— Это Круфус, дворецкий мастера Дебриса, — представила я гостя приятелю. — Это Арчибальд Тенет, мой друг.
Круфус наконец прорыдался и продолжил:
— Я только что говорил с домовушами. Они рассказали о твоей находке и… Я видел фото! Это… неожиданно и так… невероятно. Мой господин столько лет искал сестру леди Стефани. И нашел ее здесь, в этом доме. Одно лицо с мистресс Стефани, бедняжкой! Мэри Даркроуз, разлученная со своей семьей, жила тут, в другое время, в другом мире…
— Нет, — недоумевая, проговорила я. — Это моя мама жила в этом доме. И она не Даркроуз, а Бартеньева. И не Мэри…
— … а Марьяна, — Круфус кивнул и шумно высморкался. — Сменить имя было вполне логичным.
— Мою маму все-таки удочерили? — вырвалось у меня.
— По соглашению с Даркроузами, — с явным волнением подтвердил дворецкий, присев на края кровати. Малыш вежливо подвинулся, Круфус поклонился и ему, сказав: — И вас я рад видеть, потомок Деборы. Так звали нашу кошку. Полагаю, это была ваша мама, господин Малыш… Итак. Пророчество о годе Тиары, суть в нем. Маги-пифии выдали его Даркрозуам в день, когда родились Стефани и Мэри. По традиции пророчество было представлено обществу, как и оценка магического уровня сестер. Никто тогда толком ничего не понял. Какие-то перемешивания потоков, пробуждение уникального магического таланта у будущих детей девочек… Всех больше волновало отсутствие сильного дара у одной из двойняшек и наличие его у другой – такого прежде еще не случалось. Пророчество пифий посчитали результатом магических помех, на которые был богат тот год. Тем временем видение об инфинумах повторилось у колдовки с высоким потенциалом Глубины, девочки из несвед-мира, которую некоторое время обвиняли в убийстве всей семьи.
— Галада, — прошептала я.
— Она росла в очень религиозной семье, и ее родители искореняли в ней «бесовское» побоями и унижениями. Девочку преследовали видения. После одного из них она узнала о существовании иного мира, магического мира. Другое видение заставило ее уничтожить свой дом и всех, кто в нем находился. В нем ей также якобы сообщили, что мир будет стоять на пороге гибели, что она спасительница и что ключом к спасению являются дочери двух сестер. Девочку заметили, забрали в Магистеррениум, но вскоре бросили на произвол судьбы, уж слишком она была… дикой и странной, непохожей на других детей. Кэйтлин, так на самом деле звали девочку, попала под покровительство придонных ведьм. Так началось ее восхождение. Она рассказала о видении наставницам, и те начала искать фигурантов пророчества, привлекая других придонниц. Кое-какие слухи достигли ушей Даркроузов. Они очень испугались. В отличие от общественности, они всегда всерьез воспринимали пророчество пифий. Маленькую Мэри отправили в другую семью, проживающую в несвед-мире. Это были слабые темные маги, у которых родилась дочь с довольно высоким уровнем. Бартеньевым… теперь я знаю их имя… хорошо заплатили, их дочери пообещали место в Академии магии, и они дали клятву вырастить девочку. Особого таланта у Мэри тогда не было, никто не знал, что она тоже инфинум с отдаленным пробуждением. Сестры были слишком малы, чтобы помнить…, а я дал клятву о неразглашении. Родители мистресс Стеф пострадали от воздействия Бурой Топи, когда ей было пятнадцать. Я воспитывал ее до полного совершеннолетия. Она довольно рано вышла замуж, родились Минни и Джеймс. По традиции наследования потенциалов мастер Питер взял фамилию жены. Мистресс Стеф и ее муж тщательно скрывали местонахождение своих детей. А дальше… ты знаешь. Стефани и Питер погибли. Их убили. Мастер Авар взял на себя заботу о детях. Ему я уже смог все рассказать, и мы начали поиски убийц моей хозяйки и семьи ее сестры. Поиски вывели нас на Галаду. Однако доказательств ее причастности мы так и не нашли. Донницы пытали мистресс и мастера, пытаясь узнать, где прячут Минни. А молодые Даркроузы… они предпочли умереть, но не выдать местонахождения детей. Что случилось с Мэри… с Марьяной?
