На самом деле все сложнее и тоньше. Сама психика, работа мозга и, в частности, эмоциональная сфера не могут быть «мертвой кардиограммой», выдавая исключительно одну позитивную реакцию на все и стабильную, ни от чего не зависящую активность.
И, формируя понятие здоровой психики, стоит, скорее, отметить способность человека справляться с самыми разными обстоятельствами, не уходя в клиническую депрессию и не живя отложенной жизнью (полагая, что только отсутствие проблем и любых других сложностей можно считать полноценным существованием).
Мы похожи на мобильный телефон, если хотите. Бывает стопроцентная зарядка, шустрый серфинг по всем без исключения опциям. Бывает не стопроцентная. Бывает еще более не стопроцентная. Бывает слабая. И бывает – никакая. Пока не подзарядишь.
При этом наш личный низкий уровень может не иметь никаких внешних факторов для спада, но нам все равно будет ни до чего.
И вот это все – нормально. Ненормально считать себя ненормальным, если тебе не всегда хочется веселиться, если не всегда хочется в гости, если не всегда хочется обниматься, если не всегда хочется наряжаться, если не всегда хочется мчаться куда-то, если не всегда хочется всех видеть… Ну, вы поняли, да?
Ненормально беспокоиться по поводу периодического (вот это ключевое слово!) обнаружения в себе самом то ворчливого деда, то ленивой тетки, то саркастичного клоуна, то унылого Пьеро, то равнодушного паука. Это очень правдивые и понятные психике состояния на самом деле. Потому что они естественны и обусловлены природой.
А вот трендовые и активно навязываемые нам ныне большие игры в сильно замотивированных, всегда счастливых, всегда презирающих «зону комфорта», всегда плюющих на любые неприятности, всегда энергичных и позитивных всеобщих любимцев – опасные игры, очень опасные.
Это игры, обслуживающие зрителей и нещадно эксплуатирующие актеров.
Это неотработанные комплексы, в которых человек боится оказаться в чужих глазах просто человеком, а не кем-то особенным.
Это постепенно запускаемые программы разрушения.
Это иллюзия, что можно всегда отыскать улицу с одним зеленым на светофоре.
Отыскать, конечно, можно.
Но это будет сломанный светофор.
* * *
Человек – птичка маленькая. Только думает, что большая. Именно поэтому мы так часто «давимся» своими желаниями, друзья мои… Думаем, что надо много и всего, а на самом деле совсем немного. И чаще всего – совсем не того, за чем гонимся…
Сотни исповедей уходящих людей всех возрастов и самых разных социальных статусов услышала я за свою жизнь, включая большой опыт в паллиативной психологии. Мужчины и женщины, стоя на последнем пороге, почти не говорили о своих достижениях, званиях, счетах в банке… Уходила куда-то вечная людская попытка не отстать, быть не хуже, приукрасить себя. Оставалось главное, негромкое, из глубины идущее.
Еще бы раз ступить босыми ногами на прохладную вечернюю траву в деревне.
Увидеть бы маму. Ту, позабытую в годы больших побед, когда недосуг было даже лишний раз набрать номер. Не отдариваться бы деньгами, а посидеть рядом, посмотреть в ее глаза, расспросить о многом.
Вернуть бы годы, когда рос ребенок. Остановиться, обнять, наплевав на все воспитание и ругань за оценки. К черту их, из-за которых ни одного живого разговора не случилось почти.
Горячую бы горбушку ржаного хлеба и запить тем самым разливным холодным молоком из трехлитровой банки.
Доехать бы до друга, Кольки – где-то он там, под Курском. Лучше друга не было, а так и не свиделись за последние двадцать лет.
Постоять бы на любимом балконе после заката…
Перечесть бы свои старые книги…
А как хочется чаю с мятой от тети Даши…
Еще бы ночь проспать, положив голову на его плечо…
Так и не дошила зеленое платье, а как хотелось в Крым в нем…
Пес, Тимоха, дворняга бесценная – посидеть бы с ним в саду да выкурить с полпачки…
«Одинокого пастуха» еще хоть раз…
Я смотрела и смотрела в угасающие глаза. Многих держала за слабеющие руки. Часто просто слушала. С кем-то смеялась, с кем-то плакала. Слышала почти все, кроме жалоб о том, что не случилось большого успеха. А от тех, у кого он случился, не слышала о том, что это сделало их счастливыми. Поставили галочку, и ладно.
