Моё сердце забилось, как отбойный молоток, когда я коснулась места, где был ужасный шрам, прямо в центре его груди. Теперь Малачи был совершенен, мускулы срослись под кожей, которая покрывалась гусиной кожей везде, где я касалась. Он вздрогнул, потом рассмеялся.

— Я тоже был удивлён.

— Я люблю тебя, независимо от того, как ты выглядишь.

— Я знаю, — он резко вздохнул, когда я провела пальцами по центру его живота. — Лила…

Я не знала, как объяснить. В основном потому, что это было самое большое чувство, которое я когда-либо испытывала. Я встала на цыпочки и снова поцеловала его, пальцами впилась в подтянутые мышцы его спины, пытаясь перевести мощное, дрожащее желание, скручивающееся внутри меня. Спустя несколько минут, когда эта потребность становилась всё сильнее с каждой секундой, Малачи застонал и поднял меня. Я ногами обвила его талию.

— Куда? — произнёс он в мои губы.

— Моя кровать, — пробормотала я.

Он пронёс меня по коридору в мою комнату, затем опустился рядом со мной на мою односпальную кровать, не отрывая своих губ от моих. Я не могла успокоить дыхание, не могла взять себя в руки. Я чувствовала напряжение в его мускулах, твёрдые линии его тела, настойчивость, когда его рука сжимала моё бедро.

Он здесь, и он настоящий. Я повторяла это себе снова и снова. Теперь он у тебя есть. Но как долго это продлится, прежде чем мы снова расстанемся? Мои пальцы вцепились в его спину, и я оторвалась от его губ, чтобы попробовать его кожу, мои зубы царапнули его шею и вырвали из него прерывистый вздох. Он устроился рядом со мной, а не сверху, поэтому я повернулась к нему, обхватив лодыжкой его икру. Теперь его рука была как раз под моими рёбрами, и я всё ждала, что она рискнет подняться, может быть, попытается стянуть с меня рубашку, как я сделала с ним, но она осталась там, где была.

Я не была уверена, рада я этому или расстроена.

Я прикусила впадинку у основания его шеи, и он обвил пальцами мою шею, удерживая меня там. Его пульс бился неистово, ровно и яростно. Но когда я провела языком по центру его груди, он резко перевернулся на спину, и чуть не свалился с кровати. Я ухватилась за него и отодвинулась к стене, чтобы у него было место.

— Извини, — сказала я, когда он усмехнулся. — Я сделала что-то не так?

Его глаза были закрыты, а улыбка на лице была такой милой, что я не смогла удержаться от поцелуя.

— Нет, всё в порядке, — сказал он, задыхаясь, когда я подняла голову. — Но ты не можешь продолжать это делать.

— Почему?

— Потому что, Лила, это немного… — он вздохнул. — Я просто хочу двигаться медленно. Я не хочу снова переживать то, что произошло между нами на тренировочном мате в тот день. Ты была напугана, а я даже не заметил.

— Ты заметил.

Он убрал волосы с моего лица.

— Недостаточно быстро.

Я посмотрела на свою руку, мои пальцы лежали на его груди.

— Но ты же… ты же этого хочешь, верно?

Я, конечно, знала. Я просто не понимала, как туда добраться. Это было немного похоже на вид прекрасного оазиса вдалеке, но пустыня вокруг него была усеяна фугасами, всеми этими вещами, которые случались со мной, воспоминаниями, которые подстерегали меня в самые худшие времена.

Малачи захватил мой рот своим и, прежде чем отпустить, укусил мою нижнюю губу.

— Ты знаешь, как сильно я хочу тебя, — сказал он, целуя меня в подбородок, в шею.

Я знала. Джури позаботился об этом. Он использовал его как оружие против меня. Малачи, должно быть, почувствовал моё напряжение.

— Хочу ли я знать, что он сказал тебе, когда притворялся мной?

Я покачала головой.

Малачи оглядел меня, его взгляд прошёлся по моим ногам, по животу и груди, к глазам.

— Он сказал тебе, что я не могу выбросить тебя из головы? Сказал тебе, что я представляю, как целую и прикасаюсь к тебе, когда на самом деле должен думать о других вещах? Он говорил тебе, что иногда это пугает меня — как сильно я хочу тебя и как глубоко это чувство?

Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы выдержать его взгляд, когда я кивнула, ожидая его гнева и разочарования. Всё это я должна была услышать в первый раз, но Джури уже опередил его. Я бы разозлилась, если бы была на его месте, если бы монстр пришёл к Малачи в моём теле, и рассказал ему все мои секреты. Но Малачи не выглядел расстроенным.

— Все это правда, — сказал он. — Я не буду лгать, — он коснулся моего лба своим. — А сказал ли он тебе насколько ты ценна для меня?

Я моргнула, глядя на него. Малачи поцеловал меня в кончик носа.

— Он говорил тебе, как ты мне дорога? — увидев мой озадаченный взгляд, он улыбнулся. — Он сказал что-нибудь важное?

— Он только сказал, что ты, эм…

Малачи закатил глаза.

— Я уверен, что то, что он сказал, было настолько грубо, насколько это возможно. Тебе не нужно повторять это. Но, может быть, ты позволишь мне перевести, — его руки заскользили по моему животу к моему боку. — Чего я хочу, так это всего. Если бы ты отдала мне своё тело, но не всё остальное, это было бы довольно сокрушительным разочарованием. Я не хочу ничего делать, пока ты этого не захочешь.

Я коснулась его груди.

— Я не знаю, как это сделать. Эти вещи подкрадываются ко мне незаметно. Я никогда не знаю, когда прикосновение или какое-то другое ощущение вызовет воспоминание.

Он поцеловал меня в макушку.

— Я знаю, — прошептал он. — Вот почему я хочу не торопиться. Так что, когда мы, наконец, будем вместе, это будет потому, что ты готова, и я готов, и никто из нас больше не может ждать ни минуты. Я могу подождать. Это стоит того.

Я фыркнула от смеха, когда он притянул меня для ещё одного поцелуя, наши зубы клацнули друг о друга, прежде чем мы погрузились в друг друга, крепко обнявшись. Я наполовину на нём и всё равно это недостаточно близко. Это было всё, чего я когда-либо хотела, свободная от страха, от ожиданий и беспокойства, свободная от прошлого. Только я и он, счастливые, целые и полные надежд. Как и в городе Мазикинов, мы направляли руки друг друга в те места, где чувствовали себя лучше. Но на этот раз речь шла не об исцелении. Речь шла об удовольствии. Мы двигались медленно, переводя каждый вздох, каждый напряжённый мускул, пока Малачи не прижал меня так сильно, что я подумала, что могу загореться.

После нескольких экстатических, безумных минут, Малачи усмехнулся, когда я поцеловала его грудь. Его руки сомкнулись на моих бёдрах.

— Прости меня за эти слова, но…

Я прикусила его кожу.

— Что?

— Я думаю, мы будем очень хороши в этом.

Низкий тембр его голоса послал восхитительную дрожь по моей коже. И когда он перекатился на бок, его пальцы зацепились за мое колено, и моя нога скользнула по его бедру. Он накрыл губами мой рот, и я приветствовала это, я не могла не согласиться.

Конечно, именно в этот момент хлопнула входная дверь и Диана закричала:

— Какого чёрта? Лила!

Я спрыгнула с Малачи, и он рухнул на пол. Он вскочил на ноги — как раз вовремя, чтобы Диана успела войти в холл и увидеть, как он стоит там, неловко поправляя брюки. Его рубашка болталась у неё в кулаке.

Она выгнулась бровь, пристально смотря на него.

— Детка?

Я прочистила горло.

— Да?

— Ты пригласила сюда этого парня?

— Ээ. Да. Да, пригласила.

Малачи шагнул вперёд, чтобы взять у неё рубашку, но она подняла её и бросила на него предупреждающий взгляд, который заставил его замереть на месте. Он прочистил горло.

— Миссис Джеффрис, я…

— Ммм, — сказала она, и его рот захлопнулся. — В этом доме таким не занимаются.

— Ну, технически, — сказала я, соскальзывая с кровати и поправляя рубашку, — ты никогда не говорила, что я не могу пригласить сюда парня.

Она пристально посмотрела на меня.

— Как насчёт того, что я сейчас об этом говорю?

Я подняла руки.

— Всё в порядке. Извини. Если быть честной, мы почти ничего не делали…

Она посмотрела на след укуса на плече Малачи и помахала его рубашкой, как флагом.