— Итак, я собрал все это вместе, капитан, — пробормотал Даргет, — и я извиняюсь, если я неправ, но я думаю, что все эти дела связаны. Кто-то сделал так, чтобы стрела и катапульта сломались за пределами «Хатспейс», точно так же, как кто-то повредил катапульту сейчас.

— И, — его голос окреп, — я думаю, может быть, тот же самый, кто-то убил Блоссом. Он опустил глаза. — Если я ошибаюсь, капитан, скажите мне, и я приму любое наказание, которое вы сочтете подходящим.

Повинуясь импульсу, Телдин наклонился вперед и хлопнул здоровяка по плечу. — Никакого наказания, Даргет, — сказал он моряку. — У меня только один вопрос: с кем вы говорили об этом?

Полуорк удивленно поднял глаза. — Что вы,  капитан, ни с кем, — заявил он. — Это не мое дело.

— И никто больше не говорил об этом в вашем присутствии? — спросил Джан.

— Никто, сэр, — твердо сказал Даргет. Он сделал паузу и посмотрел на двух своих старших офицеров.

— Значит, я прав, господа? — тихо спросил он. Он не стал ждать, пока они заговорят; очевидно, их выражения были единственным ответом, в котором он нуждался. — Я никому и никогда не скажу об этом, если вы сначала не дадите мне разрешения, — решительно заявил он. — Это то, что вы хотите, чтобы я сделал, сэр? Капитан?

— Это именно то, чего я хочу от вас, — подтвердил Телдин. Он снова похлопал здоровяка по плечу. — Спасибо, Даргет. Вы сделали именно то, что должны были сделать, именно то, что мы бы оба хотели, чтобы вы так сделали. Он улыбнулся — с трудом, так как ему совсем не хотелось улыбаться. — Теперь вы можете вернуться к своим обязанностям.

Джан наблюдал, как полуорк вскочил на ноги и исчез за дверью. Затем он повернулся к Телдину и приподнял бровь. — Интересно, — сказал он нейтрально.

— Как всегда говорил мне мой дедушка, — сказал Телдин, — беды подобны каплям дождя; они никогда не приходят поодиночке.

Полуэльф кивнул в знак согласия.

*****

— «Джулия», — подумал Телдин. — «Это не могла быть Джулия, разве не так?»

Он лежал на своей койке, уставившись в бесконечность. Через закрытую дверь он услышал, как кто-то ударил в колокол шесть раз. Шесть склянок в конце ночной вахты — это означало, что по наземным часам было три часа ночи.

Это не могла быть Джулия...

Но... как еще интерпретировать их разговор, состоявшийся ранее в тот вечер? Он разыскал ее вскоре после ухода Даргета, чтобы подтвердить воспоминания полуорка о ремонте катапульты. Она сидела в салоне, ела приготовленную коком еду и болтала с Люцинусом, штурманом. Он присоединился к ней за столом.

После быстрого поцелуя, которым они обычно приветствовали друг друга — просто поцелуя, а не более интенсивного поцелуя, которым они обычно делились, — он сказал: — Расскажи мне о катапульте.

Она непонимающе посмотрела на него. — А что насчет катапульты?

— В каком состоянии она была? — спросил он. — Когда вы настроили ее с Даргетом после того, как мы покинули «Некс».

— Я никогда и близко к ней не подходила, — легко ответила она, а затем пожала плечами. — Да, Даргет просил меня о помощи, но я была занята другими делами и так и не нашла времени для этого. Я думаю, он нашел кого-то другого, кто мог бы ему помочь.

— Ты уверена?

— Конечно, я уверена, — ответила она. — Я бы запомнила, если бы сделала это, не так ли? Прозвучало четыре звонка, и она поднялась на ноги. — Нет покоя нечестивым, — пошутила она. — У меня дежурство на мостике. Может быть, увидимся позже? И с теплой улыбкой она вышла из салона.

Именно тогда Люцинус прочистил горло. — Капитан... — начал он неловко.

— Да, Люцинус?

— Капитан, я... Рыжеволосый халфлинг сделал паузу, чтобы привести в порядок свои мысли. — Капитан, — начал он снова, — я не хочу противоречить второму помощнику, но... Его голос затих.

Именно тогда холодный озноб начал проникать в кости Телдина, в его кровь. — Но что? — надавил он, может быть, немного резко.

