Септимус бы им гордился.

Абраксас взглянул на мисс Грейнджер — её место было почти напротив его, — ведьма сидела, уткнувшись в сложенные листы пергамента и выглядела задумчивой. Она повертела карточку с планом Заседания и слегка хмурилась. Наверное, снова наткнулась на имя Лича с его очередным предложением по тёмным артефактам.

— Приветствую Всех на Заседании Визенгамота номер четыре тысячи семьдесят. Верховный Чародей Визенгамота — Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор. Секретарь заседания — Эмис Шеклболт, — объявила ведьма, заставив Абраксаса оторваться от разглядывания мисс Грейнджер.

— Благодарю, Эмис, — доброжелательно отозвался Дамблдор. — Начнём с отчётов, — он пробежался глазами по списку, а потом поднял голову, — мистер Мокридж.

Абраксас против воли взглянул на мисс Грейнджер, которая, как он и ожидал, прожгла Мокриджа взглядом. Порой она совершенно не скрывала свои эмоции. Настолько, что Малфой решил, что она делает это нарочно. Он вряд ли мог считать себя экспертом по Гермионе Грейнджер, но он общался с ней достаточно, чтобы знать, как она умеет закрываться. Её крепкую каменную стену нельзя было пробить, когда дело касалось чего-то, что её волнует на самом деле. Конечно же, это не касалось её отношения к главе Отдела по регулированию магических популяций — здесь она была кристально честна, демонстрируя свою неприязнь — справедливую, по мнению Абраксаса. Однако, когда речь заводилась о её прошлом, будущем, сэре Гекторе или важных делах, она вкладывала последний кирпичик в свою стену, запирая себя внутри, и закрывалась на все защитные заклинания. Однако, были и пути обхода: когда разговор переставал напоминать допрос, ведьма понемногу открывалась. И Том, и Антонин говорили об этом. Сам Абраксас никогда не общался с ней так близко, чтобы они оба могли хоть немного расслабиться.

После Мокриджа отчитались Крэбб и Трэверс. Из-за того, что число регулярных заседаний увеличилось перед выборами, сами встречи стали короче.

Абраксас делал пометки, записывая то, что могло быть интересно Тому. Когда перешли ко второй части Заседания, его записи состояли всего из двух строк.

— Мистер Петтигрю — трансгрессионный центр, — объявил Дамблдор.

Абраксас приподнял брови — он не знал о том, что Орион Блэк повысил в должности Джереми Петтигрю, переведя из Сектора контроля за мётлами в трансгрессионный центр.

— Спасибо, — поблагодарил светловолосый маг, поднимаясь. — Изучив отчётности моего сектора, я пришёл к выводу, что разрозненность мест для трансгрессий вблизи мест с мощными барьерами — Хогвартс, Косая аллея, к примеру, — приводят к столкновениям и расщеплениям в воздухе. Считаю, что около таких важных объектов следует установить несколько трансгрессионных площадок улучшенного уровня, зачарованных так, что если два мага одновременно попробуют приземлиться в одну точку, один из них будет перенесён в пространстве на несколько футов.

— Это значит, что Министерство будет отслеживать трансгрессии? — спросил мистер Патил.

Петтигрю кивнул.

— Да, но только вблизи таких крупных объектов. Это также относится к вопросу безопасности.

Да, это определённо было так. Никто не сможет трансгрессировать к Хогвартсу незаметно. Абраксас представил, что, если Люциус бы обучался в замке, он, как отец, точно не был бы против ещё одной меры безопасности, ведь ворота Хогвартса можно было пройти, если идти с учеником из школы. Он проголосовал «за», как и большинство волшебников.

— Мистер Лич, — объявил Дамблдор, — глава Отдела международного магического сотрудничества.

