Пора с этим мифом покончить Что схвачен обычный "крутой". На самом-то деле Япончик Известен своей добротой.
Горюют братки боевые, Что славный тот день не воспет Когда перевел он впервые Слепца через шумный проспект.
Андрей Добрынин
Все небо дрожало от рева, Железное злилось зверье. В тот миг положенье слепого Япончик постиг как свое.
"Не делать добро вполнакала" Япончика суть такова. С тех пор постоянно искала Слепых по столице братва.
И не было места в столице, Где мог бы укрыться слепой. Слепых находили в больнице, В метро, в лесопарке, в пивной.
Их всех номерами снабжали, Давали работу и хлеб. Япончика все обожали, Кто был хоть немножечко слеп.
Достигли большого прогресса Слепые с вождем во главе. Слепой за рулем "мерседеса" Сегодня не редкость в Москве.
Слепые теперь возглавляют Немало больших ООО И щедро юристам башляют, Спасая вождя своего.
Смотрите, товарищи судьи, Всемирной Фемиды жрецы: Вот эти достойные люди, Вот честные эти слепцы.
В темнице, как им сообщают, Томится Япончик родной, Но смело слепые вращают Штурвал управленья страной.
Страна филантропа не бросит, Сумеет его защитить. Она по-хорошему просит Юристов по правде судить;
Оставить другие занятья, Отвлечься от будничных дел. Стране воспрещают понятья Так долго терпеть беспредел.
1998
Андрей Добрынин
Много женщин на свете, поэтов же мало, А влеченье к поэтам у женщин в крови. "Щас как дам по башке",- говорю я устало Слишком дерзкой красотке, что хочет любви.
Я ведь знаю, откуда влечение это Помышляют все женщины лишь об одном: Надругаться над телом большого поэта И победой своей похваляться потом.
Плоть желает добиться победы над духом И принизить его хоть на миг до себя, Потому-то поэт лишь богатым старухам Отдается порой, недовольно сопя.
Одряхлевшая плоть не опасна для духа, Со старухой могу я остаться творцом, И к тому же в постели приятней старуха, Ведь она так таинственно пахнет трупцом.
Я высмеивать буду ее неуклюжесть, По-хозяйски копаться в ее кошельке. Плоть должна рефлекторно испытывать ужас, Стоит духу ключом завозиться в замке.
Плоти следует помнить всегда свое место, И надежней побоев тут метода нет, А с красоткой, что вся как из пышного теста, Гармоничную жизнь не построит поэт.
Из духовных флюидов я Господом соткан И нельзя принижать моего естества. "Щас как дам по башке",- говорю я красоткам, И поверьте, что это отнюдь не слова.
1998
Андрей Добрынин
Я настоящий офицер, Я презираю кабаки. Я пригласил вас на пленер В лесок сосновый у реки.
Досаду выразил ваш взгляд, Вас озадачил мой маршрут, Ведь там деньгами не сорят, Не пьют, не курят и не жрут.
У вас во всем один расчет, У вас кто платит, тот и мил. Довольствие за целый год Вчера я с вами просадил.
Печальный вывод мой таков: В вас слишком глубоко проник Тлетворный воздух кабаков, Столичный яд, столичный шик.
Не состоится наш поход, На наш последний разговор Глядит не ясный небосвод, А ваш прокуренный ковер.
Я извлекаю револьвер, Я о любви вас не молю, Я настоящий офицер, Я лишь оружие люблю.
Оно висит в руке моей У самой вашей головы. Оно и сделано ладней, И лучше смазано, чем вы.
Мне нелегко спустить курок Не отражаясь на лице, В душе клокочет диалог, Но с точкой выстрела в конце.
И хоть я сам не смог дозреть До примененья крайних мер Вам было лучше умереть, И это понял револьвер.
1998
Андрей Добрынин
Бывает всякое. На глади вод Топор я видел, весело плывущий. Я видел: к югу клин коров ревущий Тянулся, рассекая небосвод.
Я видел сам - ведь я мужчина пьющий Как ночью пивом бил водопровод. Так не склоняйтесь над кофейной гущей, Чтоб судьбоносный высмотреть развод.
Полна чудес ты, Русская земля, И не предскажет никакой мудрец, Какие впредь ты опрокинешь нормы: К примеру, вдруг исчезнут из Кремля, Наворовавшись вдоволь наконец, Все деятели рыночной реформы.
1998
Волюнтаризм ужасен, как дракон, Но мы срубили голову дракону. При Брежневе как дышло был закон, А нынче и воруют по закону.
Не нужно вору отдавать поклон, Не нужно делать из него икону. Клейми его на кухне, как Дантон, Но воровству не составляй препону.
Ведь воры в будущем - наш средний класс, И не годится, чтоб любой из нас, Застукав их при совершенье взлома, Мог запросто им в душу нахаркать. К молчанию же нам не привыкать, Наука эта с детства нам знакома.
1998
