4. нашли сходство детских импровизированных и не совсем подготовленных хоров с аналогами в баптистской церкви…

Не приглашайте нас на детские мероприятия. Мы – чудовища!

Понедельник, 23 декабря

Не люблю провожать. Никого. Никуда. Нет ничего хуже прощаний!

Так я думала, до сегодня. Сегодня меня накрыло осознание того, что хуже прощания – подготовка в нему.

Я начала готовиться к farewell-вечеринке моего любимого технического директора. Я вообще на работе никого не люблю. Моя любовь для других людей. Но его люблю, всей душей. Петров – папа, к которому можно всегда и со всем. Петров – та самая душа. Родственная. С которой дикий ржач в совещательные понедельники, безусловная поддержка в разносные вторники, внеочередная помощь в беспомощные среды, заботливая шоколадка в голодные четверги, танцы до утра в нерабочие пятницы, Metallica в рабочие субботы, на жопе с горки в турбазные воскресенья.

Первый четверг 2020 года пройдет без шоколада. В остальном, тоже придется справляться самой.

Вторник, 24 декабря

Я всегда думала, что люди после 35, уже разобрались в жизни, в самих себе, в природе любви и иных биологических процессах организма. По идее, уже бы определиться с важным, вкусным, недостающим, посильным, витаминами и любимой моделью туфель. К 35 годам мы уже выбрали подходящий спорт, вид путешествий, средство передвижения и зарабатывания денежных средств, мясо или рыбу, в конце концов. И главное… В идеале, совершая тот или иной поступок и задавая себе при этом стандартный вопрос «А не мудак ли я?», в этом возрасте нужно уже почаще себе отвечать отрицательно. Даже не потому что ты, на самом деле, перестал быть мудаком. А просто потому что с возрастом должна приходить мудрость не выглядеть им направо и налево, а только в тех случаях, когда без этого совершенно точно не обойтись. В общем, сегодня картина моего мира взрослых определившихся людей-немудаков страшнейшим образом изуродована.

Мужчина средних лет женился во второй раз. По любви и рассчитав все возможные риски предварительно. По истечении ровно трех месяцев он решил, что это ужасная ошибка, собрал вещи и подал на развод.

Блядь, даже страшно, что у него с туфлями и витаминами.

Вздо, все персонажи выдуманы, любое сходство с Ю.Е. абсолютно случайно. Мамой клянусь.

Среда, 25 декабря

Пришла пора запаковать подарки. Не потому что я люблю, чтобы красивые коробочки под елкой красиво лежали несколько дней до Нового года. Украшение, красиво, радует, приятное ожидание. Нет. Ожидать я не люблю. Ни подарков, ни в очереди на 7ю кассу, ни вылета рейса, ни созревания авокадо. Демонстративное выкладывание запакованных подарков под елку – это план. План, который канает каждый год. Заключается в простом: визуальная доступность, да, еще и на расстоянии вытянутой руки – это соблазн нарушить правила. Иммунитет в предпраздничный период ослаблен. Поэтому вероятность возникновения повышенной восприимчивости велик. Болезнь так же проста, как и мой план: открыть подарки до праздника. Не помню ни одного года, когда мы распаковывались 31 декабря.

В общем, план рабочий. Жду.

Ну, а поскольку ожидать я не люблю, займу это время. Займу, надеюсь, интересным рассказом.

Дело было так:

Ева ехала в Вавилон. Она села на нужный трамвай. Так ей казалось. Оплатила билет. В кошельке еще оставалось немного монет, но проезд все равно вышел дороговато. Ева надела наушники, включила любимый плейлист. Села у окна. Считай, повезло, ехать то неблизко. Сидение рядом пустовало недолго. Кто-то плюхнулся внезапно. Ничего, вроде приятный. Тоже хорошо. Разговора не завязалось. Ева была увлечена поездкой.

