Через год Виньену принадлежало большее количество трактиров Торбурга и вместе с эти он стал одним из самых состоятельных его горожан. Слава о великолепном поваре пронеслась по всему миру и долетела даже до самых отдаленных его участков, которые скрывались за краем плоского мира, что не могло не радовать городских аристократов, которые с каждым новым гостем увеличивали свое состояние не совсем честным путем.

Сам Виньен даже не успевал удивляться своему умению. Связав этот факт с тем, что большую часть времени, проведенного в услужении королю, он проводил в пределах дворцовой кухни, где, наверное, и нахватался изысканных рецептов, которые попросту всплыли у него в памяти, когда это было так необходимо. Даже по прошествии стольких лет он все еще не забросил свое занятие и порой радовал своих посетителей в очередном трактире города. Слухи об этом событии разлетались быстро и в назначенный час, в зале негде было упасть яблоку, а места за столами продавались по заоблачным ценам, а порой и вовсе переходили по наследству, но лишь в том случае, если их истинный хозяин успел почить до этого момента.

Входная дверь его дома широко распахнулась еще издали, завидев хозяина и статуи драконов установленные на ступенях в почтении склонили головы, стоило ему только ступить на аккуратно подстриженную лужайку. Окна дома радостно горели волшебным светом, а камин уже успел разгореться и весело потрескивал сухими поленьями, услужливо подкинутыми молодой служанкой. Войдя внутрь и захлопнув за собой дверь, Виньен снял с головы шляпу и повесив ее на стойку прошел в глубь комнаты, чтобы с наслаждением вытянуть уставшие ноги. Прожитые годы с каждым днем сказывались все больше, и он не так резво передвигался по кухне, как в бытность своей юности, но все еще мог дать фору зазнавшемуся юнцу, который осмеливался возомнить себя лучше, чем он. Да и магические зелья нынче были для него доступны, что давало возможность продлевать свой возраст на неопределенный срок, отгоняя множество болезней, приходящих в старости.

Пламя огня вспыхнуло ярче обычного и когда непривыкшие еще к такому глаза вновь пришли в норму Виньен воззрился на двух мужчин, появившихся перед ним как по волшебству.

– Кто вы такие? – лениво отозвался он, уже представляя, как сейчас сработают охранные амулеты и разберутся с незваными гостями, но мужчины молчали, а магия, на которую он потратил целое состояние бездействовала.

– Она не поможет, – наконец отозвался один из них. – Вся твоя магия сейчас бесполезна, потому что этой встречи не должно было произойти, а ты Виньен, должен был занять место короля еще тогда, когда тебе выпал этот шанс.

– Умереть ради выжившего из ума идиота, который днями напролет только и делал, что упивался в стельку и требовал, чтобы ему водили новых девок, – гордо произнес Виньен. Он не был напуган. Более того, его смешил этот разговор. Последние годы он только и делал, что общался с похожими личностями, чьи руки были в крови даже не по локоть, а гораздо выше. – Он и так протянул слишком много для занимаемого поста. Будь Корона попроворнее, сама бы слетела с его головы и принялась искать себе новый насест.

– Возможно твои слова и не лишены смысла, но сути это не меняет. Твое имя всплыло в списках, а песочные часы утратили последнюю крупицу еще тридцать лет назад. Все это время ты живешь в долг.

– Все это время я живу лишь для своего удовольствия. Если смерть опоздала ко мне, то это ее личные проблемы.

– Смерть не опаздывает!

– Тогда пускай она уже и не торопиться, я готов подождать ее еще, – Виньен принялся изучать второго визитера, который почему-то все это время оставался молчаливым, а легкие нервные движения выдавали в нем несмышленого юнца, которых так же легко отличить от опытных головорезов, как птицу со сломанными крыльями от парящего в небе дракона. – Не слишком ли трудное занятие ты для себя выбрал? Будь ты немного посноровистей, я бы с удовольствием взял бы тебя к себе в ученики. Если ты конечно способен орудовать ножами. Ежели ты окончательно убедился со своим выбором, то наверху в комнате есть золото, берите его и проваливайте, только учтите, что уйти далеко вам все равно не удастся. А сейчас оставьте меня в покое, я все-таки старик, который нуждается в заслуженном отдыхе.

