Я вздохнул и, закатив глаза, отогнул губы, чтобы все полюбовались на мои крепкие и здоровые резцы.

– Действительно, ни малейших признаков морской язвы, – пораженно сказал Арант. – Как у неё это получилось?

– У неё очень сильное Равновесие? – предположила Годана. – Такое, которое не может поколебать море? О её народе мы ничего не знаем.

– Да, её спокойствию можно только позавидовать, – поддакнул Илья. – Она ни разу не плакала и даже глазом не моргнула, когда мы расстреляли пиратов.

Арант разочарованно отступил.

– Да, возможно, так и есть… Готовьте соль и прокалите нож. Я пойду к Дану Втораковичу.

Мне захотелось взять ложку и со всей дури зарядить ею промеж глаз этих… служителей Равновесия, а в особенности их муд… мудреца. Выжившую пассажирку корабля дальнего плавания не поразила цинга из-за того, что она была невероятно спокойна? Что за логика такая? Почему они связали частые остановки в портах со здоровьем, но не додумались до свежих овощей и фруктов?

Служители встали из-за стола. Годана развела в печи огонь. Илья поднялся в спальни. Я посмотрел на этот беспредел и понял, что без моего вмешательства несчастный Дан следующего утра, скорее всего, уже не увидит. А служители лишь вздохнут, принесут свои соболезнования, Аранта, возможно, снимут с должности мудреца Порядка, и этой группе, наверное, назначат другого руководителя… Который может быть еще более фанатичным в вере и относиться ко мне не так снисходительно и вежливо. Да еще лечить по своему разумению, не спрашивая ничьего совета…

Я встал и тихо вышел следом за Арантом. Он по крайней мере прислушивался к своим подчиненным, а значит, к единственной здоровой пассажирке корабля дальнего плавания он тоже, вероятно, прислушается. Пусть она и не знает языка. Но видеть и показывать она ведь способна? Поэтому в соответствии с ролью я сначала пошел смотреть на пациента.

Первое, что бросилось в глаза – отсутствие всяких плодовых деревьев во дворе. Красивая аллея была вся усажена березками, какими-то кустами и липами. Я оглянулся, высмотрел Аранта у самого большого дома и, спрятав руки в рукава, чинно подплыл к нему. Увидев меня, тот остановился.

– Тэхон, – уныло кивнул он мне и махнул рукой на гостевой дом. – Тебе нечего здесь делать. Иди назад.

Я поднял голову, строго уставился в его глаза и самым требовательным голосом сказал, позволив чуть споткнуться на сложном отчестве:

– Дан В-то-ра-ко-вич.

– Что? – оторопел Арант. – Ты хочешь видеть Дана Втораковича? Нет! Это зрелище не для девочек! – он для убедительности замотал головой. – Нельзя!

Я нахмурился и повторил еще требовательнее:

– Дан Вторакович!

– Нельзя, говорю тебе! – уперся Арант.

Я попытался пройти мимо него в господский дом, но этот муд… мудрец схватил меня за руку и бесцеремонно потащил за собой! Я уперся в землю, но что против двух с лишним метров тяжелого веса моя тушка? Словно вообще ничего не весила. Дикое ощущение беззащитности пронзило меня с головы до пят. Я был не атлетичным, но считался довольно высоким и уж точно всегда мог дать отпор. Но не теперь. Здесь целая половина человечества могла убить меня одним ударом, и осознание этого стало невероятно жутким.

Я сделал пару шагов, нагоняя этого дуболома, и со всей силы пнул его под коленку. Не ожидавший нападения Арант ухнул вниз и с трудом удержался на ногах. Я вырвал руку и отошел на пару шагов со словами:

– Дан Вторакович!

Арант рассвирепел. По моей коже пробежались мурашки. Последуй хоть один удар с его стороны – и я навеки остался бы инвалидом.

– Ты хочешь увидеть Дана Втораковича? – с угрозой спросил Арант. – Ладно! Будет тебе Дан Вторакович! Только потом не реви!

Весь путь до комнат пациента он нехорошо улыбался, предвкушая мою истерику, и с издевательским поклоном открыл дверь. Я шагнул внутрь темного, полного затхлого воздуха помещения, раздвинул шторы, повернулся к постели и поспешно уткнулся носом в рукав.

Зрелище и впрямь было не для девочек. Лежащий мужчина был жуткого синеватого цвета. На его руках цвели кровоподтеки и мелкие болезненные точки. Дан Вторакович с трудом разлепил запавшие глаза, слабо улыбнулся в короткую бородку и прошамкал:

– Какое чудное видение меня посетило!