В Вавилоне ее ждало светлое. Даже не верилось. Наконец, позади душное общество невежественных клерков, уматывающая экономия на нижнем белье, узкая жизненная траншея, в которой двум не развернуться, и нерастраченное желание убить. Вот теперь Ева готова стать счастливой. Для этого ей приготовлено все. Она заслужила. От этого в душе громыхали фанфары и, били колокола. Ева с предвкушением неслась по трамвайным путям к новому сегодня. За окном проносились невыкошенные поля, девятки на переезде, озера с нелюдимыми островами посередине. И всё, буквально всё, приводило ее в восторг. Невероятно, что трамвай может увезти так далеко. Прочь из города. Как же повезло. И рядом до сих пор все тот же приятный тип. Сегодня ее день. Это очевидно. Музыка в ушах воодушевляла еще больше.

Через пару часов Ева поняла, что совершенно не узнает тех мест, что за окном. На предместья Вавилона все это совершенно не походило. На фото она видела другие виды. Наверняка, просто полустанок, которого не упомнить. Как же далеко она забралась от дома. Но вдруг диспетчер объявляет: «Конечная. Просьба покинуть вагоны».

Ева в растерянности бежит по перрону, силясь увидеть хоть одно знакомое лицо. Но нет. Его здесь нет, как нет и душного общества невежественных клерков, уматывающей экономии на нижнем белье и узкой траншее, в которой двум не развернуться. И нерастраченное желание убить, пожалуй, наконец, имеет шанс растратиться. Но все же, как-то странно, Вавилоном не пахнет. И даже приятного типа, что скрашивал ей весь путь, след простыл.

Видимо, она села не на тот трамвай. А, может, даже не на трамвай ей было надо. Хотя время она провела неплохо: пейзажи отличные и музыка что надо. Вот только выбираться теперь… Хотя, если подумать: надо сесть на тот же трамвай и отправиться строго в обратном направлении. Там она пересядет на другую ветку и, дело в шляпе. Вот только на узловой надо спросить у прохожих, как добраться до Вавилона. Чтобы уже наверняка. Без пересадок.

Ева, надеюсь, доберется.

Вздо, все персонажи выдуманы, любые сходства с реальными людьми абсолютно случайны. Мамой клянусь.

А я все еще жду подарков.

Четверг, 26 декабря

Под Новый год я себя чувствую медсестрой. Я по-прежнему не ставлю уколов и не наряжаюсь в порно-костюмы. В общем, с любыми формами болезни это не связано никак. Это связано с конфетами, которые я пачками, точнее коробками, таскаю домой в этот предпраздничный период. Сегодня был очередной транш. Несколько конфетных коробок я положила под елку, чтобы хоть как-то оправдать их появление и существование. Алёша с воодушевлением тут же достал одну из них. Поставил чайник, достал кружку и насыпал в нее чай. Он явно собирался основательно окунуться с атмосферу сладости и веселья. Но тут пришло время испытать разочарование…

Коробка конфет – предмет закрытый. Что там внутри – загадка. С одной стороны, интригующе. А с другой, никогда не знаешь, понравиться ли тебе финал. В общем, в коробку конфет, как мне кажется, можно положить, что угодно, что более или менее напоминает конфету. И конкретное количество, при этом, не уточнять.

Так вот, почему же Алёшу настигло разочарование?.. Открыв коробку, он обнаружил в ней конфет раза в 2 меньше, чем кружка с чаем, которую он приготовил. Лицо исказила презренная гримаса, было произнесено примерно: «Вот же ж уроды. Ничего святого!». Далее по маркетингу, как по Берлину, проехали советские танки так, что не спасти было даже Потсдам.

Федор внимательно наблюдал за сложившейся ситуацией, наверно, сопереживал. А потом выдал альтернативную версию:

– А, может, дело в завышенных ожиданиях?..

Я потеряла дар речи. Такой вариант в умах русских людей – абсурд. Нам не свойственно ничего искать в себе. Как-будто там пусто, но, на самом деле, слишком много мелких деталей, как в пустыне Кара-Кум. Но, господа, если вдуматься, то Алёша пострадал именно от этого. Завышенные ожидания, черт возьми. Мы от всего ждем определенного, нарисованного, результата. А потом разворачиваем, а конфет меньше.

Как бы научиться не рисовать? Все просто: теория превентивного пессимизма. Чтобы кто-то пришел, надо его не ждать.

В общем, Алёша, перестань ждать много конфет!