Сеть накинулась на незадачливую фею, наскоро затянувшись вверху тугой петлёй. Дальнейшая судьба Пелагеи теперь была в прямом смысле подвешена в воздухе.

Ли Тэ Ри примчался, как угорелый. С горящим взглядом, где прослеживался страх вперемешку с гневом.

— Брось, что ты там лишнего взяла! — потребовал эльф.

— Шкатулку? И не подумаю, — отрезала Пелагея, болтаясь в золотой сетке у него над головой. — Давайте, я лучше кольцо брошу.

— Только попробуй! — пригрозил тот. — Мы сюда ради него пришли. О-о-о! Гланды простуженного моржа!

Он вдруг стиснул виски в ладонях и принялся лихорадочно кружить по пятачку под сетью, попутно наступая на разбросанные цепи. Брови у Пелагеи поползли вверх. Она никогда раньше не слышала, чтобы шеф так витиевато ругался.

— Мне сообщили, что сюда идет комиссия с несколькими учениками, — скорбно доложил он. — Если они увидят тебя в ловушке, даже не представляю, как их убедить, что ты не срезалась на экзамене.

— Какой экзамен? Я не готовилась! — вспыхнула Пелагея, ощутив по всему телу противные липкие мурашки. — Вы чего-то не договариваете, да?

Ли Тэ Ри с досадой хлопнул себя по лбу. Его подвел прагматизм. Он, как обычно, хотел совместить приятное с полезным. Чтобы Пелагея и экзамен экстерном сдала, и колечко добыла, а потом под чутким присмотром куратора зачаровала перстень на нужные свойства. Старое испорченное кольцо феи для этого не годилось, в нем было много всего перепутано и намешано. Проще начать с нуля.

Ли Тэ Ри возлагал большие надежды на сегодняшнюю вылазку в шахту.

Но Пелагея традиционно пустила планы коту под хвост.

И теперь надо было каким-то образом замять инцидент с ловушкой, чтобы никто не прознал, что Пелагея завалила экзамен. Потому что стажёрам давалась всего одна попытка. Малейший промах — и гуляй, неудачник!

Несмотря на то, что Ли Тэ Ри был в организации главный, он едва ли мог повлиять на решение комиссии. Пелагея не должна вылететь, ни в коем случае не должна.

— А почему вы сами не можете забрать кольцо? — нарушила она тревожную тишину. — Взяли бы да поделили. Я забираю шкатулку, вы — перстень.

— Не могу. У пещеры сокровищ особые настройки. Она благосклонна только к новичкам. Отсюда можно взять лишь одну вещь и всего раз в жизни.

— А нельзя настройки поменять?

— Их прорабатывал целый консилиум ювелиров, — возразил Ли Тэ Ри. — Они не одобрят, сколько заявлений им ни строчи. Я, думаешь, не пробовал?

— А что такого ценного конкретно в этом кольце? — не унималась Пелагея. — Вы, вон, у себя в мастерской сто штук таких сделать можете.

— Оно отличается энергетикой, оно обработано чарами очень могущественных даровитых эльфов. Я хотел сделать из него замену твоему перстню феи.

— Но память всё еще при мне.

— Зато функция обогревателя и датчик-телепортатор сдали позиции.

— Датчик-телепортатор?

— Ты не знала? Меня переносило к тебе всякий раз, как над тобой нависала угроза.

— Вот так новости! — опешила Пелагея. — То есть, вы не только следили за мной, но еще и преследовали, даже не давая шанса выкрутиться самой?

Куратор отчетливо скрипнул зубами и в изнеможении запрокинул голову к золотой сети, откуда одна фея-мучительница собиралась доконать его вопросами. И осознал: если он сейчас что-нибудь не предпримет, эту маньячку торжественно выпрут из организации.

Он метнулся в дальний конец хранилища, схватил ритуальный нож и полоснул им себя по ладони над ритуальной чашей. В чашу закапала кровь. Золотой капкан с содержимым в виде остолбеневшей Пелагеи начал медленно, со скрипом опускаться.

— Вы это зачем сделали? — охрипшим голосом спросила она, когда куратор вернулся, бинтуя руку краем шлафрока.

— А как тебя по-другому освободить, если ты вцепилась в свои сокровища? — с укоризной ответил тот. — Я был вынужден пойти на крайние меры. А теперь давай-ка бегом отсюда!

