Александр Гуйтер
Девочка шла по дороге
Вселенский разум
Один мужик всё пытался на контакт со вселенским разумом выйти.
Ну не верил он, что всё это крутится, вертится, пылает, взрывается, притягивает и отталкивает само по себе, без чьего-то мудрого руководства.
Ну, а религии его не устраивали.
Мелковаты они как-то были и не могли ответить на вопросы, которые у мужика постоянно возникали.
А вопросов было много.
Даже очень.
Кто мы?
Что мы?
Зачем всё это?
Когда всё это кончиться и вообще?
И ведь это только самые невинные вопросы…
Он к экстрасенсам ходил, и ко всяким отшельникам ездил, и даже один раз на какую-то гору (название её хранится в тайне уже несколько тысячелетий) залазил, но всё без толку.
Но вот как-то, по большому секрету, ему рассказали об одном отшельнике, который мог помочь ему достичь просветления.
Не будем подробно вдаваться в детали путешествия, встречи и многолетнего обучения, а перейдём сразу к моменту контакта.
На склоне лет, убелённый сединами, он на трясущихся ногах вошёл в святилище, чтобы, наконец, достичь цели.
Сев в позу лотоса и закрыв глаза, он вошёл в транс....
И внезапно сознание вышло из его тела, и он понёсся куда-то далеко-далеко, в бесконечные просторы среди миллиардов звёзд, планет и туманностей.
Он висел между ними, ощущая себя даже меньше, чем песчинка в океане, как вдруг почувствовал приближение чего-то великого и невероятно могущественного.
И он приготовился внимать, как вдруг все эти звёздные просторы пронзил невероятной мощности звук, подозрительно похожий на обычную земную отрыжку и голос из звёзд спросил его:
– Пиво будешь?
Спартак
Опьяняет пламя битвы,
Кровь по венам закипает…
Это я, ваш раб вчерашний,
Закружился в танце смерти.
Бейтесь, братья! Бейтесь смело!
За свободу и за славу!
Подвиг ваш и ваша дерзость
Будут высечены в камне…
Кандалов я не надену
В этой жизни уже боле....
Всё… Конец.... Смотрите, люди -
Я свободным умираю......
Она лежала на постели…
Ленка зажмурилась от солнечного лучика, потянулась, слегка приподнявшись на постели, зевнула и, не торопясь и почесав немного ниже поясницы, встала.
Утро…
В голове сразу появилось какое-то лёгкое ощущение, как будто в ней пробежал лёгкий ветерок и смёл всё ненужное.
Да уж, это совсем не как три дня назад, на даче у Кольки, когда всю ночь она пролежала с тазиком у постели, а потом до обеда встать не могла.
Совсем не так…
Она накинула что-то типа халатика, снова зевнула, почесалась и, затолкнув ногой под кровать грязный носок и натянув шлёпки, прошаркала в сторону кухни, где, поставив чайник, направилась в ванную, в которой, сделав все дела, о которых не стоит упоминать и почистив зубы, вернулась обратно, заварила кофе, села за стол и, подперев левую щёку кулачком, посмотрев перед этим на сломанный ноготь и грустно вздохнув, стала думать.
Да-да, именно это!
Она лежала в предвкушении…
Чего?
Дальше не выходило.
Блаженства?
Томной неги?
Какие ещё нафиг бабочки в животе – от них уже все устали.
Ленка даже подняла глаза к потолку – может, кто подскажет?
Там была паутина, грязные разводы и как-то не очень…
Допив кофе, девушка пошла обратно в спальню (она же комната), села на постель, взяла тетрадку и ручку.
ОНА ЛИЖАЛА В ПРЕДВКУШЕНЬИ…
Зачеркнула.
ОНА ЛИЖАЛА НА ПАСТЕЛЕ…
Дальше опять не пошло.
Ну как так то?
Начинающая поэтесса грязно выругалась, отшвырнула тетрадь и прошаркала обратно на кухню.