— Спасибо, — сказал маг, откладывая свои записи в сторону; Абраксас лениво пробежал взглядом по мужчине, а затем посмотрел на мисс Грейнджер — та выглядела так, будто мысленно она находится в совершенно другом месте, — прежде всего я хотел предупредить, что моё предложение не имеет отношение к заявленному в программе Заседания, — Абраксас незаметно подался вперёд; мисс Грейнджер продолжала пялиться в пространство; Дамблдор нахмурился; Трэверс издал странный звук. — Год назад мистером Мокриджем был поднят вопрос, который волновал меня весь этот год, и я искал пути его решения, опираясь на опыт других стран. — Мокридж выглядел заинтригованным; Лич кривовато ему улыбнулся. — Совместно с Доном Селвином, — сказал Лич, посмотрев себе за плечо, и Абраксас почувствовал, как его челюсть падает — Селвин сидел на самой верхней лавке, в тени, которую явно создал сам — вокруг него не было ни свечей, ни зачарованных огоньков, — мы нашли способ организовать заповедник Единорогов, но, увы, не на территории Запретного леса — там и впрямь водятся акромантулы. — Кто-то удовлетворённо воскликнул: «А я же говорил», послышались перешёптывания, все вокруг засуетились; Абраксас нахмурился, пытаясь понять, для чего Лич делает… то, что он делает. Дамблдор странно смотрел на своего протеже, и Малфой засомневался, что директор имеет отношение к происходящему. Мисс Грейнджер, кажется, оторвалась от тайн Вселенной, которые разгадывала в голове, и смотрела на Лича с неясным выражением во взгляде, сильно нахмурившись. — Для организации, нам потребуется помощь Министерства и мистера Мокриджа, в частности, а также Лайела Люпина, который, как нам удалось выяснить, является экспертом по единорогам.

— Чем нам полезно открытие заповедника? — поинтересовался кто-то справа от Абраксаса, но он не обратил внимания на волшебника, стараясь понять, что и для чего делает Лич.

— Помимо сохранения жизни редкого вида животных? — насмешливо протянул Лич и начал перечислять: — Дополнительные рабочие места для тех, кому обычно не легко устроиться: оборотни, маглорождённые и, конечно, появится работа для юных волшебниц, — он немного смутился, бегло оглядев зал. — Доступ к редким ингредиентам, ведь единороги, как известно, меняют флору и фауну — рядом с местом их обитания всегда появляется больше волшебных растений…

Пока Лич продолжил перечислять плюсы заповедника, Абраксас отключился от происходящего, уставившись в противоположную стену комнаты. Лич, Селвин, Мокридж и Люпин… От внезапной догадки Абраксас вздрогнул. Он посмотрел на мисс Грейнджер, которая также смотрела на него, очевидно, сделав тот же вывод.

Лич пытался отвлечь магов от дементоров, по краней мере, затянуть этот вопрос.

И если Мокридж не успеет договориться с ними за полгода…

— Встаньте те, кто «за», — попросил Дамблдор.

Абраксас разрывался. И дементоры, и единороги были важны.

Он всё же встал. Импульсивные решения — не самая его сильная черта, но всё же он решил, что на данный момент, заповедник перевешивает.

— Единогласно, — объявил Дамблдор, ударив молотком по деревянной платформе. — Заседание закрыто.

Волшебники неспешно стали подниматься с лавок, переговариваясь о чём-то своём. Большинству из них было плевать на происходящее, и они моментально переключались на свои проблемы, как только молоток бил в последний раз, он для них был, как конфундус.

Мисс Грейнджер не торопилась выходить, поглядывая на Абраксаса, и маг решил притормозить, чтобы перекинуться с ведьмой парой фраз, бросив многозначительные взгляды Рыцарям, чтобы те его не ждали. Кроме того, у него была прекрасная возможность пронаблюдать, как Лич выходит с Поттером, а за ними следует Дамблдор.

— Что думаешь? — спросила девушка, приблизившись к Малфою, как только они вышли из зала и направились к каминному залу.

— Пока не могу решить, — честно ответил Абраксас. — Лич затеял какую-то свою игру, — задумчиво протянул он.

— И Дамблдор, скорее всего, был не в курсе. Ты видел его лицо? — усмехнулась она.

— Да, это определённо стоит запечатать в флакон, чтобы пересматривать в будущем.

Мисс Грейнджер искренне рассмеялась.

— Отличная идея, — протянула она, но потом посерьёзнела: — В любом случае, уже поздно. Он не успеет исправить свою репутацию до выборов. Осталось всего полтора месяца…

— Да, — кивнул Абраксас, — но он только сейчас пошёл в правильном направлении. Селвин — серьёзный покровитель. И он мог бы стать проблемой, начни они сотрудничать раньше.