- Жива? – хмуро поинтересовался он у Мабель, которая не сводила глаз с того, во что превратился ее отец.
Это, без сомнения, было отталкивающее зрелище. Лицо Томаса было бледным и каким-то рыхлым, раздувшимся, как у утопленника, денёк пролежавшего в воде. Шея его была повернута чуть набок, руками он с лёгкостью разламывал прочные доски, но не мог сообразить, как выпутаться из-под двери, что подвергало сомнению наличие у существа хоть мало-мальского разума и способности к мышлению.
Существо не оставляло попыток добраться до людей, несмотря на то,что ходить он явно не мог. Страшная рана на спине не кровоточила.
- Живо, уходим отсюда, пока нас тут не захлопнули, как в мышеловке! – он схватил девушку за руку повыше локтя и дёрнул. Та никак не могла выйти из ступора, хотя и понимала, что сейчас ничего лучше бегства он ей предложить не может.
- Подожди, сэр рыцарь, – она попыталась вырвать свою руку из его латной перчатки, живо оставившей ей на память великолепный синяк.
- Что ещё? Ты сама видишь, что это чудовище не сожрало тебя только благодаря моей скорости и твоему везению. Нам нужно выбраться туда, где они не смогут запереть нас и сожрать.
- Но моя служанка… и это мой отец...
- Он такой же твой отец, как любая тварь в болоте в соседнем лесу. Ты что, ослепла, что ли, дурочка?! Бегом отсюда! – он повернулся ко второму воину, с нетерпением переминавшемуся с ноги на ногу. – Клеман! Хватай служанку и живо вниз, по дороге прихвати все оружие, что сможете унести, лучше щиты.
Клеман не заставил себя долго ждать. Сэр Этьен так дёрнул Мабель за собой, что она почувствовала, как ее ноги на секунду оторвались от пола и едва удержала равновесие. Повинуясь какой-то неведомой силе, в последнюю секунду девушка успела схватить свёрток за край ткани. Кровь настолько плотно спаяла его, что грязная тряпка осталась на месте, удерживая внутри куклу.
Они выбежали из разоренной комнаты, и только разочарованный вой лежащего на полу упыря донесся им вслед.
====== Часть 8 Проклятый замок ======
По дороге в закат
Есть долина одна,
Где убитые спят,
И больная луна там танцует смешно
Танец, дикий как бред,
Тех, кто умер давно, вызывая на свет
Канцлер Ги, “Песня о мертвой долине”
Сэр Амори де Сен Клер вскочил с кровати, не успев толком проснуться – сказалась привычка к мгновенному действию в случае опасности.
Он не сразу понял, что за звук разбудил его, поэтому звук любезно повторился.
Скрежет, словно что-то тяжёлое тащат по полу. Ещё раз. Стон, крик, ещё крик.
Дверь распахнулась, судя по всему, от удара ногой и перед тамплиером предстал его оруженосец.
Джослин был крепким, отменно спокойным и здоровым молодцом, уже не первый год сопровождавшим своего господина. Умный, сметливый и ловкий малец к тому же обладал ямочками на щеках, которые находили очаровательными представительницы слабого пола от пяти и до пятидесяти пяти лет.
Тем разительнее выглядела перемена, происшедшая с ним, пока его хозяин мирно спал.
Волосы молодого человека стояли дыбом, а лицо было искажено ужасом. Он попытался что-то сказать, но голос не шёл. В широко раскрытых глазах плясало безумие.
- Джослин! Джослин! Проклятье, nom de Deiu, очнись, сопляк! – Сен Клер высвободил из судорожно сжатой руки паренька окровавленный меч и прислонил его (меч, а не оруженосца, хотя и оруженосца прислонить бы не помешало), к стене.
- Выыыы… – оруженосец честно пытался что-то сказать, но получалось плохо. Он глубоко вздохнул и попробовал ещё раз, – - Тттттааааа….Оооонннн….
- Черт бы побрал этих впечатлительных маменьких сынков! – храмовник оправдал поговорки о своем ордене и грязно выругался, помянув оруженосца, собак, свиней, замок, барона и пленников в противоестественном родстве.
- Джослин, успокойся и говори толком. Что произошло?
- Гогогосподин… – наконец, прыгающие губы парня справились с первым словом. Он согнулся, упер руки в колени, попытался перевести дух – и его стошнило прямо под ноги сэру Амори.
