Оставалось осторожно убедить в этом Гектора. Кивнув самой себе, она спустилась к завтраку, стараясь вести себя сдержанно и не раздражать дядю. Впрочем, он выглядел абсолютно невозмутимым, как скала, даже несмотря на то, что был ею недоволен. Гермиона сама для себя решила, что, если нужно будет сотрудничать с Дамблдором — она пересилит свою неприязнь. В конце концов, она должна была абстрагироваться от своих чувств. Ради всеобщего блага, конечно.

Грейнджер опустилась на своё место, поздоровавшись с Гектором, и призвала газету, отгородившись ею от дяди. Черри уже подала завтрак, по мнению Гермионы, более плотный, чем обычно.

Спустя полчаса, она отложила приборы и взмахом палочки сложила газету. Гектор, как оказалось, смотрел на неё. Гермиона вздрогнула от его пронзительного взгляда. Она догадывалась о чём будет разговор и уже настроилась защищаться, раздумывая какой аргумент выдать первым… Однако её предположения оказались неверными.

— В одиннадцать тридцать будет два заседания суда, — начал Гектор, — одно по делу о раскрытии Статута, другое — о нападении оборотня…

— Оборотня? — удивилась Гермиона.

— Да, — кивнул Гектор. — И нам нужно появиться на обоих заседаниях. Ты отправишься на первое, я на второе.

— Но…

— Оборотень не из нашей страны, — опередил её дядя, — обычно с такими, как он, разбирались быстро… Но Трэверс после августовского Заседания запретил мракоборцам сразу уничтожать их, поэтому его будут судить.

Гермиона зло хмыкнула.

— Его приговорят к поцелую. Можно подумать я не слышала, как эти идиоты недовольны реформой об оборотнях.

— Для этого я и иду туда, — хмуро ответил Гектор.

Ведьма задумчиво кивнула.

— А Статут? Почему мага судит Визенгамот? — поинтересовалась она.

— Статут нарушил сотрудник Министерства, об остальном узнаешь на заседании. Иди собирайся, я распорядился, чтобы Черри подготовила для тебя судебную мантию.

Гермиона отправилась в свою комнату. Холодный тон Гектора красноречиво указывал на его недовольство, но сейчас она была не в том положении, чтобы спорить с ним, или что-то ему доказывать.

***Они вышли в каминном зале Министерства. Оба в бордовых мантиях и плоских шляпах. Оба с настолько кислыми выражениями лиц, что, увидев их, даже Слагхорн перестал улыбаться.

Уже сидя в своём зале, Гермиона удивилась, что Гораций явился в министерство. Судя по всему, он пользовался любой возможностью, чтобы сбежать из школы. Он отправился на слушание по делу оборотня. Статут его мало интересовал. Вообще-то в этом зале и вовсе было мало магов. Человек двадцать, не больше. Подавляющее большинство находилось во втором зале, и Гермиона немного позавидовала дяде. Впрочем, она не была уверена, что смогла бы отстоять оборотня. Её опыт всё ещё был скудным, поэтому Гектор не доверял ей серьёзные суды.

Гермиона осторожно осмотрелась. В отличие от августовского Заседания, сейчас все сидели на одной стороне. На противоположной стороне располагались скамьи, занятые репортёрами. В центре между рядами сидений находился большой деревянный стул, обращённый к судье. Атмосфера стояла немного гнетущая. Гробовая тишина нарушалась лишь стуком каблуков, когда в зале появлялся очередной маг. Каждый раз Гермиона вздрагивала и вскидывала голову, надеясь увидеть хотя бы одно знакомое лицо.

И вот, её надежды оправдались. Буквально за пять минут до закрытия дверей, в зал стремительной походкой вошёл Нобби Лич. Увидев его, Грейнджер выпрямилась и постаралась сдержать широкую улыбку. Когда маг заметил Гермиону, его взгляд потеплел. Он еле заметно кивнул и направился в её сторону, чтобы сесть рядом. Пока Грейнджер провожала взглядом Нобби, она упустила момент, когда в зал вошёл ещё один человек. Посмотрев на источник новых шагов, Гермиона вздрогнула. Риддл расслабленно направлялся в их сторону. Гермиона поспешила отвернуться к Нобби, всё ещё смущаясь Риддла.

— Доброе утро, — прошептала она, склонившись к магу.

