– Они совсем меня не понимают, я такая несчастная, теть Оль, – она зарыдала.

Тетя Оля присела на кровать, погладила Ингу по голове, прижала к себе.

– Не горюй! Знаешь, скольким великим актрисам пришлось пройти через препятствия! Если у тебя действительно есть призвание к актерскому мастерству – ты будешь играть в кино. Поверь мне, так и случится. А ссориться с родителями и уходить из дома – это по-детски, этим проблему не решишь. Хочешь, я поговорю с твоими родителями?

Инга всхлипнула и кивнула. Тетя Оля работала психологом в центре реабилитации, может быть, она попробует убедить отца и мать…

Она не знала, о чем говорили тетя Оля и ее мама, но после этого разговора родители как будто смирились с решением Инги. Отец перезвонил по номеру, который им оставили в актерском агентстве. Ингу пригласили на киностудию для предварительного отбора. Мама настояла, что поедет с ней, позвонила начальнику и отпросилась на завтрашний день.

В студии они узнали, что требуется характерная девушка на эпизод в историческом фильме о Московском княжестве. Светловолосая эффектная Инга и еще пять претенденток были выбраны среди многочисленных кандидаток. Инга искоса смотрела на девчонок, сравнивая себя с ними. Им раздали текст и попросили просто читать, а не пытаться играть. Она зашла в зал третьей.

Эпизод показался Инге простым, но волновалась она сильно. Ей чудилось, что сейчас решается ее судьба на всю жизнь. Не дай бог, она провалится, и тогда родители с полным основанием смогут сказать, что были правы, отговаривая Ингу от бессмысленной затеи.

Она легко запомнила коротенький текст, пока ждала своей очереди; в нем было мало слов и много пауз. И когда Инга вышла на ярко освещенную невысокую площадку перед сидящими на стульях мужчиной и женщиной, которых она совсем не знала, ей почти не потребовалось заглядывать в листок.

На нее смотрели и ждали. И она вдруг почувствовала, как волнение… не исчезает, нет, но становится чем-то иным, отливает от рук и ног, перетекает в сердце и голову, словно густой поток кипящей смолы, которой когда-то поливали со стен крепостей в осажденных городах врагов земли русской. И так горько-горько стало на душе, словно весь порушенный мир сейчас вместился в ее маленькое, но такое храброе сердце. И тот, кто шел ей навстречу, видел, как редкие слезы катятся из ее глаз.

– Что смотришь, княже? Полегла твоя дружина в поле! Кто ты без нее? Мыслишь, встанет грудью своей на защиту княжества народ? Целовал ты крест с названными братьями твоими, а после предал их… При всем честном народе клятву давал… и отрекся… Оглянись! Слышишь ты стоны и крики погубленных тобой отцов и братьев наших… Иди, княже, отныне ты один…

Закончив, она с надеждой взглянула на мужчину и женщину. Те молчали. Инга робко двинулась к краю площадки.

– Стоп! – поднял руку стоящий поодаль парень в очках и бейсболке. Инга остановилась, испуганно глядя на него.

– Пройдитесь немного.

Инга прошла вперед, назад. Мужчина на стуле, прищурившись, одобрительно смотрел на Ингу.

– Девушка, как вас… – он заглянул в листок, – Инга Березина, вы занимались раньше актерским мастерством?

– Нет, – покачала головой она. – Это в первый раз.

Мужчина что-то шепнул женщине. Она кивнула.

– Идеально, Игорь Петрович!

Тот, кого назвали Игорем Петровичем, поднялся со стула. Подошел к Инге.

– Мы нашли, кого искали, – улыбнулся он. – Завтра сможете приехать снова?

Инга почти не удивилась, что легко прошла кастинг. Наверное, она сильно изумилась бы, провалив его. Все было так естественно: она чувствовала, как нужно говорить, какая требуется мимика, интонация, жесты, где нужно сделать паузу, словно всю жизнь ждала на том поле князя.

– Конечно, я приеду! – обрадовалась она. – Уже съемки начнутся, да?

Все рассмеялись. Игорь Петрович помог ей сойти со сцены.

– Завтра мы сделаем пробы: нужно посмотреть на вас в кадре, – не очень понятно объяснил он.

Инга испугалась. Она-то думала, что проверка закончена.

