– У тебя стрела в спине, не прислонись.

Толпа тупила недолго. Резво кинулись вперёд, рассчитывая, похоже, опрокинуть или разломать броневик, и не совсем понимая, что вес машины несколько тонн. Ну и они почти правильно решили, что раз я не убил их атаманов, то и по ним на поражение мы стрелять не будем.

Мы не стреляли на полное поражение, но по ногам Гор попал отлично, стреляя влево перед толпой в землю. Но толпа не остановилась, но и Гор широкий веер стрел не отвёл, вот и покатились, болезные. Справа и впереди такой же фокус показал Петя, забравший у Шевалье роль стрелка. Сам наш великан через открытое окно отменно влепил здоровенным помидором в рожу одного особенно крикливого и языкастого дурня. А с кормы крутая Кора с яростным визгом выпустила веер болтов перед кинувшейся в погоню толпой девиц, обратив дур в бегство. Затем выхватила пращу и отменно, а это в заваленном барахлом кузове было непросто, влепила жёлудем каменного дуба по толстой попе самой бойкой гномке, и бывшей провокаторшей дурацкой атаки.

Ну и несколько храбрых толпой дурней пострадали от перелетевших наш броневик стрел, целились в Гора или Кору, а ранили, а может и убили своих. Но и Коре в голову стрела попала – защита шляпы спасла, но крови было немало. И Гор смачно размазывал кровь по радостной морде. И в боковых кольчугах на дверях дюжина стрел висела. И в тенте кузова немало. Но больше всего стрел досталось кормовой палатке любви – её истыкали как сито, стреляя нам вслед. Кору обстрел вдогонку не достал, на болтомёте был простенький щит из проволоки и стальных полос типа жалюзи, но отлично справился. Все дружно поржали над удивлёнными мордами нербских стрелков, не знавших, что наш лёгкий отряд неплохо защищён великолепными артефактами.

Нападавшие смешались, а тяжёлый броневик с усиленным после тарана монстра Хаоса носом снёс заграждения, преодолел, подняв тучу брызг и освежив нас, довольно глубокий, как оказалось, брод, лихо вскарабкался на противоположный берег и понёсся через безлюдный с этой стороны городок дальше, задавив пару куриц и сбив свинью, под оглушительный визг которой и её хозяйки мы и вылетели из негостеприимного поселения.

Я любовался впервые увиденными местными альтернативами коней! Нас начала догонять местная кавалерия. Вперёд вырвались лихие всадники с луками, лёгкими копьями и длинными рапирами на похожих на страусов двуногих и длинношеих динозаврах. За ними скакали привычные лошади. Дальше отставали массивные, похожие на огромных, с неплохого быка, вепрей четвероногие динозавры, с клыками, некоторые из которых несли по паре наездников. Ну и последними спешили, но отставали четвероногие ящеры, размером с небольшого слона, без рогов, или клыков, да и на недлинных хвостах ударные булавы отсутствовали, каждый с отрядом из трёх или четырёх бойцов. Но все ящеры были небронированные.

– По настоящему тяжёлые ящеры типа трицератопсов, для войны не годятся, скорость низкая, а агрессивность повышенная. Ну и на хищных много не навоюешь. Хотя бывают исключения, Серый вон даже зачарованного к делу приспособил – солидно пояснил Шевалье нифига не разбирающимся в кавалерии остальным, только начитанная Сестра была в теме и с умным видом кивала – Но самые лучшие, это лошади! Страдины слабоваты. Вепдины уже медленны. Слодины для узкого круга задач.

– Дураки! – серьёзно добавила Сестра – Преследовать стреломётную повозку на страдинах запрещено уставом!

Гор, весело хохоча, тут же проверил слабость страдинов – выпустил очередь по толпе страусов-динозавров с дико верещащими, подбрасывая и ловко ловя копья всадниками. Да уж, одна стрела и пташка покатилась по земле. Но свалки не получилось, ловкие бегущие следом страдины красиво огромными прыжками перелетели через несчастное животное. Всадники всё же увеличили интервалы.

