– Привет от старых друзей Джиана.

Ниу охнула:

– Вас избили?

– Да не сказал бы. Тут, видишь ли, спорный вопрос, кто кого избил.

– А…

– Чш-ш. – Я прижал палец к её губам, обрывая новый поток встревоженных вопросов. – Я жив, здоров. Всё в порядке. А к тому, что на теле борца иногда появляются царапины, его девушке пора бы привыкнуть.

Ниу вздохнула:

– Я, наверное, никогда не привыкну. Ужасно волнуюсь за тебя. Ты такой… – Она помолчала, подбирая слово. – Такой неосторожный!

Я засмеялся.

– Не смейся, Лей! Ну, пожалуйста.

– Извини. Просто представил себе, во что превратятся поединки, если борцы будут следовать твоим наставлениям и соблюдать осторожность. Боюсь, что эту богадельню клан прикроет максимум через неделю.

– Вот бы было хорошо, – мечтательно вздохнула Ниу. – Ты бы не поехал на турнир, и мне не пришлось бы волноваться.

– Возможно. Но и выбраться отсюда у нас не получилось бы.

Ниу поникла.

– Эй! – Я потрепал её по плечу. – Ну-ка, не грустить! Отвернись на минутку.

– Зачем? – удивилась Ниу.

– Хочу изменить облик.

– Э-э… – Ниу подвисла. – Ты хочешь переодеться? Но… – не договорила, вспыхнув.

«…Но я тебя уже столько раз видела голым, что это как-то странно». Понимаю, да. Сам бы удивился.

– Не совсем. Отвернись.

Ниу недоуменно отвернулась.

А я вытащил из-под подушки свёрток, который сунул туда, услышав стук в дверь. Ещё раз с сожалением оглядел когда-то нарядную, а теперь безнадёжно мятую упаковку. Разорвал её, обрывки затолкал под кровать. И сказал Ниу:

– Поворачивайся.

Она оглянулась – всё ещё с недоумённым лицом. А в следующее мгновение недоумение сменило выражение детского восторга.

– Ох… Лей! Это… это – мне?!

Я держал на вытянутых руках платье – ципао. Тёмно-синее, атласное, расшитое райскими птицами всех мыслимых цветов. Продавщица в магазине уверяла, что любая девушка будет счастлива получить такой подарок, сейчас традиционный стиль – на самом пике моды. Я в женских тряпках даже во взрослой жизни не разбирался, и оставалось только довериться продавщице. Сейчас, глядя в полные восторга глаза Ниу, понял, что не прогадал.

– Нет, ну что ты. Это Куану. Как думаешь, подойдёт?

Ниу счастливо рассмеялась.

– Держи. – Я вручил платье Ниу. – С днём рождения.

– Ой! – Ниу всплеснула руками. – И правда! Мне же сегодня шестнадцать. Откуда ты…

– Прости, что утром не успел поздравить. – Я оборвал неудобный вопрос, поцеловав её. – Примеришь?

– Сейчас?

– Ну а когда?

Глаза у Ниу снова вспыхнули от восторга, а потом она вдруг густо покраснела. Еле слышно попросила:

– Хорошо. Только теперь ты отвернись.

Я с трудом подавил смешок. И послушно отвернулся. Сколько нужно Ниу времени на то, чтобы перестать меня стесняться, даже не пытался загадывать.

Терпеливо ждал, пока за спиной перестанет шуршать ткань. И думал о том, что если бы Ниу встала чуть правее – я видел бы её отражение в тёмном оконном стекле полностью. А с такого ракурса приходилось довольствоваться только отдельными фрагментами. Ниу всё-таки поразительно наивна.

– Смотри, – разрешила Ниу.

Я обернулся.

Ниу и до сих пор-то считал красавицей, а нарядное платье её вовсе преобразило. Я даже не ожидал такого эффекта, ни одна девушка на моей памяти не становилась настолько другой, просто-напросто сменив одежду. Возможно, дело было в том, что я привык видеть Ниу в неизменном чёрном ифу – мешковатом, с широкими брючинами и длинными полами куртки, скрывающим фигуру так, что только по длине волос и можно определить, парень перед тобой или девушка. А платье не скрывало, оно подчёркивало. Тонкую талию, высокую грудь, ослепительные ноги…

– Ты потрясающе красивая, – честно сказал я. – Я прямо сам себе завидую, правда.

Ниу засмеялась счастливым смехом. Поделилась:

– У Мейлин есть карманное зеркальце. Попробую себя рассмотреть.

– Есть способ получше.

– Какой?

Вместо ответа я взял Ниу за талию, поднял и поставил ногами на тумбочку.

– Смотри. – Развернул её лицом к тёмному стеклу.

Ниу ахнула. Всплеснула руками и завертелась перед импровизированным зеркалом. А я, стоя рядом с ней, любовался искренним, почти детским счастьем и думал о том, что хочу запомнить это мгновение. Когда станет хреново, я буду его вспоминать.

Я так и думал – «когда станет», а не «если». Слишком уж сильно трепала меня судьба для того, чтобы строить на сей счёт какие-то иллюзии…

– Лей! Что с тобой? – Ниу встревоженно наклонилась ко мне. – У тебя странное лицо.

– Всё в порядке. Не обращай внимания.

Я обнял Ниу, разглядывая её с необычного ракурса.

Руки ощутили стройные бёдра. Разрез на узкой юбке оказался прямо перед моим лицом. Я скользнул ладонями по ногам Ниу. Провёл пальцами вдоль разреза, забираясь под ткань. Почувствовал, как дрогнули ноги девушки, увидел, как заалели её щёки.

– Лей…

– Иди ко мне.

Желанием накрыло мгновенно – как всегда в этом теле. Как, наверное, и полагалось в мои шестнадцать. Я подхватил Ниу на руки. Мы давно знали, как нужно устраиваться на моей узкой койке – так, чтобы она не скрипела.

Утром, проснувшись, я вспомнил о Ниу и улыбнулся. А через секунду вспомнил о том, что вместо тренировки с борцами иду сегодня в цех, и улыбаться перестал. Выругавшись, поднялся и принялся делать гимнастику.

На построении во дворе перед разводом я встал с черепахами. И увидел, как с другой стороны двора от толпы борцов отделился Джиан и угрюмо направился к птицам. По привычке, видимо, сначала встал с борцами.

Джиан бесцеремонно раздвинул птиц и замер между двумя незнакомыми мне парнями в красных ифу – с независимым выражением лица.

– Ух ты, – немедленно окликнули Джиана, – кто это вдруг решил почтить жалких учеников своим благородным присутствием? Неужели сам Джиан?

Мне не нужно было присматриваться, чтобы узнать говорящего. Зиан. Язык у этого парня – натуральное помело, на привязи совсем не держится.

– Почему ты не с борцами, Джиан? – с фальшивым участием продолжил допрос Зиан. – Тебе надоели твои новые братья, или ты вдруг соскучился по старым?

– Соскучился, – подхватил кто-то, – аж позеленел с тоски.

– Ага, пришлось фингалом обзавестись. Чтоб дорогу подсвечивал.

Ученики заржали. Полученный Джианом во вчерашней стычке фингал за ночь заплыл и действительно почти светился.

– Ходят слухи, что турнир борцов в этом году вообще отменят – из-за смерти главы клана. Тогда всех борцов переведут обратно к нам.

– А Джиан, видимо, первая пташка.

– О, да! Гордая красная птица. Самая быстрая! Ты ещё не забыл, с какой стороны браться за лопату, Джиан?

– Если подойдёшь к станкам, будь осторожнее. Твои шикарные волосы могут застрять между шестернями.

– Ну что ты, кто ж его пустит к станку? Борцам полезен свежий воздух. Джиана наверняка отправят к нам, на распил!

Насмешки продолжались. Джиан стоял, сцепив руки за спиной, словно скала. Он смотрел прямо перед собой, на окрики подчёркнуто не реагировал и даже головы не поворачивал. Будь на месте Джиана простой ученик – насмешками дело наверняка бы не ограничилось. А Джиана трогать не решались. Подошедший вскоре воспитатель пересчитал нас и велел отправляться в цех.

Лишь уходя со двора, я подумал, что мне, когда присоединился к строю, ни черепахи, ни другие ученики не задали ни единого вопроса. Даже Тао промолчал – хотя его наверняка распирало от любопытства, хватило ума прилюдно не расспрашивать. А остальные, видимо, просто не решились. Ну или такого злорадства, как Джиан, я ни у кого не вызывал.

Как и обещал Вейж, нам с Джианом Шен велел отправляться к бассейну. Нагревали бассейн два здоровенных котла, работающих на угле. Их следовало растопить, заложить в бассейн неошкуренные брёвна, нагреть воду и подбрасывать в котлы уголь до тех пор, пока не настанет пора вынимать закладку.