– Понятно,– проговорила я.– Но какой он был? Он любил тебя, Илин?

– Любил? Ну, да. Я думаю, любил. Он всегда звал меня с собой, когда делал что-то интересное. Я помогал ему в наблюдениях, он ценил во мне это качество. Я замечал незначительные изменения в его опытах, или какие-нибудь отклонения. Мне не удавалось интерпретировать эти значения, а Таргус с легкостью делал выводы.

– Мне знакомо это,– проворчал Горг. – Ра-Ойл тоже всегда был наблюдателен. У каждого свой талант, Илин. Тебе надо было идти своей дорогой.

– Мне было самому интересно с ним работать, Горг. Нам было весело.

– Илин, он был добрым? – спросила я.

– Трудно сказать, Маша. Чтобы увидеть это качество в действии, надо поставить Таргуса в такие условия, где бы он мог проявить его. Мне кажется, что у нас не было подобных обстоятельств.

– Он умел любить? – вновь спросила я.– Заботиться о ком-либо?

– Не могу сказать. В его планы не входило создавать живые творения. Ему нравилось создавать свои миры, но не населенные разумными существами. Он хотел все свое время посвящать изысканиям.

– Как все знакомо,– обреченно пробормотала я себе под нос. – Он был счастлив?

– Мне, кажется, что да. Мы не скучали, он был интересным собеседником, веселым, любил шутить.

– Я думаю, что вам пора возвращаться,– внезапно прервала нас Ортис. – Мы узнали достаточно.

– Ты не полетишь с нами? – удивилась я.

– Не сейчас. Я хочу проследить за темной материей в тот момент, когда вы будете вводить Машу в сон. Я хочу помочь вам. Возможно, я что-то выясню или увижу.

– Я пойду с тобой, Ортис,– твердо сказал Илин. – И нам не помешала бы помощь еще нескольких основателей.

– Возьми моего отца и брата,– неожиданно предложил Горг. – Они знают толк в творениях, и умеют создавать, меняя сущность. Они сильны.

Мы вернулись домой без Ортис. Горг был возбужден и, бегая по залу, строил планы. Егор сидел опечаленный, и все время поглядывал на меня, избегая встречаться со мной взглядом. Рауль сидел рядом со мной, крепко прижимая меня к своей груди.

– Ра-Ойл, мы войдем вместе с Машей в ее сон, и попробуем вытащить Маранту, и разобраться с этим Таргусом,– деятельно проговорил Горг.

– Как ты собираешься с ним разбираться, если он невидим? – без энтузиазма ответил Рауль. – Мы даже не знаем, где он находится, чтобы достать его.

– Ладно, но Маранту мы сможем вытащить,– чуть убавив свой пыл, произнес Горг.

– Маша,– внезапно сказал Егор,– ты думаешь, мне безразлично, что с тобой происходит? Ты думаешь, меня волнует лишь Маранта?

– Я так не думаю, Егор,– тихо ответила я.

Он, словно, не слыша меня, продолжил:

– Это не так, Маша. Конечно, я хочу вернуть Маранту, но не ценой твоей жизни. Ты мне дорога не меньше, чем она. Я пойду с тобой, и сделаю все возможное, чтобы уберечь тебя.

– Егор, не надо,– чуть слышно проговорила я.– Мне тяжело все это. Я не хочу думать, что кто-то из нас умрет или пропадет. Я просто хочу сделать, что надо, и не вдаваться в тягостные раздумья.

Рауль застонал и схватил меня за руку, поднимая с дивана. Я даже испугалась, этой внезапности. Он сквозь зубы бросил Горгу и Егору:

– Не ходите за нами. Оставьте нас,– и унес меня во дворец.

– Рауль, почему мы здесь? – изумилась я.– Уже вечер, нам надо подготовиться и все продумать.

– Маша, я не могу, не могу слушать, как ты готовишься уйти. Ты понимаешь, что это может означать? – он заглянул своими полыхающими глазами в мои, и я увидела такое же горящее мучение на искаженном лице. – Я не могу отпустить тебя, Мария, не могу. Не в силах.

Он стал целовать меня с какой-то жадной горячностью. Я почувствовала то, что он не позволял себе – его переживания хлынули в мое сознание, и затопили мой мозг своей любовью. Я такое чувствовала от него лишь однажды, изредка, когда он хотел поддержать меня перед длительной разлукой и в нашу первую ночь, когда мы не могли остановиться. Его самоконтроль был сейчас разрушен этими пугающими событиями. Я забыла обо всем на свете, я наслаждалась своей и его любовью. Мы шептали имена друг друга и слова любви в полузабытьи чувств. Скорее всего, время остановилось, я не знала, сколько мы были вместе.

