет этой сутью, есть хотя бы минимальный шанс умереть…
Тело наполнила легкость, как во время трансформации, мышцы гудели от предвкушения, из груди рвался смех. Воздух казался особенно свежим, природа особенно живой. Я словно увидела мир вокруг впервые. Меня переполнял совершенно незнакомый мне восторг, который с трудом удавалось сдерживать, чтобы не напугать Его. Хотя по Его силуэту из всполохов магии было и так понятно, что Он в шоке.
— Как ты? — спросил Он, протягивая мне руку. Только теперь я поняла, что уже не лежу на земле, а стою нетерпеливо притопывая.
Он хотел проверить, что с моими ранами, Он волновался за меня. Я видела это, но мысль, что кто-то прикоснется ко мне, что я кому-то позволю, допущу обман снова, внушала стойкое отвращение. Ведь Он предал меня, Он оставил меня. И я знала, что Ему хорошо без нашей связи, я видела это! Да, я отдам за Него все, что у меня есть, и даже больше, но обманывать себя больше не позволю. Это Он для меня самое родное, а я для Него оковы, обуза и кара. Он не помог бы мне, не был бы здесь, если бы не зов Его собственной природы. Я слишком хорошо видела годами, как меня любят, а на деле меня обрекли на развоплощение!
Последние часы своей жизни я проведу по своим законам. Больше никакой веры в то, что хоть кому-то есть дело до других. Я убийца, я убивала века, даже то, что предстоит сделать и все что произошло, случилось потому что кто-то захотел отомстить убийце. У меня есть долг, в себе я не сомневаюсь, а вот остальным, кто бы это не был доверять нельзя. Они всегда найдут оправдание подлости и ножу в спину, такова природа разумных не зависимо от расы и мира. Да, я не держу зла на них, во мне просто не осталось места для обид. Сейчас они все кажутся мне бессмысленными, но и подпускать к себе не стану. Поэтому прежде чем Он до меня дотянулся, я отпрыгнула назад.
Он замер, я поняла, что обидела Его, но у меня просто нет времени на обман ради Его чувств. У меня вообще нет времени…
— Не трогай меня! — велела я.
Это была именно я, пустоте во мне было глубоко плевать на мои отношения и чувства хоть к кому-то. Она предвкушала бой, у меня даже сложилось впечатление, что эта сила давно не испытывала азарта схватки и сейчас откровенно наслаждалась предвкушением.
— Прости! — Ему было больно на меня смотреть, Его переполнял стыд, но я не испытывала жалости. Какой в этом смысл, все скоро закончится, и Он сможет забыть обо мне, как о страшном сне.
Я не ответила, просто отыскала взором вторую флягу с водой и сделала несколько больших глотков. Потом подошла к плащу и подняла котелок, в котором тоже была вода. Он этой водой смывал кровь с моих рук. Не раздумывая, выплеснула ее себе в лицо и не сдержала упоительного стона. Глаза пекло, не сильно, но раздражающе, а сейчас прохладный ветер обдувал горячую кожу, доставляя ни с чем несравнимое удовольствие.
— Тебе нужно отдохнуть! — попытался Он уговорить меня.
— Нет! Не нужно!