Самое жуткое – вокруг него стояли горшки с землей и цветами. Видимо, чтобы вернуть Равновесие.

– Цинга, – констатировал я и, вежливо поклонившись, вышел прочь из жуткого места.

Я рассчитал верно. Обескураженный Арант вновь закрыл шторы и выскочил следом за мной, протараторив:

– Прошу прощения, Дан Вторакович, это Лим Тэхон. Знатная госпожа из дальней страны. Она пересекла глубокие воды моря и единственная из всей команды сохранила Равновесие. Мы полагаем, что она сможет вам помочь!

Я, не сбавляя шага, закружил по дому в поисках кухни. Арант шел следом как привязанный, всё время повторяя вопрос:

– Цинга? Морская язва – цинга?

– Морская язва, – кивнул я и наконец нашел кухню.

Задвинув повариху в угол, я перебрал все продукты и заглянул во все корзины. Свежих овощей с витамином С, пригодных для употребления болезненным ртом, было мало. Лук не подходил по вкусовым качествам, да и мало в нем витамина С для быстрого эффекта. Цитрусовых не было вообще – видимо, климат не тот. Морковь, свекла… Мало, слишком мало. Из всего, что содержало убойную дозу витамина, в доме нашелся лишь укроп с петрушкой. И мёд.

– Чего это она ищет? – не слишком вежливо спросила повариха.

Я поднял задумчивый взгляд на Аранта и поманил его за собой на улицу. Тот послушно вышел. Я сошел с дорожки, сорвал ветку с ближайшего куста акации и, сковырнув с земли дерн, принялся за рисование. Арант следил за мной со всё возрастающим недоумением. Для начала я нарисовал ветку малины. Отдельно, для особо непонятливых, ягоду. Затем ветку шиповника с цветком. Ягоду – тоже отдельно. Рядом с ними смородину.

– Ягоды? – нахмурился Арант. – Ты искала ягоды? Но он ведь ел варенье! Ва-рень-е!

Он сбегал на кухню и принес горшочек с вареньем. Но это варенье было слишком переваренным, в нем не было витаминов.

Я закатил глаза и замотал головой. Простая ранее задача – донести, что нужны именно свежие ягоды и фрукты, – без использования речи стала казаться невыполнимой.

– Ну что же ты хочешь сказать? – жалобно спросил Арант. – Он же ест всё, что дает земля!

И меня осенило. Я топнул ногой по земле, провел рукой по веткам, а потом сорвал лист и сунул его в рот. Снова постучал веткой по рисункам, потом нарисовал банку с вареньем, под ней нарисовал огонь и зачеркнул их. Поманил на кухню, прошелся вдоль кастрюль и горшков с едой, чиркая по ним веткой, и вывалил перед Арантом свежие овощи и отдельно поставил мед. Арант смотрел на меня, и на его лице медленно проступало понимание.

– Ну конечно, – прошептал он. – Конечно! Тэхон, милая, пойдем. Я всё понял. Нарубите Дану Втораковичу свежей моркови, – и подал кухарке морковку.

Нет, он решительно ничего не понял! Я нетерпеливо ткнул его веткой, за руку вывел на улицу и еще раз показал на рисунки.

– Нужны именно эти ягоды? Не морковь? Но почему не морковь? Она же ближе к земле? – недоуменно спросил этот непонятливый человек.

Я чуть не выматерился. Вот как сказать, что в моркови слишком мало витамина С? Теряя терпение, я еще раз постучал по рисункам. Для особо непонятливых пририсовал рядом горшок с сотами на боку, потом изобразил, что болит зуб, и, вновь ткнув в рисунок смородины и малины, показал, что это надо растереть и съесть. А потом улыбнулся, показав зубы.

– Ну конечно! Зубы! Морковку всё равно надо жевать, а растертые ягоды – нет! – просиял Арант и тоже изобразил улыбку, постучал по ней ногтем. – Зубы!

– Зубы, – согласился я.

– Арант Асеневич, вы где? – крикнул Илья, выйдя на веранду гостевого дома. – У нас всё готово!

Арант побежал к нему. Я поспешил за ними.

– Я выяснил, как Тэхон сохранила Равновесие в глубоком море! – выпалил Арант, сияя. – В текстах предков так и написано – есть то, что дарует земля! Земля, понимаешь? Земные плоды должны быть живыми, а в приготовленной еде нет жизни!