Жалели о другом.
Что не замечали любви или сами оказывались скупы на нее. Жалели о несказанном. О непрочитанном. Неувиденном. Жалели о простых человеческих радостях. О том, что обидели кого-то. Что не решились на что-то…
Человек – птичка маленькая. И счастлива она только тогда, когда ее душа рада…
* * *
На реке лежало облако. Тяжело и беспомощно, словно упало, не удержавшись на ненадежных небесных качелях. Я смотрела на него из окна спальни все утро. Время шло, а оно лежало… Отойти было невозможно, равно как и помочь ему подняться.
В какой-то момент жизни каждый из нас становится таким облаком. Промерзает настолько, что мороз звенит внутри богемским хрусталем. Вы когда-нибудь отмораживали руки? Помните то странное и пугающее ощущение, когда уходит сигнал? Вернее, ты его отдаешь, пытаешься почувствовать движение в своих собственных пальцах, но они не откликаются.
С психикой так же. Если она взяла больше, чем смогла обработать, то уходит контакт с эмоциями. Так же бывает, когда слишком долгой оказалась невосприимчивость тех, кто только телом близко. Или когда очень страшно признать то, что есть. Или когда случившееся стало травмой.
Мы замерзаем и падаем. Этот момент важно признать. Так возвращается сигнал. После этого момента важно решить, что жизнь не окончена. Так становятся возможными действия.
Пока смотрела в окно, пришло сообщение. Писала подруга, Женька – великий ипохондрик, но в комическом жанре.
«Лиля!!!! Расшифруй мой сон! Мне снится, что я Лобода, выхожу на сцену, открываю рот – и звучит фонограмма Пугачевой! К чему это?»
Бедная Пугачева, подумала я, улыбаясь. Но в ответ набрала капсом: «ПОЙ ВЖИВУЮ!»
А потом добавила: люби вживую, работай вживую, сдирай коленки в кровь, поднимаясь с колючего льда, но вживую, проигрывай вживую, радуйся вживую, уходи вживую отовсюду, где тебе плохо.
Живи вживую.
Хватит этих мертвых масок успешности, одинаковой мертвой красоты, скопированной мертвой жизни – хватит.
Когда я снова подошла к окну, облака на реке не было. Оно плавно покачивалось все на тех же ненадежных небесных качелях. На земле тоже нет ничего с гарантированной надежностью. Все в один момент может рухнуть, это правда. Но это не повод оказаться мертвыми раньше времени.
* * *
Чем взрослее ты эмоционально, тем меньше у тебя претензий к людям. Да вообще нет их, потому что люди имеют право быть какими угодно – абсолютно! Нам не заткнуть ничьих ртов, не отменить ничьих мнений, не отнять ничьих потребностей. И хорошо, что так, потому что самые большие беды происходят с теми из нас, кто думает иначе и считает, что имеет право быть в чужой жизни главнее ее владельца. Чушь.
Люди таковы, каковы они есть. И мы таковы, каковы есть. И все, что мы можем, – так это влиять на собственные реакции. Не принимать тех слов, которые нас обижают. Не принимать тех установок, которые нам чужды. Не воспринимать тех оценок, которые нам ставят. Не следовать тем указаниям, которые противоречат нашим решениям. Не оставлять на себе тех ярлыков, которые на нас навешивают. Не страдать от той нелюбви, которой наказывают. Не рассчитывать на ту поддержку, которой не дают. Не стучать в те двери, которые не открывают. Не проявлять тех эмоций, которые вымогают. Не вестись на те манипуляции, которыми подчиняют. И так далее.
Пока не приняли – не наше. И пока у нас не взяли – не отдадим. Чем раньше это понимаешь, тем меньше потом проблем в любых отношениях. Без исключений даже для самых близких. Потому что если близкие собираются вить из нас веревки и не собираются искать здоровых путей решения проблем, они становятся далекими. И нам не переступить тех порогов, за которые мы считаем возможным приносить свои уставы.