А ведь как хорошо начиналось…
Предчувствие
Не слышна уж боле песня,
Что звучала в час созданья,
Тишина меж звёзд застыла
В пустоте глухой и мрачной.
Звёзды вспыхивают ярко
Перед смертью на мгновенье,
Чтобы стать отныне частью
Пустоты глухой и мрачной.
Но раздастся снова песня
В миг, когда, палимый гневом,
Этот мир навеки сгинет
И вернётся всё к началу.
Сладко
Подойди к ней…
Подойди, не бойся…
Чувствуешь?
Да, ты чувствуешь…
Возьми её, почувствуй её дыхание…
Сладко…
Я знаю, что тебе хорошо…
Тебе нравится с ней…
Продолжай…
Наслаждайся…
Да, так, так....
– Джакомо, что, чёрт возьми, ты творишь?!!
Кто это?
А, этот…
Он вечно нам мешает…
Давай, прекрати это…
Быстрее…
Всё…
Хорошо…
Тихо....
Спокойно…
Отдохни…
Поспи…
Сладко…
Крепко…
– А, чёрт, голова.... Где я? Что это? Андреа, что с тобой?
Он подполз к окровавленному телу.
– Андреа! Андреа!
Джакомо встал на колени и схватился за волосы.
– Что тут было?
Полными ужаса глазами он оглядел грязную комнату и увидел ещё одно тело.
Обнажённая девушка с неестественно вывернутой шеей лежала около потухшего камина.
Джакомо закрыл глаза.
Он вспомнил....
Помнишь, как тебе было сладко?
Помнишь…
Помнишь…
Я знаю, что помнишь…
Себе не лгите (Диоген)
Себе не лгите – все вы несвободны,
Как может быть свободным тот
Кто день и ночь богатства, славы ищет,
Удобств, роскошеств, ближнего теснит.
В вас нету даже отблеска свободы
И быть в плену вы сами только рады.
Ваш мир – тюрьма! Тюрьма пустых желаний,
Мечтаний призрачных и вечной суеты.
Само понятие свободы всем вам чуждо
И обрести её вы даже не пытались.
Да что вам говорить-то – вы же глухи!
Теперь, прошу, не заслоняйте солнце!
Мальвина
– Малька, ты сегодня работать пойдёшь?
Юлдуз открыла глаза.
Ей так не хотелось просыпаться, возвращаться в тошнотворную реальность…
Юлдуз…
Звёздочка…
Так называла её бабушка…
Всё, что она помнила о старушке, это сад…
И она купает её, маленькую, черноволосую и большеглазую, в тазике, а воздух пропитан ароматом цветущей черешни…
Юлдуз открыла глаза.
Светка сидела на ней и улыбалась.
– Вставай, вставай, вставай, соня!!! Семь вечера уже – работать надо!!! Или Мальвинка решила взять выходной?
Какой, блин, выходной – они ещё за квартиру не заплатили в этом месяце…
Малька....
Мальвина....
Дали же погоняло, чтоб их....
Спасибо папе, что наградил голубыми глазами…
Хотя там вроде волосы…
Ей захотелось заплакать…
Нельзя…
Нельзя…
Юлдуз шла по трассе и тёплый апрельский ветер трепал её волосы, перекрашенные в блонд.
Она ненавидела этот цвет, но Светка, вот чертовка, убедила её перекраситься…
Полицейские составляли протокол.
В-принципе, обычное дело – сбили проститутку, да и товарищ весьма трезвый и его корочки вызывают уважение.
Щас скорую вызовем, да и всё.
А пока простынёй накроем…
Юлдуз лежала, и по её щекам текло что-то обжигающее…
Слёзы?
Наверное…
Теперь уже всё равно…
Тёплые морщинистые руки гладили её лицо, а в воздухе разливался аромат цветущей черешни.
Засыпай, звёздочка…
Засыпай…
Страшные птицы
Они беззвучно прилетят в ночи