Я лежала на его плече, моем самом любимом месте, самом уютном и безопасном. Я думала о том, что расстаться с ним выше моих сил. Но потом подумала, что я же расстаюсь не по своей воле, мне надо спасти дочь и ее ребенка… и Егора. И Рауль сделал бы то же самое для них. И Егор. Интересно, а Горг смог бы? Но этому существу понадобилась я, и значит мне идти. Я не видела другой возможности.

– Рауль,– тихонько прошептала я,– знаешь… если вдруг случится… ну, ужасное… то ты, чтоб не страдать сильно, мог бы обрести свое духовное тело вновь. Ну, как Ортис недавно,– он напрягся, слушая мои слова. – Я не хочу, чтоб ты страдал,– еще тише сказала я.

– Маша, солнышко, что ты такое говоришь? – он развернул меня и прижал к своей груди так сильно, что я не могла дышать. Гулкий стук его сердца отдавался во всем моем теле. – Как мне сделать это? Я не могу избавиться от тела, которое любило тебя,– его голос был пылким, убеждающим. – От рук, которые обнимали твое нежное тело, от глаз, которые любовались тобой. А губы? Как я могу потерять их, печать нашей любви? Каждый миллиметр моей кожи помнит все твои прикосновения.

– Рауль… я просто не хочу, чтоб ты страдал,– безнадежно проговорила я.

– Это неизбежно,– он стал покрывать мои волосы поцелуями. – Но я не оставлю тебя одну, я не могу, Мария. Мы раньше столь часто теряли друг друга, что я не хочу повтора. Я обещал тебе, что мы всегда будем вместе. Я пойду с тобой, и за тобой. Мы пройдем весь путь вместе.

– Рауль, я боюсь за тебя,– мое сердце вдруг тревожно забилось.

– А я за тебя,– невесело выдохнул он.

– Я буду изо всех сил стараться сохранить жизнь, чтобы ты не страдал.

– Я буду помогать тебе.

Я страстно прижалась к его губам и осознала, что возможно, это последнее, что у нас останется. Как бы ни сложились дальнейшие события, мы будем помнить наши последние ласки.

– Знаешь, Мария, если в пути мы разлучимся по какой-либо причине, то я все равно найду тебя и приду к тебе.

– Знаю. Я всегда буду тебя ждать, Рауль. Я люблю тебя.

– Я люблю тебя,– словно эхо прозвучали его слова.

Потом мы вернулись в замок. Кроме Горга и Егора там уже сидели Алек, Джек, Рикро, Ши, Малея. Они уже все знали и с глубоким состраданием смотрели на нас.

Рауль печально взглянул на Джека и сказал:

– Ну, что, дружище, все повторяется вновь. Только вы теперь другие, и переживете, если меня долго не будет.

– Рауль, мы сочувствуем вам, так глубоко, что трудно выразить. Если бы была возможность отдать мою жизнь за вас, я бы с радостью это сделал.

– Я знаю, Джек. Но этой…– он запнулся,– ему понадобилась Мария.

– Рауль, Мария, мне трудно говорить,– начал Рикро,– но я люблю вас обоих. Пожалуйста, сохраните себя. Мы будем ждать…

Он опустился на стул, и в его глазах блестели слезы. Малея прижалась к нему, она тихо плакала. А Ши, глядя на ее слезы, страдал.

– Рауль, я могу чем-нибудь помочь? – спросил грустный Алек.

– Только тем, что останешься на Острове, как можно дольше, чтобы помочь нуждающимся.

Из кухни выглядывали повара, и они плакали. Да, новости быстро распространяются. И это настроение совсем не способствовало моей готовности осуществить задуманное.

– Ра-Ойл, я пойду с вами. Может, мне удастся чем-нибудь помочь.

– Хорошо, Ши,– мягко откликнулся Рауль. – Маша, давай перекусим,– предложил Рауль.

– Я не могу,– сдавленно ответила я.– Я бы выпила что-нибудь.

Из кухни меня услышали, и Сир тут же принес сок и компот из сухофруктов. Я выпила и того и другого, и оглядев всех, сказала:

– Рауль, я готова, пора идти. А вы надейтесь и ждите возвращения Маранты и… нас.

Малея громко всхлипнула и, заглушая рыдания, сильнее уткнулась в грудь Рикро. Я пошла в диагностический кабинет, на странно-ватных ногах. Вероятно, так идут на казнь – ничего не видят, ничего не ощущают, просто переставляют ноги, и сердце стучит, как попало. Все повторилось, как и накануне. Только с нами был Ши. Он не был знаком с процедурой моего сна, поэтому с любопытством наблюдал, как Рауль все подготавливает.