— Что ты…

— Замолчи, — прорычал он.

Грейнджер опешила и инстинктивно отшатнулась, но его руки упорно удерживали её на месте. Ровно до этого момента она считала Риддла более… адекватным.

— Том?

— Что хотел Лич? — сухо спросил он, глядя в её глаза.

Девушка нахмурилась.

— Не знаю, — ответила она, не желая отчитываться перед Риддлом. — Я не стала его слушать…

— Когда я проходил мимо, мне показалось, что вы всё же о чём-то беседовали.

Проходил — это мягко сказано, от того, как он стремительно нёсся по коридору, у волшебников взлетали мантии.

Гермиона подавила желание закатить глаза. Она повела плечами, желая вырваться из хватки — третий раз за день её хватали за одно и то же место — там явно останется синяк. Этот факт, правда, волновал её меньше, чем возмущало то, что Риддл, наконец, вспомнил о ней. После смятения, которое она испытывала недавно из-за Лича, её эмоции окончательно взбунтовались.

— Знаешь, что, Том? — резко бросила она, продолжая вырываться из хватки с яростным остервенением. — Ты вообще не имеешь права указывать мне, с кем я могу общаться, а с кем — нет! — заявила девушка.

Он удивлённо моргнул, словно ему сказали что-то, о чём он забыл. А потом склонил голову набок.

— Не имею права, — протянул он отстранённо, глядя в пространство над её плечом.

— Ты игнорировал меня две недели, — обвиняюще зашипела ведьма.

— Прости, — сказал он.

Грейнджер подавилась воздухом. Она в буквальном смысле ощутила, как перед глазами поплыло. Это что, Тёмный Лорд, Волдеморт, наследник Слизерина, Том-чёртов-мать-его-Риддл попросил у неё, Гермионы Грейнджер, прощения?

Мерлин видит, как тяжело ей далось удержать нервный смешок. Или просто не расхохотаться.

Это было настолько нетипично для Риддла, что ей захотелось себя ущипнуть.

— Что? — пискнула она.

— Не заставляй меня повторять, — резко бросил Риддл; а, всё в порядке. — Я был увлечён исследованием, Абраксас объяснил мне, что я не должен был тебя игнорировать. — У неё всё же вырвался нервный смешок — Абраксас объяснил. — Просто мне достаточно того, что ты была рядом. В пределах видимости. Знаешь, после того, как ты месяц назад чуть не… — Он покачал головой. — Я просто не привык состоять в отношениях.

Том Риддл делится с ней личным. А она-то думала, что этот день больше не сможет её удивить, да вот поди ж ты.

— Ладно, — кивнула она. Проигнорировав ту часть, которая отвечала за гордость, Гермиона тяжело вздохнула — она не могла прекратить общение с Риддлом, и рисковать глупыми обидами, особенно после того, как он попросил прощения, было неразумно. К тому же, она взрослая. — Давай просто будем работать над этим вместе.

Вместо ответа Риддл поцеловал её. Его руки заскользили по телу; она не заметила, когда он снял парадную мантию, оставив её только в юбке и блузке, но, судя по тому, что его горячие ладони уже пробирались под ткань — это ненадолго.

— Том, — протянула она умоляюще.

Он, наконец отстранился, тяжело дыша, и посмотрел ей в глаза. Гермиона моргнула: ей показалось на мгновение, что радужки его глаз стали кроваво-красными.

— Ты не хочешь? — удивился он.

Грейнджер чуть не зарычала от такой постановки вопроса.

Оттолкнувшись от стены, она обняла его за плечи и накрыла губы поцелуем.

Ведьма сорвала с него мантию, и провела рукой вдоль ряда пуговиц на рубашке, расстёгивая их: трюк, которому она научилась благодаря Нобби.

Так, не думать о нём.

Они срывали друг с друга одежду, двигаясь к столу. Риддл поднял её за талию и усадил на твёрдую поверхность, нависая сверху. Гермиона обняла его талию ногами и простонала, почувствовав сквозь бельё его прижимающийся напряженный член. Под брюками Риддла не было белья, и Гермиона поняла, что будет думать об этом всякий раз, когда будет видеть его.