Халфлинг удивленно моргнул, услышав тон Владельца Плаща — он явно подумывал о том, чтобы бросить все это дело, — но с трудом сглотнул и продолжил. — Я видел ее, капитан, — тихо сказал он. — Я видел, как она работала с Даргетом. Я не совсем понимаю, что они делали. Я ничего не знаю о катапультах. Но они работали с ней, вдвоем, — подчеркнул он. — Эти двое. Затем Даргет ушел, а второй помощник продолжала что-то делать. Он пожал плечами. — В то время я, конечно, не придал этому значения, но я помню это ясно, как день. Просто подумал, что должен вам об этом сказать, — закончил он и поспешно покинул салон, оставив Телдина наедине с его  мыслями.

— «Джулия. Могла ли это быть она?»

Она определенно знала, как ориентироваться на корабле. Она продемонстрировала невероятную сноровку в починке практически всего, от подпружиненной доски обшивки корпуса до заклинившей петли люка. И разве способность исправлять вещи не подразумевает способность их портить, саботировать их? Он знал, что она была отважным воином, несмотря на ее небольшие размеры — он помнил трех наемников, которых она отправила за борт «Небулона» на орбите вокруг Торила. Была ли она искусна в обращении с обычными вещами так же, как с клинком? Может быть, дух Блоссом мог бы сказать ему...

Он решительно покачал головой. Нет, но...

Но. Его мысли то и дело возвращались к неожиданному появлению Джулии на «Кресценте», когда «Баундлесс» готовился к отплытию. Странная, обстоятельная история, о которой она рассказала, когда оказалась там. Он никогда по-настоящему не чувствовал себя комфортно с этой историей? Даже с заявлением Джана о том, что Телдин был «верентестаем», ткачом нитей своей судьбы, совпадение казалось слишком сильным, слишком маловероятным. В то время он подавлял свои сомнения от удовольствия, что Джулия вернулась в его жизнь, принимая наполовину испеченную метафизику Джана как способ отрицать свои мысли. Однако теперь ему предстояло все пересмотреть. Насколько вероятно было — на самом деле — что Джулия «просто случайно» появилась на «Кресценте» именно в тот решающий момент? Совсем не похоже на это. На самом деле, астрономически маловероятно.

Он в отчаянии стиснул зубы. — «Мне давно следовало все это обдумать», — выругал он себя. — «Вместо этого я позволил ослепить себя, разве не так? Я позволил себя обмануть. О, кровь Паладина. А другая женщина?» Он вспомнил Рианну Вивернсбейн, блестящий водопад ее медово-светлых волос, блеск ее зеленых глаз.

Ее рычание, когда она бросилась на него с его собственным мечом.

Ее предательство.

Телдин скорчился от унижения. Еще одно предательство, совершенное другой женщиной, которую он любил — на этот раз без вмешательства магического обаяния, что делало все еще хуже... — «Во имя всех богов, как я мог быть таким глупым дважды в жизни?» Слезы жгли ему глаза, слезы горького унижения.

И все же, не ведет ли он себя сейчас глупо? Не слишком ли остро он отреагировал, позволив своим подозрениям — возможно, необоснованным — взять верх над разумом? Он заставил себя думать бесстрастно — или, по крайней мере, настолько бесстрастно, насколько это было возможно в данных обстоятельствах.

Возможно, он слишком поспешил заподозрить — нет, честно говоря, заподозрить, попытаться и осудить — Джулию. Учитывая его историю, его опыт с Рианной Вивернсбейн, это было совершенно понятно, как сказал он себе. Но разве  все это правильно?

Нет, это не так. На самом деле, на чем он  основывается? На совпадении ее появления на «Кресценте», которое Джан приписал тому, что Владелец Плаща был «верентестаем». Хотя Телдин и не верил в это полностью, Джан, похоже, определенно верил. И о том, что она отрицала, что работала над передней катапультой с Даргетом. Первый пункт казался красноречивым, но — кто знает? — может быть, метафизическое мумбо-юмбо полуэльфа все-таки право. И второй момент: возможно, все свелось к провалу в памяти Джулии. Первые недели после отбытия с планеты «Некс» были напряженными, команда карабкалась по всему кораблю и все старались, чтобы исправить повреждения. Разве не могло быть так, что сама Джулия была так занята, что просто забыла, что настраивала  катапульту?