– Да, я совершенно уверен. Шар был на полке как раз между атласом и третьим томом античной истории. Такой же прозрачный, с объёмным рисунком внутри – только другим; никуда не катился без подставки.

Воздух зазвенел ещё назойливее, словно соединения между атомами превратились в крошечные струны, которые издавали звуки при вибрации. Джек почувствовал, как под воротом футболки у него вспотела шея.

– Откуда это у тебя? – спросила Самира и тут же, испугавшись ответа, отступила на шаг назад.

– Это интересная история, – начал было Джек, но Тони поднял руку, прервав его на полуслове. Его смущение перед нравящейся девушкой разом исчезло, преобразив выражение лица и осанку.

– Ты знаешь, что это? – спросил Тони тихо. Джеку не понравился ни голос друга, ни очертание его губ, которое вдруг приобрело несвойственную резкость.

Самира вздрогнула.

– Нет.

Синички, дремавшие на дереве после сытного завтрака, шумно разлетелись.

– Ты знаешь, иначе ты спросила бы, что это. А ты спросила, откуда оно у меня.

Самира перевела взгляд с шара, который Тони сжал до побеления ногтей, на его не менее бледное лицо, оценила справедливость утверждения и свои шансы выкрутиться. Шансы были невелики. Она не сдержалась, совершила ошибку, которой Тони сразу воспользовался. Не найдя лучшего решения, Самира развернулась и вышла.

– Я открою окно, ты чувствуешь, как жарко? – спросил Джек. – Или это я заболел. Как-то нехорошо мне, в ушах звенит.

Тони его не слушал. Минуту он разглядывал место, где только что стояла странная гостья, а потом также стремительно выбежал из комнаты. Джек бросился за ним.

Коридор уже успел наполниться студентами. Некоторые из них спешили на завтрак, другие собирались провести день с пользой: нагрузившись конспектами, они целеустремлённо двигались в направлении библиотеки. Большинство просто обсуждали с друзьями планы на день и последние новости разной степени интересности.

Джек сразу заметил Тони в общей толпе. Игнорируя все приветствия, тот уже мчался вниз по лестнице.

– Тони, подожди меня!

Друг не обернулся, только неясно махнул рукой, призывая Джека то ли следовать за ним, то ли остановиться и не мешать. Джек выбрал первое. Несколько минут он преследовал беглецов по коридорам общежития, затем выбежал на улицу. Здесь он на минуту растерялся, когда ограниченное пространство с запертыми в нём людьми сменилось открытой местностью.

Джек догнал Тони с Самирой на мосту для пешеходов и велосипедистов, возвышающемся над скоростной трассой. От бега у Тони покраснели щеки и начали завиваться волосы на вспотевших висках. Он дышал часто и тяжело, глотая больше пыль, чем свежий воздух.

Одной рукой Тони ещё сжимал стеклянный шар, другой держал Самиру за локоть, не давая ей снова убежать.

Внизу шумели тяжёлые грузовики, и с огромной скоростью проносились легковые машины; по мосту проходили пешеходы, и проезжали велосипедисты. Только Тони, Самира и Джек, так ему показалось, застыли во времени и пространстве. Он подошёл ближе и будто вновь попал в энергетическое поле со звенящим воздухом.

– Я всю жизнь ждал этого, ждал тебя, – сказал Тони. – Сначала я верил, когда не верил никто, потом сомневался, даже пил таблетки, чтобы избавиться от навязчивых иллюзий.

Тони закрыл глаза. Он не пытался вспомнить детали приключившегося с ним в детстве происшествия, хотя уже давно никому о нём не рассказывал, а просто собирался с духом. Самира в это время внимательно рассматривала его, словно это не Тони, а она была влюблена.

– Я не понимаю, о чём ты говоришь, – Самира аккуратно высвободила руку, но не попыталась уйти, а подошла на четверть шага ближе.

– У тебя бывало такое чувство, ощущение присутствия чего-то? – спросил Тони. – Ты не понимаешь, что это, но оно всегда рядом: преследует, мучает и всё же является частью твоей жизни. Ты спросила, откуда это у меня? Пятнадцать лет случилась встреча, которая разделила мою жизнь на до и после. С тех пор я не могу смотреть на мир как прежде, как все остальные. Тебе покажется, что не произошло ничего необычного, но дело не в событии, а в чувствах, которые оно во мне вызвало.

