Совещание руководства фирмы и начальников ведущих отделов, как и всегда, проводилось в конце декабря. Только в этот раз директор задерживался больше чем на час. Прошло три недели, и для Насти не было в жизни периода столь тянущегося и неопределенного. Ей не удавалось поговорить с Женей, даже виделись они крайне редко. Пока еще действующий директор «Неотступного» появлялся на фирме пару раз в неделю, да и это время занимался самыми важными вопросами не оставляя своим подчиненным времени на частные беседы. Настя знала, что он думает о ней не реже чем она о нём, но ей важно было сказать, что она поняла всё и больше не собирается сомневаться в Жениных словах или поступках. Как же теперь девушка понимала насколько тяжело не иметь возможности сказать то, что нужно, объясниться. И как не нравились ей его признания раньше, как она могла отрицать чувства человека настолько близкого ей и дорогого душевно.
За окном быстрая метель начинала переходить в медленный спокойный снегопад, неторопливо покрывающий ровным слоем и без того белоснежную поверхность пустыря перед заводом.
«Мне надо с ним поговорить и желательно сделать это в текущем году», - решила Настя и вернулась к своему креслу.
За продолговатым столом для переговоров собрались все руководители отделов включая заместителя исполнительного директора и самого исполнительного директора.
Токарев снял телефонную трубку и попросил секретаря набрать номер генерального.
- Евгений, ты где, мы ждем тебя больше часа, - говорил Виктор Владимирович, попутно рисуя черточки в своем ежедневнике. – А, понятно. Тогда мы начинаем без тебя, потом приедешь, поправишь если что. Всё, давай. – Токарев попросил тишины и сообщил, что Евгений Борисович задерживается из-за снегопада и проблем на дороге, и предложил приступить к совещанию.
С получаса подводились итоги уходящего года, затем начали выстраивать стратегию на следующий. К концу дискуссии в кабинете появился секретарь и доложил, что директор подъезжает к проходной.
- Да мы вроде и закончили, - произнес Никита Семенович, откладывая свои бумаги в сторону, последние несколько минут он выдвигал свои предложения по модернизации производимой продукции второго цеха.
- Предлагаю дождаться Евгения Борисовича, - коротко сказал Токарев, вставая со своего места, - а пока объявляется десятиминутный перерыв.
Люди сразу заерзали в своих креслах, стали собирать принесенные папки с отчетами, несколько человек встали и прошлись по кабинету, разминая уставшие от неподвижности ноги. Совещание, длившееся обычно чуть больше часа, затянулось сегодня на половину рабочего дня.
Настя сидела не шевелясь, и задумчиво смотрела на черную шариковую ручку перед собой.
- Вечно перед новогодними выходными неразбериха начинается, - говорила женщина, сидевшая напротив Насти, своей соседке.
Снегирева мельком взглянула на них и снова вернулась к созерцанию черной ручки с серебряным ободком у основания. Напротив неё сидели начальница финансового и заместитель производственного отделов.
- А ты что хотела, десять дней отдыхаем. У нас еще спокойно, вот у меня муж работает в строительной фирме, так у них там в конце каждого года столько недостач выявляют, что ползарплаты лишишься и еще радоваться будешь, что столько заплатили.
- С зарплатой у нас пока проблем не было, - согласилась начальница финансового отдела. – Да и недостача у нас явление весьма редкое. Правда неизвестно, что теперь будет, с новым руководством-то, глядишь, и порядки новые пропишут, - понижая голос, говорила женщина, - это надо же, итоговое совещание и без Евгения Борисовича провели, значит точно уходит он от нас.
- Должно быть так.
Женщины смолкли, а Настя всё это время неосознанно слушающая их разговор, так же бессознательно начала прислушиваться к другому, возникшему совсем рядом с ней.
- Ты в этом году новые рецепты салатов еще не узнавала? Надо будет знакомых поспрашивать, а то что-то старое меню совсем надоело. Кстати, я тебе не говорила, на прошлой недели дочери карнавальное платье покупала для школьного огонька, у них маскарад устраивают. Четыре тысячи отдала. И это в третьем классе! Представляешь.
- Да ты что?! – ужаснулась слушательница, - красивое, наверное очень?