Его руки скользили по ее телу, пока он дразнил её, толкаясь бёдрами навстречу ей. Риддл прочертил дорожку от её подбородка до груди поцелуями, накрывая сосок губами и дразня его языком. Он умел доставить женщине удовольствие. На миг Грейнджер стало интересно, сколько раз он пользовался этими своими умениями, когда пытался добиться своего.

И почему ему пришлось убить Хепзибу?

И почему она думает об этом во время прелюдии?

Качнув головой, она отдалась ощущениям. Его пальцы ласкали клитор через ткань трусиков, распаляя желание.

— Том, — прохныкала девушка, — пожалуйста.

Он нежно прикусил напрягшийся сосок; Гермиона почувствовала, как его губы растягиваются в улыбке.

— О чём ты меня просишь? — притворно удивился он, проводя рукой по внутренней стороне бедра, бегло касаясь ткани трусиков.

Грейнджер разочарованно простонала.

— Я хочу тебя, — прорычала она, пытаясь подняться на локтях, — сейчас.

Риддл оторвался от её груди, и повернул голову набок. Выглядел он донельзя самодовольным.

Грейнджер металась между возбуждением и возмущением. Желанием почувствовать его в себе и больно ударить его в челюсть.

— Уверена?

О, она так сильно сжала челюсти, что была удивлена, как не раскрошились зубы.

Хочешь поиграть, Риддл?

Гермиона упала на стол, притянула его ногами за талию, сдвинула ткань трусиков одной рукой и направила его член в себя другой. Всё это было сделано четко и так быстро, что Риддл, казалось, был ошеломлён. Грейнджер качнула бёдрами, насаживаясь на член, и застонала, закатывая глаза.

— Ты…

— Заткнись и двигайся, — прорычала она.

Риддл усмехнулся, но подчинился. Он двигался в ней плавно и ритмично, чётко выверяя каждое движение. Это приносило удовольствие, но в его действиях не было ни капли страсти. Его руки скользили по телу, губы касались губ, но всё это было… без души.

Гермиона, не разрывая поцелуй, остановила и оттолкнула его, спрыгнула со стола, и потащила его за собой на ковёр. Она скинула трусики и уложила Риддла на спину, седлая его.

— Прекрати думать, — прошептала ведьма, кусая его за мочку уха и тут же зализывая укус.

Риддл удивлённо посмотрел на неё.

Гермиона села ровно, прикрывая глаза и полностью отдаваясь ощущениям. Она медленно раскачивалась на его члене, меняя углы проникновения. Риддл крепко сжимал её бёдра, впиваясь пальцами в кожу. Комната наполнилась стонами, вырывающимися из её груди. Дыхание перехватывало каждый раз, когда она опускалась на всю длину. В какой-то момент Гермиона скорее почувствовала, чем услышала, Тома. Он, наконец, расслабился. Он простонал, а Грейнджер ощутила, как волна тепла начала зарождаться внизу живота и расходиться по всему телу. Её движения стали резче, Том сильнее сжал её бёдра, насаживая её на себя, его стоны стали громче и чаще.

— Мерлин, Том, я сейчас, — прохрипела Гермиона.

Она схватилась за его плечи, двигаясь быстрее, пока ритм окончательно не сбился. Внутри взорвался фейерверк такой силы, что перед глазами замерцали цветные пятна. Риддл толкнулся бёдрами несколько раз, и Гермиона почувствовала, как он изливается в неё.

Она лужицей растеклась сверху, оставляя поцелуи на солёной коже. Том не спешил скатывать её с себя, напротив, сильнее прижал к своему телу.

Они лежали так несколько минут, переводя дыхание. Гермиона скатилась с Риддла, призвала палочку и направила её на живот, произнося заклинание. Она заметила, как Том поджал губы. Интересно, его больше волновало, что она первая позаботилась об этом или же расстраивало, что она в принципе позаботилась об этом? Гермиона была уверена, что первое. Она сильно сомневалась, что Том Риддл хотел детей. Более того, эта мысль заставила её усмехнуться.

Риддл тяжело вздохнул и притянул Гермиону к себе.

— Я не хочу, чтобы ты разговаривала о чём бы то ни было с Личем, — холодно проговорил он ей в макушку.

Грейнджер оттолкнулась от его груди и приподнялась, заглядывая ему в глаза.

— С какой стати? — удивилась она.

— Я только что заявил на тебя свои права, — сухо ответил Риддл.

Гермиона, не выдержав, рассмеялась.