Больше не в силах оставаться в этом месте, Гермиона развернулась и решительно направилась к выходу. Ей нужно было уйти. Подальше от Азкабана и всего того, что ей сегодня открылось.
***
Ощущая смятение, но пока не сломленная до конца, Грейнджер вернулась в квартиру. Она была рада, что отпросилась с работы на весь день — как никогда в жизни сейчас ей хотелось побыть одной.
Она опустилась в глубокое кресло, вытянув ноги и сложив руки за головой. В мыслях велись беспорядочные метания: одна её часть упорно твердила, что незнакомец, которого она видела — не Малфой, другая же была крепко уверена в том, что это был именно Люциус.
— Черт возьми, — простонала она, массируя виски.
Как можно найти человека в Лондоне, не будучи уверенной, что он вообще существует? Такое даже Волдеморту было не под силу.
Как и, самое главное, зачем?
Во-первых, чтобы справедливость восторжествовала, конечно. Гермиона считала, что место Малфоя именно в Азкабане, и он не должен расхаживать по Лондону.
Во-вторых, ей было любопытно. Действительно ли это был он, почему он выглядел так, как выглядел? Почему он никак не отреагировал, увидев её? Не испугался, не вздрогнул…
Грейнджер резко села.
Может быть, всё дело в том, что он ее узнал? Узнал и теперь избегает того места, как проклятого. Был ли он таким хорошим актером, сумел бы сыграть так хорошо, что он ее не знает?
Она потрясла головой, отбрасывая лишние мысли в сторону.
«Чертов Люциус Малфой», — подумала она, и тут же покраснела — если он действительно мертв, то она плохо подумала о покойнике.
***
Влетев следующим утром в офис, Грейнджер была решительно настроена поработать. К тому же, Гарри сегодня ее не дергал, и она могла посвятить обеденное время себе любимой. И сегодня она собиралась пойти в другое кафе. Да. А лучше — в магазин, чтобы порадовать себя новым нижним бельем или платьем — чем угодно.
— Мисс Грейнджер, — окликнула ее Деррек. Гермиона непроизвольно вжала голову в плечи, моля Мерлина, чтобы Миранда не доставала ее глупыми разговорами. Она догнала ее на полпути в кабинет. — Мистер Олсен оставил левитировать регистрационные бланки у вашего кабинета. Я их, конечно же, забрала, вот, — она протянула внушительную стопку бумаг. — Будьте уверены, я лично выскажу ему, что нельзя так обращаться с документами!
Грейнджер смущённо поблагодарила, жалея, что в очередной раз подумала о ней плохо. Как бы то ни было, в Миранде чудесно совмещались два диаметрально противоположных качества: глупость и ответственность.
До обеда Гермиона погрузилась в работу, заполняя регистрационные карточки эльфов и проверяя распределения. Конечно, Гарри иногда посмеивался над тем, что ее ум достоин гораздо большего, но он не понимал масштабов ее замыслов. Что она могла получить, работая на невыразимцев и храня большинство исследований в секрете? Практически ничего. Грейнджер не считала себя энтузиастом, человеком, способным работать за идею, ради науки. Нет, ей хотелось признания. Ей хотелось менять волшебный мир, иметь влияние. И она целенаправленно двигалась к этой цели, начиная с самого низа. Работала на свое имя.
Наверное, именно в этом аспекте они с Роном и разошлись во взглядах. Его амбиций не хватило бы, чтобы начать что-то с нуля — он сам это признал. И ушел строить спортивную карьеру. А потом вдруг стал активно поддерживать развитие бизнеса Джорджа. И, надо признать, Гермиона не ожидала от него такой прыти. Гарри тоже не ожидал. А Рон как-то бросил им, что именно они — Гермиона и Гарри — тормозили его всё это время. Казалось, что это было сказано в шутку, но после этого никто из них не мог отделаться от ощущения, что ничего не будет по-прежнему. Ничего и не было.
Осознав, что пялится в стену уже минут десять, Грейнджер встрепенулась. И нахмурилась. Кажется, все мысли в ее голове крутятся вокруг мужчин: то Гарри, то не-Малфой, то Рон.
Пытаясь понять, что это могло значить, Грейнджер взяла сумку, вышла из кабинета, заперев его, и отправилась на перерыв. И именно в этот момент осознала, что все ее мысли о шопинге в обед были пустой бравадой — она не смогла бы справиться с покупками за час. Обычно ей требовался как минимум выходной. И идти в другой ресторан не хотелось — вдруг там неподходящее меню или невкусная еда?
Не то чтобы она была переборчива. Год скитаний по лесам сделал ее менее капризной.
Она с раздражением обнаружила себя за тем же чертовым столиком, поедающую пирог с почками. Солнечный свет заливал дурацкую летнюю площадку, а все вокруг словно купалось в изумрудах: лучи подсвечивали листья комнатных растений, расставленных по всему периметру патио. Будь она ещё чуть более раздраженной, несомненно разозлилась бы и на еду, пусть это и оказалось бы чертовски трудно — пироги здесь, надо признать, были просто изумительны.
Впрочем, еда сделала ее чуть менее злой. Расплатившись, она направилась в сторону выхода. Ее окликнул официант, догоняя и протягивая забытую сумочку. Продолжая благодарить его, она сделала шаг. И врезалась во что-то твёрдое. Или в кого-то.
Она пошатнулась, и — всё-таки кто-то — подхватил ее, а ее руки схватили незнакомца за плечи. Резко повернув голову, Гермиона уперлась взглядом в мужскую грудь, а затем медленно повела его вверх до широкого подбородка, серых глаз, смотрящих на нее с любопытством, и черных волос. Легкие мгновенно наполнил его запах — мускуса и, кажется, сандала, заставляя ее задохнуться и захлебнуться эмоциями.
— Вы в порядке, мисс? — поинтересовался он, и Гермиона почувствовала, как в глазах темнеет: это был его голос.
========== Глава 2. Вопросы и… вопросы ==========
Окружающий мир сначала размылся, а потом потемнел, и нервные окончания по всему телу перестали отвечать на сигналы мозга. Последнее, что она видела, прежде чем упасть — серые глаза, смотрящие на нее с тревогой. Шум крови в ушах и обрушившийся поток мыслей немного сбили ее с толку, и Гермиона могла только судорожно хвататься за лацканы его дорогого пиджака, пытаясь удержать себя в вертикальном положении. Она слышала встревоженные возгласы официанта и подбежавшего менеджера, но они померкли, стоило заговорить ему. Ровный, глубокий голос сначала призвал всех к спокойствию, а потом Гермиона ощутила, как сильные руки обнимают ее за талию, прижимая к себе.
— Стоит ли вызвать скорую, сэр?
— Нет, с ней все будет в порядке, — небрежно ответил не-Люциус, все еще крепко обхватывая ее тело. — Она просто ушиблась.
— Тогда проходите сюда, сэр, — суетился кто-то рядом с ними. Послышался звук открываемой двери. — Прошу. Принеси воды, Мэтью.
Она смутно понимала, что они переместились с выхода куда-то вглубь кафе. Гермиона зажмурилась, пытаясь обуздать свои эмоции, которые не на шутку ее пугали своей силой. Ее усадили, в руки сунули бокал с водой, Гермиона услышала, что захлопнулась дверь, а потом — оглушительную тишину. Она все еще была не в себе, чувствуя, как колотится сердце где-то в горле, как спирает дыхание догадка и сбивает с толку невозможность происходящего. Грейнджер хотела бы потянуть время, чтобы окончательно прийти в себя, но природное любопытство взяло верх. Она дала себе время на то, чтобы собраться, пока глоток за глотком осушала бокал, а потом, с громким стуком поставив его на стол, открыла глаза и встретилась с заинтересованным взглядом таких знакомых серых глаз.
— С вами все в порядке, мисс?.. — мужчина многозначительно посмотрел на нее, ожидая, когда она скажет свое имя. Ее даже немного покоробило от того, что Малфой спрашивает об этом.
— Грейнджер, — тут же подсказала Гермиона, пытаясь не рассматривать его так пристально, но все было тщетно. Она снова пялилась, медленно скользя взглядом по острым чертам лица: губам, носу, волевому подбородку, разлету бровей. Это был он, не мог не быть. Гермиона сглотнула, когда встретилась с ним взглядом, и выругалась про себя за то, что не может перестать так неадекватно реагировать на ситуацию.