Пальцы его здоровой руки категорично сомкнулись у Пелагеи на запястье. Стоит ли говорить, что побег удался? Два отчаянных сумасброда только что успешно попрали правила пещеры сокровищ и теперь быстрым шагом удалялись прочь по бесконечным кривым коридорам. Причем запястье своей ученицы Ли Тэ Ри из захвата так и не выпустил.

— Простите. Вы из-за меня пострадали, — спустя долгое время выдавила она под аккомпанемент собственных гулких шагов.

— Так часто бывает, — отозвался куратор. — Из-за чужой жадности страдают совершенно непричастные эльфы.

Из-за жадности. Пелагея смолчала, хотя могла бы полноправно возмутиться. С вышеупомянутым человеческим пороком ее поступок не имел ничего общего. Да и насчет своей непричастности куратор явно загнул.

Он отдал ключ рогатой девице и навис над конторкой с крамольным видом.

— Нас здесь не было, понятно?

— Так точно, шеф! Усекла, шеф! — бодро отозвалась девица и отдала честь, отчего все ее бубенцы хором зазвенели.

Теперь Ли Тэ Ри и Пелагея направлялись к трамвайным путям, и куратор то и дело затравленно озирался. Пока наконец не услышал голоса и топот ног.

— Сюда! — среагировал он и молниеносно свернул куда-то за угол, впившись пальцами Пелагее в плечи и впечатав ее лопатками в стенную нишу.

— Ох! — только и сказала Пелагея.

— Тс-с-с! — сказал куратор.

Мимо прогрохотала каблуками целая делегация. Наверняка та самая комиссия, которой эльф пугал Пелагею в хранилище. Только бы они ни о чем не догадались. Ловушка уползла и затаилась до лучших времён, здесь проблем быть не должно. А вот ритуальная чаша… В чаше осталась его кровь. Какой же он, в самом деле, идиот! Если комиссия ее заметит и возьмет на экспертизу, жди беды.

Впрочем, ту, ради кого была пролита эта кровь, Ли Тэ Ри даже под пытками не выдаст. Так что Пелагее ничто не угрожает.

Куратор неосознанно еще сильнее вжал ее в стену. Не угрожало бы, не будь она его единственной ученицей. Надо срочно набрать еще стажеров. Задним числом.

— Я сейчас задохнусь, — придушенно сообщила Пелагея.

— Оуч, прости.

Ли Тэ Ри вернулся из тяжких раздумий в весьма пикантную реальность. Его фея в черном готическом платье стояла совсем рядом, сводя с ума своей невысказанной притягательностью. Руки Ли Тэ Ри — одна раненая, одна нормальная — непроизвольно сомкнулись замком у нее на пояснице.

На поцелуй тянуло обоих. Напряжение между ними нарастало, и воздух вокруг будто бы пощёлкивал электрическими разрядами, хотя, с большой долей вероятности, это пульс частил в ушах.

Пелагея произвела глотательное движение и встретилась взглядом с глазами, черными, как ее погибель. Если разум покинет здание и крышу сорвёт прямо сейчас, когда где-то неподалеку бродит комиссия, весь их мир рухнет прямиком в шахту, к нетопырям. А то может, и глубже. Гораздо глубже.

Ли Тэ Ри рвано выдохнул через нос и опустил свои непростительно длинные ресницы, прижавшись еще теснее. Провел линию от мочки уха к ключице, невесомо касаясь пальцами кожи.

Его губы были слишком близко. Еще немного — и…

— Не вздумайте меня целовать, — предостерегла Пелагея. — Кто знает, вдруг после второго приятного потрясения я вместо горлицы начну в мышку летучую превращаться?

— Тем хуже для тебя, — усмехнулся куратор. — Мышек летучих, как ты выразилась, я нещадно эксплуатирую. Они мне почту носят.

Глава 34. Совесть есть? А если найду?

Куратор и ученица благополучно добрались на трамвайчике до лифта, ведущего из скважины во дворец. И Пелагея отпросилась по своим делам. Укутанная в греющую накидку, она миновала Вековечный Клён, где Юлиана на зеленой травке, под персональным эксклюзивным солнцем, задумчиво грызла ручку в поисках вдохновения и строила из себя творца, далекого от земной суеты. Подругу она даже взглядом не удостоила.

Будь здесь Кекс с Пирогом, непременно преградили бы фее путь и потребовали вкусненького. Но они остались в избушке Вершителя.

Так что препятствий на пути не возникло, и Пелагея продолжила шагать вдоль верениц низких круглых фонарей. Она беспечно ловила ртом снежинки, как вдруг заметила в ночном небе трех летучих мышей. Они через весь край Зимней Полуночи тянули куда-то увесистую посылку.