Тогда я впервые увидел океан. У отца появилось несколько свободных от работы дней, и мы всей семьёй решили провести их на побережье. Как-то вечером – было уже совсем темно – мы гуляли по опустевшему пляжу, и я убежал вперёд, чтобы собрать побольше ракушек. Там, чуть в стороне, где береговая линия извивалась, образуя небольшую бухту, я увидел женщину. Был конец марта, никто ещё не осмеливался купаться, а она стояла по пояс в холодной воде. Я помню, как её широкая длинная юбка покачивалась на волнах. Я помню её серебристые волосы и приятный тихий голос, но у меня совсем вылетело из головы, о чём мы говорили. Я подарил ей самую красивую ракушку, а она мне – этот стеклянный шар.

Впервые Джек услышал эту историю в тот рождественский вечер, когда они с Тони познакомились. Странноватый мальчик в больших очках пытался убедить его, что та загадочная женщина исчезла. Не ушла, не уплыла, не утонула, а испарилась в воздухе, оставив после себя только облачко золотой пыли. Джек не поверил. Даже рассмотрев подарок, он равнодушно принял необычность стеклянного шара. И Самира, казалось, тоже слушала историю без намёка на удивление.

– Видишь этот лес внутри? – спросил Тони, подняв руку повыше и показывая Самире объёмную картинку. Кто бы ни изготовил эту игрушку, он обладал высоким мастерством и чрезвычайной любовью к деталям. Когда-то Джек рассматривал этот лес под лупой и изумлялся, как кропотливо были выполнены все детали. Деревья, кусты и малюсенькие листики не отличались от настоящих. А между пышными кронами летали крошечные птицы.

– Да, я вижу, – ответила Самира, не взглянув.

– Раньше здесь были и другие картинки. Иногда город… странный такой город с многоугольными зданиями, каких я никогда не видел. Или большой замок на горе, или каскад водопадов. Они менялись сами по себе, понимаешь? А эти птицы, честное слово, они летали по кругу. Ты веришь мне?

Самира кивнула.

– А другие не верили. Они видели всё своими глазами, но всё равно отрицали. И если сначала я чувствовал себя особенным, ждал, что в моей жизни вот-вот произойдёт что-то потрясающее, то со временем я начал слушать этот идиотский голос разума. Картинки перестали меняться, а я перестал верить и перестал мечтать. А сегодня появляешься ты и спрашиваешь, откуда это у меня.

Джек внезапно почувствовал, что если Самира сейчас в недоумении пожмёт плечами, Тони не сможет этого пережить.

Но произошло нечто ещё более ужасное.

Мимо них промчалась компания мальчишек на велосипедах, один из которых случайно толкнул Тони. Рука его дрогнула, пальцы разжались, и стеклянный шар полетел вниз на автостраду. Джек бросился к перилам и чуть ли не наполовину перевалился через них, чтобы разглядеть последствия катастрофы. На фоне мелькающих машин он увидел, как шар замер в воздухе в пяти футах от земли, а потом стал медленно подниматься, ловя на себе солнечные блики. Джек завороженно следил за противоречащим гравитации полётом, пока потерянное сокровище не поравнялось с ними. Преодолев обратный путь снизу вверх, шар оказался прямо в протянутой руке Самиры.

– Конечно, картинки перестали меняться, – сказала она спокойно, – ведь магии, которой они наполнены, в этом мире нечем подпитываться.

Самира подняла руку выше – так, что шар оказался на уровне глаз Тони. Через мгновение крошечные очертания птиц шевельнулись и полетели по кругу, то появляясь, то вновь скрываясь из вида между кронами деревьев.

В такие моменты положено чувствовать недоверие. Можно заподозрить всех вокруг в обмане, а себя самого – в помешательстве. Джек не заметил ничего подобного. Он словно когда-то уже переживал эти события, и сейчас его подсознание лишь с легким оттенком удивления узнавало их.

– Не могу дышать, – сказал Тони. Медленно отвернувшись от Самиры, он завалился на перила моста и сполз вниз.