- Красивые по десять были, мы простое выбрали, не то Золушки, не то Белоснежки, что-то наподобие. Только третий класс, что говорить о старших, о выпускном и думать страшно.
- У моей знакомой дочь в этом году школу закончила, так они…
Настя заставила себя перестать слушать чужие разговоры и немного встряхнулась.
Она могла этого и не делать, потому что стоило генеральному директору появиться в своем кабинете, как сердце у Насти куда-то очень заторопилось. Она почувствовала сильное волнение неожиданно появившиеся из неоткуда и также неожиданно и быстро прошедшее. Зато на смену ему пришла необъяснимая радость, впрочем, столь же быстропроходящая. Почувствовав, что бунт непрошеных эмоций успокаивается, а на душе наступает счастливое умиротворение, Настя напрягла слух и постаралась вслушаться в речь виновника её переживаний. Какое-то время ей удавалось лишь отмечать отдельные предметы его внешности и поведения, слова оставались за толстым стеклом нахлынувших одновременно мыслей и чувств.
Женя одетый не в привычный костюм, а в темно-синий джемпер в тонкую светло-серую полоску и в черные джинсы, стремительно прошел по кабинету и, заняв место в кресле, сразу приступил к интересующим его вопросам. От всех его движений, жестов, тона, которым он говорил, веяло жизнью, целеустремленностью, позитивом. Сотрудники сидевшие в кабинете при его появлении начинали оживать, им передавался деловой азарт работы в ритме вечного движения. Люди, повеселев, по-новому стремились рассказать всё то, что было решено и оговорено до этого. У них возник интерес к делу, которое им нравилось и доставляло удовольствие.
Евгений Борисович спрашивал исключительно о самых основных вещах, уточнил насчет продукции предназначавшейся калифорнийской компании.
- Так значит в этом году мы молодцы, - подвел итог генеральный директор и улыбнулся своим подчиненным. – В будущем году наполеоновских планов строить не будем, укрепим достигшие позиции. Переходя от работы к приятному. Как будем отмечать год водяного дракона?
- В воде, - пошутил начальник отдела энергетики и очень серьезно спросил: - Евгений Борисович, вы еще с нами?
- С кем же еще, - улыбнулся Женя.
Но подчиненный продолжал свой обстоятельный расспрос:
- Не совпадает ли празднование этого нового года как прощание с вами? Чего нам ждать после выходных?
Директор с растерянной полуулыбкой обвел своих сотрудников взглядом, люди смотрели на него внимательно и печально.
- Всё возможно, - кивнул он после незначительной паузы. – Все вы давно знаете, что я собираюсь переходить в управляющий отдел корпорации. Может быть это произойдет в январе. Вопрос остается на данный момент нерешенным. В любом случаи на вас это никак не отразится и при любой выдавшийся возможности я буду навещать вас и конечно всегда буду знать, что происходит на фирме.
- Евгений Борисович, - обратился к директору Флоров, начальник отдела бухгалтерии, - как же так, «Неотступный» и вы по отдельности. Невозможно представить завод без вас, да и нас тоже. Мы с вами семь лет вместе работаем, начинали практически с пустых цехов и советских станков. Неужели вам не жалко оставлять своё детище?
Женя с теплой улыбкой посмотрел на Флорова, пятидесятилетнего мужчину с сединой у висков и добрыми серыми глазами. Давно, когда он сам еще был студентом второкурсником, они с Флоровым вечерами продумывали, как поднять «Неотступного» на ноги. Тогда и рабочих у них было мало, не говоря уже о всех тех отделах, начальники которых сейчас сидят перед ним и с сожалением мирятся с предстоящей сменой руководства. Годы тогда были непростые, работали много, а результаты не торопились о себе заявлять. Женя по-особенному ценил тех людей, вместе с которыми начинались его первые шаги в работу и саму профессию. Всегда становилось немного грустно, когда кто-то из первоначального коллектива уходил, только теперь свою фирму покидал он сам, уходил из любимого дела, чтобы руководить множеством таких же фирм-филиалов. Таков был бизнес, требующий опыта и знаний и не принимающий сентиментальности и симпатий.