Дора закончила перевязывать наши раны, потеснила Гора и Бори, просунулась в люк на крыше, встав на бочонок с пивом и вызвав восторженное кряхтение гномов под ней видом из-под коротенького халатика медсестры, и начала стрелять маленькими болтами из арбалетика любви, только не погасшими стрелами похоти, которые нужны для танцев или жульничества, а стальными и каменнодубовыми. Мощность, конечно, никакая. А вот меткость удивила всех, метров за пятьдесят на ходу красотка почти не целясь красиво посадила три болтика в несчастного страдина, пока он не покатился по земле. Ловко соскочивший и побежавший вперёд бывший лихой наездник, переходящий в пехоту и обгоняемый бывшими однополчанами, пообещал Дорочке много разнообразной любви. Я открыл дверь, встал на подножку и тяжёлым залпом линейного мата главного калибра, указав на стреломёт и болтомёт отвернул в сторону маленькую лаву лёгкой кавалерии. Да и лошадиную кавалерию послал далеко.

Загадку меткости Доры я решил, обняв довольную красотку – с прикреплённой к её ляшечке волшебной палочкой мы составили Трио Хаоса, впрочем, почувствовали и кандидата в Квартет Хаоса радостного осла, чует моя задница, что скоро мы будем вместе скакать на Герцоге – и радостный голос Липы сообщил всем, что она меткости своей любимой подружке и добавляет. Тут же приятный голос затянул наше танго, а Звезда Шерифа добавила мелодию. Но танцевать было решительно негде и я со смехом поломал такой прекрасный союз.

Остались вепдины и слодины. Ехали мы не на полной скорости, километров тридцать в час, поэтому вдохновлённые погоней вепри нас медленно, но догоняли, а вот слонопотамы если и имели преимущество в скорости, то километров десять в час, да и уже выдыхались от непосильной погони. Бори подождал немного приближения вепдинов и двумя дротиками ранил зверя, который покинул строй, затормозил и рухнул на колени, потом тяжело лёг. Остальные всадники притормозили. Мы тоже сбросили скорость до крейсерской, километров на пять в час, и разлили пиво.

Погоня не отстала. Они отошли на расстояние полёта стрелы и двигались за нами. Периодически кто-то уходил в сторону и кто-то присоединялся к сердитой стае дураков. Я залез на крышу, взял у оруженосца Холопа свой обрадовавшийся лук Ктожзнал, поцеловал на прощанье обмотанную промасленной паклей стрелу, запалил и запустил её над кавалерийской массой. Куча разинутых ртов проводила оставлявшую отлично заметный шлейф стрелу, пролетевшую над ними и упавшую позади. Я не хотел стрелять в толпу и показывать максимальную дальность, хватило и двух километров и немного за ними. Исчезли с глаз моих долой…

Мы проехали ещё через несколько поселений, где уже знали о нас – и страдины пригодились правильно и летучие мышки наверняка встречались. Страдин даже побыстрее будет, но по прямой и без лесов, кустов, поворотов…

Местное население провожало нас руганью и неприличными жестами. Одна немолодая орчанка даже показала нам голый зад, впрочем Корочка не дремала и расплата в виде каменного жёлудя настигла наглую дуру незамедлительно.

Останавливаться было не с руки. Мы так и ехали, даже заправили основной котёл на ходу, двигаясь на малом котле. Ели, пили, отдыхали. Ксюша сердито спустила на меня кобеля за то, что я взял кусок мяса, который лежал ближе к ней и она на него нацелилась, но не за это, конечно… Кора молча сильно ударила нахалку своей сложенной пикой по спине, после дружного осуждения неправильной расправы остальными девицами приказала раздеваться для порки. Я отменил приказ Коры, оставил насмерть перепуганную ревущую Ксюшу в кабине, отвёл Кору в испещрённую дырами кормовую палатку, раздел и жёстко как бы наказал за рукоприкладство, объясняя, что нельзя бить палкой девицу, тем более она год так получала от тех, кого мы и едем убивать. Умная старшая жена, отдыхая перед второй частью наказания, отдышалась и сказала:

– Что с ними не так? Я же вижу, как ты к ним относишься.

Я на всякий случай на мало используемом даже ими самими ронском языке рассказал об отношении пленниц к нам, об их взглядах на жизнь, сообщил, что мне даже включать профессора коррекционной школы для дурочек с ним не хочется. Кора подумала немного и сообщила: