Капитан сидел в этом кресле каждый день по нескольку часов, то чувствуя себя беспомощной морской свинкой, с которой ученые делают что хотят, то закипая от ярости и рисуя себе заманчивые картины мести, которой он когда-нибудь насладится. Но он прекрасно понимал, что каждая новая минута, проведенная в кресле, значительно уменьшает его шансы победить или хотя бы сохранить свои мозги в первозданном виде – ведь Фросту уже было ясно, что все эти электроштучки имели одну цель: каким-то образом повлиять на его психику, изменить ее. И, наверное, не в сторону улучшения.

Вспыхнул яркий свет, который заставил Фроста зажмуриться. “Санитар” и “медсестра” принялись снимать электроды с его тела.

– Вставать, – приказал затем мужчина.

– Поцелуй меня в задницу, – дерзко ответил капитан, чувствуя какой-то прилив отваги.

“Медведь” ухватил его за шиворот и поставил на ноги, а тяжелой ладонью не очень сильно хлопнул по голове сбоку. Фрост дернулся, но не устоял на ногах и полетел на пол вместе с креслом. Тут же на его шею наступила огромная нога в уродливой белой туфле, по размеру напоминавшей канонерскую лодку. Это женщина пришла на помощь своему коллеге.

Капитан уже не сопротивлялся, когда его вновь подняли на ноги и стали облачать в смирительную рубашку. Но это была лишь уловка. Фрост выжидал момент, чтобы нанести удар. В конце концов, чего ему бояться? Хуже не будет, а может, смерть вообще станет избавлением от тех мучений, которые ему уготовили палачи в будущем.

Женщина только собиралась просунуть левую руку капитана в рукав, как Фрост резко вырвался, подпрыгнул и голой пяткой нанес удар по лицу мужчины-медведя. Он хотел исполнить свой любимый прием – сломать нос и протолкнуть обломки кости в мозг, что обычно вызывало немедленную смерть противника, но, видимо, сказалось отсутствие тренировок – удар пришелся в челюсть мужчины.

Тот неожиданно громко взвизгнул от боли. Такая женская реакция никак не вязалась с его размерами и свирепой физиономией. С разбитых губ “медведя” стекала кровь. На пол упали два зуба.

Но в следующий момент он опомнился и потянул свои громадные, широкие, словно лопаты, ладони к Фросту, намереваясь вцепиться капитану в горло. “Медсестра” схватила его сзади за руки, а мужчина вдруг изменил свое намерение и занес над головой лишенного возможности защищаться Фроста свой огромный кулак. Еще миг и…

– Нет! – громко крикнул по-русски кто-то за спиной капитана.

Это был первый человеческий голос, который Фрост слышал с момента своего пробуждения в больнице, не считая голосов своих мучителей.

Кулак замер в воздухе, а потом медленно опустился. Медведеподобный мужчина тяжело вздохнул и кивнул женщине. Та отпустила руки Фроста и быстро одела на него смирительную рубашку. Силы капитана уже были на исходе, и хотя “медведь” оказался слабаком, но оставалась еще “медсестра”, не намного уступающая ему размерами и мощью. А у Фроста не осталось запаса энергии, чтобы продолжать борьбу.

– Идти, – сказал санитар глухо.

Фрост улыбнулся, глядя на его разбитые губы и кровь, стекающую по подбородку. Женщина толкнула его в спину, и они двинулись к двери. Но в коридоре повернули не туда, куда обычно, а в другое ответвление.

– Новый маршрут? – спросил капитан. Женщина ничего не ответила, и Фрост решил, что она не знает английского. Он пожал плечами – насколько сделать это позволила смирительная рубашка – и двинулся вперед.

Они остановились у белой двери, очень похожей на ту, за которой таился электрический стул и прочие прелести.

– О Боже, – прошептал Фрост.

Неужели ему приготовили какие-то новые пытки? Тогда уж лучше бы “медведь” убил его. Женщина тем временем постучала в дверь, не дожидаясь ответа, открыла ее и втолкнула наемника внутрь.

В этой комнате было окно! Фрост не мог отвести от него глаза. Сколько же он не видел белого света?