Тот понял, что ситуация далеко-таки не штатная. Никогда ещё никто из его отряда не осмеливался вести себя подобным образом, да вроде и причин для такого не было. Он запер дверь, и невзирая на шум, доносившийся снаружи, сел и стал ждать, пока несчастный Джослин придет в себя.
Тот прокашлялся, снял с пояса флягу и трясущимися руками открыл крышку, не с первой попытки, разумеется. Промочив горло глотком вина, оруженосец, наконец, немного успокоился.
- Господин, я прошу прощения! – он упал на колени перед рыцарем, едва не в собственную блевотину. – Вы не представляете, что там случилось.
Где это – там? – с любопытством спросил Амори.
Татататамммммм , – оруженосец опять начал заикаться, досадливо тряхнул головой и продолжил – внизу, в главной зале, когда мы несли тело этого несчастного, Томаса из Рокикингемммма. Он был мертвым, я точно знаю.
Храмовник досадливо махнул рукой. Джослин вроде и говорил связно, но ясности от этого не прибавлялось.
Мы положили его на повозку во дворе, накрыли и ушли. Как вы и велели, поужинали и легли спать. Перед рассветом меня разбудил Клеман, как раз была моя стража. Потом я вышел во двор, там вешали этого болвана Стивена, он орал так, что хоть святых выноси.
И вдруг я вижу – бегут те, кому поручили его… словом, закончить с ним. И орут, не хуже того бедолаги! Я никак не мог понять, что с ними, спросил, а они только руками машут. Вдруг вижу – Стивен, живехонек! Бежит эдак-то странно, как бы семенит, лицо и не разглядеть, а голова повернута, ровно у висельника и конец веревки за ним тянется, ни дать, ни взять, змеиный хвост, Господи, спаси и сохрани! – оруженосец торопливо перекрестился.
Не тяни, мерзавец! Отчего ты влетел сюда, словно в зад ужаленный? Что происходит снаружи? – Сен Клер был относительно терпеливым человеком, но сейчас ему хотелось скорее разобраться в происходящем и терпение его было на исходе.
-Так вот, господин, он сперва проковылял мимо меня, а потом вдруг развернулся, и я увидел его лицо. Господи, никогда ещё я не видел ничего подобного! Белое, рыхлое, как тесто, глаза словно слепые, и вроде принюхивается. Я ему говорю, мол, так и так, Стивен, что с тобой, дружище? А он эдак вдруг подобрался – и ко мне. Вроде и не быстро, а мне страшновато стало. Ну, думаю, спятил, бедолага, шутка ли, веревка оборвалась, когда вешали. Это ж прямо из преисподней выдернули, тут любой с ума сойдёт!
- В общем, я попятился, а он все ближе. И тут мимо меня просвистел арбалетный болт, видать, кто-то из ребят в него стрельнул. А он как ни в чем ни бывало, дальше идёт, не пошатнулся даже. В самую грудь ему вонзилось, а он же в одной рубашке, и на той – ни пятна. Потом смотрю – стрела у него в животе торчит, никак стрельнули сразу за арбалетом, а все так же – шагает, как шёл. Я – бегом оттуда, но он за мной. Потом я добежал до входа в главное здание, а эта тварь за мной, я было дверь закрыл, так он ее руками ломать начал! Я побежал вверх по лестнице, к вашим покоям, и тут ,видно, на шум кто-то снизу из караульной вышел, и, не разобравшись, в чем дело, дверь открыл. И сразу Стивен, или что он теперь такое, его трепать начал, чисто собака зайца. Я услышал крик, потом ещё. Там же люди были, и наши, и барона. Повезло, что никто меня не приметил, и я с лестницы видел, как он...оно грызло и расшвыривало все, до чего могло дотянуться. Кровь во все стороны брызжет, в тварь эту кинжалами тычут, дротиками, топорами – а всё без толку, дьявол его забери. Господин, – оруженосец поднял на тамплиера совершенно несчастные глаза, – вы видели меня в бою, никогда я не боялся ничего, не гнушался ранеными, спокойно смотрел на самые страшные травмы и увечья, но ничего страшнее мне видеть не доводилось. На мое счастье, один из людей барона, Кривой Жиль, кажется, умудрился достать страхолюда топором и перерубить ему хребет. Тот сразу же упал и все, не двигался более. Зато зашевелились другие. Те, кого чудище не порвало в клочья или не оторвало им голову, начали вставать. Не мертвые и не живые, лица бледные, отекшие, глаза как слепые. И пошли на Жиля, тот и мяукнуть не успел, как мигом оказался погребён под горой тел. Я едва успел убежать, но куда нам теперь….