— Доброе утро, Гермиона, — в тон ей ответил Нобби и тепло улыбнулся. — Рад тебя видеть.

Он смотрел ей в глаза, и Грейнджер понимала, что он не обманывает её. Он действительно был рад. Его ладонь коснулась её руки, и девушка, смутившись, покраснела. Нобби склонил голову к плечу.

— Пообедаем после Заседания?

— С удовольствием, — шепнула Гермиона.

Грохотнули двери, эхо раскатом пронеслось до сводчатого потолка, разрывая почти интимную обстановку. Грейнджер отпрянула от Нобби и посмотрела на судью.

— Слушание по делу о нарушении Статута о секретности от второго ноября тысяча девятьсот шестьдесят первого года открыто. Судья: Уолтер Трэверс. Секретарь: Эмис Шеклболт. Обвиняемый: сотрудник Сектора патентов — Янус Нил Далтон. Статус крови — полукровка, — отчеканила Эмис.

— Благодарю, — кивнул Трэверс секретарю и повернулся к магам, расправляя плечи. — Магией клянусь честно и добросовестно исполнять возложенные на меня обязанности, осуществлять правосудие, подчиняясь только закону, быть беспристрастным и справедливым, как велят мне долг судьи и моя совесть.

— Принимаю клятву и клянусь, — произнёс каждый из волшебников.

Магия в зале суда сгустилась. Гермиона ощущала её каждой клеточкой своего тела. Она не давила, не причиняла неудобств, просто казалось, что воздух вдруг стал другим. В такой момент появилось ощущение причастности к чему-то великому. Древняя магия всегда вызывала у Гермионы трепет в душе, некое благоговение перед её мощью. Остальные маги, судя по выпрямившимся спинами и напряжённым позам, чувствовали тоже самое.

— Прошу ввести подсудимого, — пробасил Трэверс.

На противоположной от его кафедры стороне зала с громким стуком распахнулась небольшая дверь, и в дверном проёме появился молодой мракоборец с невозмутимым выражением лица, ведущий перед собой подсудимого. Мужчина не выглядел испуганным или забитым, его вид скорее выражал усталость: ссутуленные плечи, острыми углами выпирающие сквозь тонкую ткань чёрной мантии, опущенная голова, скорбное, немного болезненное, выражение лица. Откровенно говоря, его было жаль. Когда маг сел в деревянное кресло, Гермиона вся обратилась в слух, полностью абстрагируясь от своих проблем.

— Мистер Далтон, — начал Трэверс, — вы обвиняетесь в нарушении Статута секретности, вы согласны с обвинением?

— Согласен, — тихо проговорил мужчина.

Трэверс кивнул и взял в руки пергамент.

— Вечером, тридцать первого октября мистер Далтон усыпил магла с помощью заклинания Сомниум, затем влил маглу настойку растопырника, рябиновый отвар, зелье глоток мандрагоры и тонизирующий отвар.

Слушая это Гермиона совсем не аристократично открыла в удивлении рот, брови взлетели, рискуя слиться с линией волос. Она переводила взгляд между Трэверсом и Далтоном, забыв, как дышать. Трэверс, тем временем, продолжал:

— Затем применил к маглу Энервейт, но, когда магл не пришёл в себя, вынужден был вызвать целителей из св. Мунго, — закончил маг и осмотрел зал. Наткнувшись взглядом на Гермиону, он приподнял бровь и обратился к ней: — Мисс Грейнджер, судя по всему вас впечатлил список зелий, применённых к маглу, — все волшебники мгновенно посмотрели на неё и только тогда Гермиона поняла, что так и сидит с открытым ртом; она закашлялась. — Поясните, пожалуйста, всем остальным, что так сильно вас шокировало.

Ведьма поднялась, всё ещё неверяще смотря на Далтона.

— На-настойка растопырника не должна применяться к маглам, так как её действие направлено только на лечение магических ран, только у магов. Даже если маглу оставили раны с помощью магии, это зелье ему не поможет. В совокупности с рябиновым отваром её вообще не имеет смысла применять, так как в составах присутствуют взаимоисключающие компоненты. Глоток мандрагоры и тонизирующий отвар в привычном виде так же не предназначены для маглов: если зелья качественно приготовлены, концентрация магии в них просто убьёт магла… Вы пытались кого-то вылечить, мистер Далтон? — осторожно поинтересовалась Гермиона. Маг кивнул.