– Твоя старость украдена у других!

С этими словами говоривший скинул с себя плащ и достал из-за пазухи странный нож, словно выкованный из сыпучего песка. В нем то и дело проносились песчаные бури меняя узор на клинке.

Виньен вздрогнул всем телом. Ему почудилось что однажды он уже видел похожий. Пряча испуг в глазах и представляя себе всю прелесть выделенного ему времени, он вгляделся в тело умирающего короля как раз в тот момент, когда он издал последний вздох. «Ему только почудилось, – уговаривал он себя всякий раз, когда виденное вновь вставало перед глазами. – Той темной фигуры, застывшей над телом короля с занесенным для удара ножом никогда не было, а причина ее появления вполне проста, смесь нескольких сортов вина в своем желудке, которые не предназначены для общего употребления».

Но сейчас, когда он видел золотистые крупицы песка, перетекающие по лезвию и отражающийся в нем огонь камина, та фигура вновь вспыхнула у него в сознании и он окончательно убедился, что все это время отказывался верить в самый очевидный факт.

– Пришло время! – произнес Павший.

– Пришло время! – повторил Ноэль и острие на его глазах словно бы пронзило грузное тело старика, который в ужасе ухватился за грудь.

Так же легко, нож быстро вышел обратно и занял привычное место за поясом, где и покоился все это время, а Виньен в удивление осмотрел свою грудь на момент царапин или уколов. К его превеликому счастью, она оказалась целой и невредимой и вместе со вздохом облегчения из его рта вырвался победный смех, который тут же уступил место странному кашлю, а его языку показалось, что все это время, он провел в слишком маленьком месте и он с уверенностью начал пробираться наружу. Дыхание сперло и Виньен глотал ртом воздух пытаясь вдохнуть порцию кислорода, но тот словно отказывался повиноваться человеческим порывам и утекал мимо, по своим только ему понятным делам. Его тело налилось свинцовой тяжестью, а легкие словно бы разрывались изнутри, но все их попытки были тщетны. Последним, что он запомнил своим гаснущим сознанием, это то, как медленно развернулись и начали удаляться его ночные гости, оставляя его в полной темноте, которая вскоре закрыла собой весь окружающий его мир.

Если на рассвете путешественникам случалось покинуть Торбург с ветром, дующим с юга, то к закату, выйдя конечно через северные ворота города они упирались в развилку, медленно уводящую их в три разные стороны. Левый поворот огибал город по широкой дуге у устремлялся вдаль прямиком к Кедровым горам, правый уводил заинтересованных в Поющую долину снов, а прямой тракт, вел прямиком в темноту Спящего леса, где пронизывал его острой стрелой, настолько ровной, что при желании и должной сноровке, можно было отчетливо видеть выход из него, с другой стороны, пускай до него и было несколько дней пути.

Ноэль сидел у костра и медленно помешивал суп в походном котелке Павшего, который без каких-либо усилий достал его из своей сумки, которая не то чтобы не огрызнулась, но даже не заворчала, стоило ему к ней прикоснуться. Кони медленно жевали припасенный овес и отгоняли от себя мух, которые не унимались даже ночью.

Первое время, после того как они вошли в лес их всех донимали комары, но Павший быстро решил эту проблему. Хлопнув в ладони, от которых тут же устремилось во все стороны легкое облако, он демонстративно посмотрел на Ноэля.

– Хлопать не обязательно, – наставительно проговорил он. – Все это необходимо больше для театральности и убеждения других. Если к магам придут за помощью и те не сделав ничего, отправят их обратно со словами, что все теперь в порядке им попросту не поверят. Какая может быть магия если при ней ничего не взрывается, не шипит и не разбегается по всем углам сразу же после произнесенного заклинания.