Окно, правда, было закрыто толстой решеткой, но за стеклом виделся падающий снег и слышался шум уличного движения. Лишь через несколько секунд капитан заметил, что перед окном стоит стол, а за ним сидит мужчина. Он был одет в белый халат; высокий лоб прорезали глубокие морщины, седые и редкие волосы лишь слегка прикрывали череп. Дополняли картину очки в роговой оправе.

– Здравствуйте, капитан Фрост, – доброжелательно сказал мужчина.

Его английский был совсем неплох, слышался только легкий акцент.

– О, доктор Ливингстон, я полагаю? – осведомился наемник.[1]

– Что? А, это ваше знаменитое чувство юмора. Рад, что вы его не утратили и здесь. Хотя вы, наверное, считаете по-другому.

Он мило улыбнулся, а потом сказал что-то по-русски, и медсестра буквально швырнула Фроста на стул, стоявший напротив стола. Стул был деревянный и жесткий, но зато здесь отсутствовали электроды, и капитан сразу почувствовал себя так же удобно, как если бы развалился в мягком кожаном кресле с высокой спинкой.

Мужчина сказал еще что-то, послышался топот сродни слоновьему и хлопок двери. Можно было предположить, что медсестра удалилась. Этот факт тоже обрадовал Фроста.

– Ну, теперь мы одни, – снова улыбнулся мужчина в белом халате. – Можете расслабиться, капитан.

Фрост подбородком указал на смирительную рубашку.

– В этой штуке? Не так-то просто.

– К сожалению, эта штука, как вы выразились, крайне необходима. Тут я ничего не могу поделать.

– Меня считают буйным?

– Я бы сказал – опасным. Да, Игорь в этом убежден.

– Игорь? А, тот парень, похожий на медведя?

– Да, Игорь действительно крупный мужчина. Но сейчас я хочу говорить не о нем, капитан, а о вас.

– Это Россия?

– Да. Москва, если быть точным.

– Сколько я уже здесь нахожусь в качестве арестанта?

– Мы предпочитаем слово “пациент”. А находитесь вы тут ровно две недели. Девять раз вас подвергали тестам. И все девять вы позорно провалили. Это ваше несчастье, должен сказать.

– Я не понимаю…

– Я имею в виду ваше упрямство и нежелание сотрудничать. Нам так и не удалось более-менее удовлетворительно просканировать ваш мозг. Боюсь, что теперь у нас просто не осталось выбора. Таким образом вас ждет или эйтаназия, или полная институционализация.

Фрост с трудом проглотил слюну.

– Инсти… что? – хрипло спросил он.

– Институционализация, – повторил мужчина.

– Что это такое? Зачем я вам вообще понадобился?

Врач поднялся на ноги и вытащил шприц из небольшой коробочки, которая лежала у него на столе.

– Это легкое успокоительное средство, – сказал он. – Оно поможет вам хорошо выспаться, но не погрузит в транс. Ваша судьба будет мне известна завтра рано утром.

– Я не люблю вставать с рассветом, – грустно пошутил Фрост.

– Вы продолжаете смеяться перед лицом смерти, – произнес мужчина. – Или даже того, что хуже смерти. Поверьте, я испытываю к вам искреннее уважение, честное слово.

Он подошел к стулу, на котором сидел Фрост, держа в руке шприц, наполненный какой-то бесцветной жидкостью.

– Это только успокоительное, – мягко сказал он. – Надеюсь, мне не понадобятся мои помощники, чтобы сделать вам укол?

Капитан понял тактику этого человека. Он хотел вызвать его доверие, заставить лишенного надежды узника раскрыть перед добрым врачом свою душу и… мозг. Старый трюк. Они надеются, что тогда Фрост сам вручит им то, что им нужно.

“Ну что ж, – подумал капитан, – его намерения мне ясны, а ситуацию эту я могу впоследствии использовать в своих целях. Так что пока надо сделать вид, что я ему поверил”.

– Колите, – сказал он врачу. – У меня ведь все равно нет выбора, не так ли?

– Спасибо, – искренне улыбнулся мужчина. – В палату вас проводят двое вооруженных охранников. Я не хочу больше оставлять вас одного с Игорем и Василисой.

– Благодарю, – кивнул Фрост. – Это будет добрый поступок.

Пока мужчина делал укол, капитан раздумывал, что же в действительности хотят от него эти русские.