- А потом?

- Прогар огневой коробки. Или взрыв котла.

- Этого хватит, чтобы проскочить под стрелкой первыми?

- Возможно. У этого движителя форма не оптимальна, нет обтекателя, лобовое сопротивление воздуха трудно прогнозируемо. У меня нет возможности рассчитать точно.

- Так делай! – воскликнула Берта.

- Я не спрашиваю твоего разрешения, – сообщила голова Дженнифер. – Я считаю. Когда закончу, мы начнем. Отправьте ко мне вашего большого сервитора, здесь понадобится вся его сила, чтобы загрузить топку нужным количеством угля.

- Но этого недостаточно, – проговорил Фидус, обращаясь больше сам к себе, нежели к спутникам по героическому превозмоганию. – Недостаточно...

Он постучал ногтем по стеклу, подсвеченному снизу лампами проектора.

- Даже если получится, «шестьдесят четвертый» окажется за нами, но догонит в любом случае. А мы потеряем паровоз так и так. То есть абордаж неизбежен... Вопрос лишь, с какого конца он пойдет.

Фидус побарабанил ладонями по бортику.

- А может к черту поезд? – спросил он. – Остановим состав и махнем в тундру. Загрузим «Химеру» прометием под завязку, хватит, чтобы греться от двигателя несколько суток. Еще прихватим аккумуляторные печи. Будет тесно, зато отсидимся вдалеке, пока все не закончится.

Криптман посмотрел на коменданта и комиссара, что в свою очередь глядели на послушника-инквизитора. Если во взгляде Фидуса сквозило недоумение, то в глазах Берты и Священника явственно читалась жалость, смешанная с легким презрением.

- Мочу за собой подотри, доброволец херов, – процедила через губу Берта. – Обоссавшийся щенок.

- Даже если бы мы что-то подобное и задумали, – чуть мягче сказал монах. – Это невозможно. Вагон слишком высокий, «Химеру» не сгрузить без специальной аппарели, а ее у нас забрали вместе с арсенальным вагоном.

- Даже если бы задумали, – эхом повторил Фидус. – А что вы планируете, в самом деле?

- Как что? – с тем же искренним непониманием отозвался монах. – Милостью Императора мы ушли из-под удара нечестивцев, наш поезд на ходу и движется в правильном направлении. Благость Его сохранила нам здравый рассудок, уберегла от искусов и безумия ереси. Что тебе еще нужно, огненные письмена на все небо – «идите и вершите свой долг, дети мои»? Конечно, мы отправимся в город и там порвем жопу злу.

Священник помолчал секунду и добавил, вздохнув:

- Поелику выйдет.

Криптман готов был сказать много умных слов о том, что служба Императору требует основательности и разумного подхода. Что лучший слуга Его не тот, кто рвет на себе «полундру» и бросается на верную смерть (хотя никто в точности не знает, как выглядела в действительности легендарная одежда), а тот, кто добивается результата.

Но...

Но Криптман посмотрел в одинаково стеклянные зрачки комиссара и коменданта «Радиального-12», понимая, что это бесполезно. Что у отрядовцев совершенно иное понимание ответственности, замешанное на мрачном фанатизме Экклезиархии, поэтому они скорее расстреляют его за трусость. Конечно, если дело дойдет до схватки, тут еще непонятно чья возьмет, инквизиторская школа это вам не гретчину обглоданную кость показывать. Но вот беда – успешная поножовщина заставит перебить в итоге всех, а это уже действия настоящего предателя и еретика.

Криптман глубоко вдохнул, медленно выдохнул, надеясь, что со стороны это выглядело просто как благочестивые размышления. И вымолвил:

- Ясно. То есть впереди у нас промышленно-административный узел, откуда расходится зло. За кормой догоняет переметнувшийся бронепоезд. Сворачивать некуда, можно только убегать прямо, к эпицентру... Госпожа механикум, – обратился он к голове.

- Да. Я слушаю.

Поезд качнуло, задребезжал металл, паровоз начал понемногу набирать скорость.

- Закрытая сеть... – вспомнил Фидус. – А ты ведь не простая «шестеренка», верно? Специальный агент, который явился специально за ней? Или часть общей агентуры, которую развернули на Маяке для какой-то операции?