Наверное, все было написано на ее лице, потому что женщина ободряюще обняла ее за плечи и сказала:

– Не беспокойся, девочка. Я и без камеры вижу, что ты смотришься великолепно. Все будет хорошо. Давай-ка мы поговорим с твоей мамой.

– А других отпускать? – спросил парень.

– Нет, посмотрим, на всякий пожарный, – помахал рукой Игорь Петрович.

Ингу утвердили на эпизод.

Снимали под Москвой, возле Кошелево. На съемки она приехала с папой. Он подписал какие-то бумаги, где речь шла о родительском согласии и прочих скучных вещах. Инга в это не вникала. Она тоже поставила свою закорючку.

Инга была уверена, что Игорь Петрович и есть режиссер фильма, но ошиблась. Режиссером оказался высокий лысый дядька лет сорока, в джинсах и толстом сером джемпере, его звали Владимир Леонидович Мальцев. Это имя Инге ни о чем не говорило.

Актера Вадима Синельникова, который играл князя, она видела раньше в криминальном сериале, в роли следователя. Выражение лица у него было героическое, но простоватое. Инга подумала, что для такой серьезной исторической драмы следовало найти кого-нибудь получше. Жаль, что других актеров в этом эпизоде не значилось. Инге было интересно посмотреть на знаменитую Веронику Бурденко, которая играла главную героиню – княжну Елену.

Свою коротенькую роль она отыграла почти без замечаний, как и дополнительные дубли, в которых камера снимала с других ракурсов. Сосредоточиться помогли бутафорская обугленная хатка за спиной, низкий туман, густо напущенный пиротехниками, и пожженная ледяная земля, по которой Инга шла босыми ногами. Несмотря на холод, все вышло быстро и легко. Оператор потом сказал ей, что камера любит Ингу, что кино – это ее призвание. Парень в смешной кепке и с большим профессиональным фотоаппаратом скинул ей на мобильник пару снимков, сделанных в моменты съемок эпизода.

– Держи! – сказал парень, отдавая ей телефон. – После премьеры разместишь у себя на страничке в соцсети, только раньше не надо – эффект не тот. Все подруги умрут от зависти, а парни толпой повалят, – улыбнулся он.

– Спасибо вам большое! – Инга с восторгом схватила мобильник и побежала в кабинку переодеваться.

Все оставшееся время, пока продолжались съемки, Инга и папа тихонько стояли позади группы, отхлебывая из чашек горячий чай. Она смотрела во все глаза, как Вадим Синельников, потрясая мечом, громко произносит длинный монолог, обращаясь куда-то в сторону Москвы. В перерыве он встретился с ней глазами и показал язык. Она скорчила в ответ рожицу.

Инга смотрела свой первый фильм в столичном кинотеатре. По такому знаменательному случаю они поехали в Москву всей семьей.

В фойе кинотеатра Инге казалось, что зрители каким-то образом догадываются, кто она, и обращают на нее внимание. Но это, конечно, разыгралось воображение. Зато после просмотра ее точно узнают! Следовало потом немного задержаться здесь.

Всю картину она ждала свой эпизод, а он, как на зло, был в конце. Смысл происходящего в фильме доходил до нее смутно. Но сюжет она и так знала. Искоса поглядывая на маму и папу, она волновалась. Вот сейчас они увидят свою дочь! Это вам не школьный утренник и новогодняя елка. Это настоящее кино!

Когда пошел эпизод, она уставилась на ту скорбящую девушку, пытаясь узнать в ней себя. Это было так необычно, что закружилась голова и заурчало в животе. Такого чувства не было даже на съемках. Инге казалось, что все на экране и в зале одинаково нереально. И лишь когда пошли другие кадры, она с опаской посмотрела на родителей. Мама сжала ей руку, а папа обнял за плечи. Они поняли!

На финальных титрах зрители начали вставать. Ей хотелось крикнуть: стойте, еще не все, там, в титрах, моя фамилия, это я – та девушка в поле!

Выйдя в фойе, она вглядывалась в лица. Но никто не обращал на нее внимания. Ей казалось, что после фильма ее сразу узнают, но люди равнодушно шли к выходу, уже окунаясь в повседневные заботы. Это было обидно и непонятно. Инга утешила себя тем, что сильно вжилась в образ, поэтому узнать ее было нельзя. Значит, она хорошая актриса.