Вертеброневрология – пограничная область клинической медицины, занимающаяся коррекцией неврологических нарушений, причиной формирования которых являются патологические изменения позвоночника. Ортопедия, травматология и неврология в равной степени должны быть освоены вертеброневрологом. И, конечно, педиатрия, поскольку большинство вертеброневрологических проблем родом из детства.

Специалисты-вертеброневрологи – редки, вертеброневрологи с собственной концепцией и методикой лечения – уникальны. Таким уникальным специалистом и является Л. И. Мажейко. Людмила Ивановна – известный в Екатеринбурге и за его пределами клиницист с более чем тридцатилетним стажем работы, кандидат медицинских наук, практикующий вертеброневролог.

В течение почти 40 лет я занимаюсь одной из серьезных проблем неврологии – проблемой эпилепсии, консультируя детей и взрослых, проводя диагностику, подбор терапии и ведение пациентов, которое обычно длится годами. В процессе своей клинической практики я многие годы сотрудничаю с Л. И. Мажейко, направляю к ней пациентов при наличии показаний и практически всегда вижу эффективность применяемых ею методик лечения. С большой радостью и надеждой я восприняла известие о создании Л. И. Мажейко серьезного литературного труда – книги «Невидимая родовая травма». Книга имеет научно-популярный формат, она может быть интересна как врачам смежных специальностей (детским и взрослым неврологам, неонатологам, ортопедам, травматологам, специалистам по реабилиатации), так и далеким от медицины людям – взрослым пациентам и родителям маленьких пациентов.

О серьезных и сложных вещах автор говорит понятным литературным языком, прилагая словарь необходимых медицинских терминов. В то же время проблема освещается во всей полноте и неоднозначности. Подробно и систематично автором излагается механизм краниовертебральной травмы, симптомы в разные возрастные периоды – у детей первого года жизни, дошкольников и школьников. Эти главы будут особенно полезны для прочтения родителям.

А вот для врачей особый интерес может представить глава о диагностике краниовертебральной травмы, в которой автор щедро делится своими отработанными долгой практикой приемами диагностики. Раздел о методах лечения также очень интересен, но хочется заметить, что именно в руках автора комбинация этих методик работает особенно эффективно (это показывает мой практический опыт совместного наблюдения пациентов). Особенно интересной мне показалась глава об истории авторского метода Л. И. Мажейко. Возможно, потому что я в течение многих лет наблюдала эволюцию диагностических и лечебных подходов автора, эволюцию эффективности этих подходов. Именно эта глава может убедить пытливого и думающего читателя в продуманности и зрелости излагаемых автором суждений.

Книга Л. И. Мажейко «Невидимая родовая травма» производит целостное и законченное впечатление. Она построена продуманно и стройно, грамотно изложена, хорошо проиллюстрирована. Книга будет интересна и полезна широкому кругу читателей.

Книга очень полезна для специалистов, работающих с детьми (психологи, неврологи, логопеды), а также для родителей! Доступно и понятно изложены примеры, научный подход даёт возможность понять причины проблем ребёнка и решить их как можно раньше и вовремя.

– Доктор, а у вас родовая травма первого позвонка!

Меня не удивило это заключение коллеги, врача-рентгенолога, я его ожидала. Когда я ощупывала свою шею сзади, под затылком, где последнее время беспокоила тупая разлитая боль, меня стало разбирать любопытство: «Это что, ротация атланта?» Да, мой указательный палец снова и снова, упираясь в остистый отросток второго позвонка, был расположен не по центру, а совершенно точно отклонен вправо. Значит, и атлант наверняка повернут вправо. Рентген подтвердил мое предположение.

Надо же, уже более 25 лет я занимаюсь лечением детей с родовыми подвывихами позвонков и сама, оказывается, с таким живу… Значит, мне дано было так родиться, чтобы затем посвятить изучению «невидимой» родовой травмы большую часть моей профессиональной жизни.

Я была первенцем в нашей семье. Моя мама, учительница, в то время работала в библиотеке, в селе, куда они приехали с папой в поисках лучшей жизни. В живописном месте расположился старинный монастырь. Акушерка оказалась молодая девочка. За возможность появиться на свет мне пришлось биться два дня. На третий день, когда мама была уже без сил, из района привезли более опытную акушерку, она проткнула плодный пузырь, и с помощью акушерских щипцов я появилась на свет.

Эта история стала известна от мамы из написанных ею мемуаров в то время, когда у нее у самой было уже семь правнуков. Далее я с изумлением также прочла, что «… у Людочки до девяти месяцев сохранялись синие круги вокруг глаз». Правда, ходить я стала в годик, и развитие, физическое и интеллектуальное, не пострадало. Я росла любознательной, экспериментировала с окружающими меня предметами: ножницами, электрическими розетками, спичками, что иногда заканчивалось неприятностями. Память была прекрасная: в три года няня научила меня считать до пятидесяти и декламировать целиком «Бородино», что я делала очень охотно, получая в качестве поощрения конфету или сладкий пирожок.

Несмотря на хорошее развитие, мои нервы были не в порядке. В три года у меня внезапно случился испуг от бегущей по направлению ко мне собаки. Мама рассказывала, что я очень кричала и после этого случая стала сильно заикаться, вплоть до мутизма. Очередной врач внимательно меня осматривал и назначал успокоительную микстуру. Потом меня водили к бабке, она катала по груди и животу вареное яичко и что-то шептала, выгоняя из меня страх. Но микстуры и бабка помогали слабо. То ли от самой травмы, то ли от перебора лечения у меня ухудшалась память: я уже с трудом учила стихи и вообще стала очень рассеянной.

Постепенно из активной веселой малышки я превратилась в тихую зажатую девочку. Мне иногда было тревожно, я почти всегда молчала, больше слушала, как другие общаются, любила играть наедине с собой. В школе из-за заикания мне было страшно поднять руку, выйти к доске, хотя я все знала на отлично. Сравнивая себя с одноклассниками, я отмечала для себя, что я не могу свободно общаться с ними, такими веселыми и активными, и что мне почти всегда тревожно. Поскольку у меня рано ухудшилось зрение, доктор выписал очки для коррекции близорукости, и в нашем третьем классе было двое очкариков: пожилая учительница и я. Тогда я не понимала, конечно, что все дело в моей родовой травме шейных позвонков.

Дорогой читатель! Если Вы открыли эту книгу, значит, для эта тема для Вас важна. Что же это за книга? Почему мне захотелось написать о родовых повреждениях позвоночника и нервной системе у ребенка? Это актуальная тема. Если родители пережили бессонные ночи с беспокойным младенцем, столкнулись с проблемами его развития, с трудностями обучения, гиперактивностью, если повторяются судороги, несмотря на лечение, то они не перестают искать путь к восстановлению нервной системы своего дитя. Моя книга – о непростом и увлекательном пути врача-практика в поиске новых знаний на стыке медицинских специальностей. О пути достижений и неудач, размышлений и побед в рутине профессиональных будней невролога. В этой книге Вы найдете ответы на многие Ваши вопросы. Уже более тридцати лет я занимаюсь исследованием и лечением родовой краниовертебральной травмы у детей, этому посвящена моя кандидатская диссертация. Речь идет об остаточных подвывихах шейных позвонков, возникших в родах, которые негативно влияют на функцию нервной системы ребенка, на его развитие. У взрослых нелеченные родовые травмы, которых никто не видел, также тянут за собой шлейф жалоб и диагнозов.