- Во многих знаниях многие печали, инквизитор Криптман, – без паузы ответила Дженнифер. – Достаточно того, что сейчас наши цели совпадают.

- Нам помогут твои... коллеги?

- Они постараются, однако ситуация слишком непредсказуема и динамична, у нас большие потери. На данный момент следует исходить из того, что помощь не воспоследует.

Голова Дженнифер помолчала, скрипя динамиком, как старый радиоприемник, затем добавила:

- Тогда ее фактическое проявление станет приятным сюрпризом.

- Ну, охереть какое счастье, – исчерпывающе высказалась Берта.

Священник выдохнул, глядя на Фидуса.

- Мы чистильщики, – негромко сказал пастырь. – А тут нужен кто-то с военным опытом. Или... инквизиторским. У тебя есть полезные мысли, как нам пришить гроксовы уши еретикам? Без пушек и ракет, при их кратном превосходстве?

Криптман снова замер на пару мгновений, нервно постукивая ладонями, затем уставился на Берту.

- Господин комендант, – отчеканил он, показывая, что соблюдает субординацию. – Дозвольте уточнить диспозицию, сколько на данный момент вагонов в составе?

- Девять, считая артиллерийскую и ракетную площадки, – сердито, но быстро отозвалась наставница-комендант.

- И наш вагон сейчас третий с головы... – задумчиво протянул Фидус. – Тогда...

Он решительно припечатал ладонью черные линии карты на белом фоне.

- Тогда мы не будем ничего расцеплять, эти вагоны будут нужны. Надо успеть пройти под стрелкой первыми. И мне нужен список, что из амуниции осталось на борту. Всей амуниции.

- Есть мысли? – испытующе глянул на инквизитора Священник.

- Есть знание, как поступил в сходной ситуации один старый инквизитор, – сказал Фидус. – Но тут нам понадобится некоторое чудо.

- Люкт начал загрузку топки, девятнадцать минут на разгон, чтобы не убить топку – снова ожила голова Дженнифер. – Затем примерно восемь или девять минут мы будем выходить на режим предельной скорости с сорванными предохранителями. И после этого еще девять минут на форсаже, если что-нибудь не взорвется раньше. Криптман, ты уверен, что нам не следует отцеплять лишние вагоны? Это десятки тонн веса и проигрыш в скорости.

- Да, уверен. Паровоз не разнесет колею? – спросил Фидус.

- Нет, энергия пойдет в стороны и вверх. Но сила взрыва будет очень велика, как минимум первый вагон сметет. В критический момент все же придется расцеплять состав, иначе нас может опрокинуть.

- Что ж, пусть Омниссия будет милостив к технике, – подытожила Берта. – А люди сделают людское. Император с нами. Император защитит!

- Или, по крайней мере, даст нам сил сделать то, что должно, – дополнил Священник.

- Знамя, – вспомнила Берта. – Знамя!

- Точно! – казалось, Священник сейчас хлопнет себя по лбу в ярости на собственную забывчивость.

Один из сервиторов стоял на «прихлопке», то есть держал рычаг, управляя раскидными топочными дверцами. Люкт размеренными движениями набирал полную лопату угля, и сервитор открывал перед ней дверцы, закрывая сразу после забрасывания. Чугунные заслонки «хлопали», то есть лязгали, как артиллерийские затворы. Требовалась большая точность, чтобы в топку попадал минимум холодного воздуха, воруя драгоценные калории. Еще два сервитора стояли наготове с «резаком» – ломом для разбивания шлака – и скребком для сгребания того же шлака. Тот, что взял скребок, по какой-то причине не нашел асбестовые перчатки, раскаленный металл обжигал иссушенную плоть, на паровозной площадке воняло горелым мясом. Ледяной ветер набегал стеной, но паровозу это было нипочем, стальное чудовище рычало, как настоящий зверь, лязгая маховиками.

Дженнифер открыла сифон, слушая, как с характерным ревом открывается предохранительный клапан, сбрасывая избыточное давление пара – мера эксплуатационно запрещенная, но в сложившихся обстоятельствах допустимая. Стрелки на манометрах дружно подошли к границам желтых делений и полезли в красную зону.

Сто двадцать шесть километров в час, выдающееся достижение в иных обстоятельствах. Но этого категорически недостаточно.