Хотя мне не терпелось увидеть Юда, Минни, Джеймса, мастера Авара и сообщить всему миру, что у меня появилась родня и надежда увидеть маму, я подробно поведала Круфусу о знакомстве мамы с Громовым, моем рождении, нашем бегстве от отца и дне, когда я полагала, что потеряла маму навсегда.
— Думаю, она ничего не знала о своем происхождении, — предположила я. — Просто однажды начала чувствовать магию. И поскольку та магия сильно отличалась от традиционной, не спешила о ней рассказывать даже возлюбленному.
— Это судьба, — Круфус вздохнул. — Видимо, так нужно было, чтобы ты росла, не зная о существовании магического мира, чтобы пробудилась естественным путем… и, в конце концов, все-таки выжила.
… Секретари разложили на столе папки. Александр Громов не спешил занять свое место по правую руку от кресла Его Величества Филиппа Третьего. Министры избранного кабинета возбужденно кучковались по залу для совещаний в ожидании прибытия короля. Его всегда привозили в инвалидной коляске. Пока у Филиппа двигалась рука и сохранялась относительная реакция, он подписывал утвержденные кабинетом документы.
От окна и от двери до премьер-министра доносились обрывки фраз:
— … магическая сигнализация в три часа ночи…
— … проникли во дворец…
— … король в добром здравии, то есть… в своем обычном здравии…
— … принц Айван отрицает факт вторжения…
К Громову приблизился его помощник.
— Что-то выяснили? — с нетерпением спросил премьер-министр.
Помощник покачал головой:
— Ничего нового. Ночью сработала особая сигнализация, определяющая глубинных бестий. Разработчик, молодой маг, утверждал, что какая-то тварь проникла во дворец. Судя по свечению, не ниже демона седьмого уровня, а то и повыше уровнем, пониже глубиной, — мужчина довольно улыбнулся собственной шутке. — Самые большие помехи были в покоях Его Величества. Однако, когда мы обыскали спальню короля и дворец, не нашли ничего. Его Величество как обычно встали и изволили позавтракать. Принц Айван утверждает, что сигнализация отреагировала на… его остаточные эманации, дескать, он только что вернулся с ликвидации очага Бурой Топи и пошел навестить отца. Ему поверили.
— А ты, значит, не веришь? — Громов прищурился.
— Я сам проверял работу той магической штуковины. Вряд ли это были остаточные сполохи. Господин Громов, леди О’Мэйли права – нам пора переходить к решительным действиям. Принцы что-то скрывают. Никто так и не показал общественности третьего наследника. И теперь еще это…
— Тише, — велел Громов.
Он сел на свое место, открыл папку, пытаясь сосредоточиться на сегодняшнем проекте. Но мысли о ночном происшествии почему-то тревожили его все больше.
… Все это обсуждалось и не раз. Галада давила все сильнее.
— Монархия обременительна. Она – преграда на пути процветания Магистеррениума, — повторяла Гэл, нервно расхаживая по спальне. Полы ее алого пеньюара расходились, обнажая прелестные ноги, но Александр вдруг понял, что никакого отклика в нем это не находит. — Король недееспособен, его сыновья слишком подчиняются букве устаревшего закона.
— Все так, Гэл, однако народ пока не готов от отказа от власти короля. Люди любят Филиппа и его сыновей. Они ждут выздоровления короля.
— Король практически мертв! Никто нас не осудит! Власть должна перейти к парламенту! Такого удачного момента не будет больше никогда! Если мы его упустим, если сумеем собственными силами победить расползание Топи, докажем, что в нем виноваты светлые…
— Ты прекрасно знаешь, что в нем виноваты не светлые! — резко осадил любовницу Громов. — Признайся: мы перегнули палку! Вековой баланс энергий нарушен! Альвы покидают Вечные Рощи. Солнечные эльфы-наблюдатели вышли из состава Комитета по предсказаниям! Многолетняя настройка работы пифий сбита! Они не могут производить пророчества без потоков, производимых лунными эльфами! Которые тоже ушли! В знак протеста! Ты понимаешь, к чему мы идем?! К хаосу! Где твое обещанное оружие?!
