– Куда?

Они лежали на траве под павильоном в Плавающих садах. На них были те же одежды, что и на вечеринке Безымянной дамы.

– Тебе снится сон, – сказал ему Антон. – Это сон.

Между бровями Джуда пролегла морщинка.

– Это не может быть сном. Я не сплю.

– Спишь, – возразил Антон. – Но я нет. Я в твоем сне.

– Это бессмысленно.

Этот разговор состоялся уже очень много раз, как только Антон научился перемещаться во сне. Иногда, как, например, сейчас, Джуд словно забывал, что они расстались два месяца назад в Бехезде. В другое время он помнил и прижимал Антона к себе и бормотал извинения, касаясь его кожи.

Но чаще всего Антон не пытался ничего объяснять и позволял сну идти своим чередом.

Он не знал, упрощают ли эти визиты в кошмарах ситуацию или делают ее только хуже. Да он и не был уверен, что это имеет значение. По крайней мере, не такое, чтобы остановиться.

Антон подтянул колени к груди.

– Знаю, что бессмысленно. Просто я… недостаточно силен, чтобы держаться подальше.

Джуд улыбнулся ему:

– А зачем тебе держаться подальше?

– Потому что, – ответил Антон, – так только тяжелее.

– Что тяжелее? – спросил Джуд с тревогой в голосе.

Антон протянул руку и убрал волосы со лба Джуда:

– Быть вдали от тебя.

Джуд нахмурился:

– Ты не вдали. Мы вместе.

Антон вздохнул и прижался щекой к плечу Джуда.

– Ты прав, – сказал он приглушенным голосом. – Прав, конечно, мы вместе. Я говорю глупости.

Джуд рассмеялся, и этот звук пронзил грудь Антона.

Антон открыл глаза и увидел, что над степью разгорается заря. В ушах все еще звенел смех Джуда.

Им со Странницей нужно было вернуться на дорогу до полного восхода солнца. Он знал, что она уже ждет его, но позволил себе еще поваляться, представляя, что слышит нежное дыхание Джуда рядом с собой. Так было каждую ночь, проведенную в горах возле Керамейкоса. Возможно, Джуд сейчас не спал и смотрел в небо над собой, наблюдал, как звезды гаснут в первых лучах солнца.

Антон почувствовал знакомую тягу, желание, с которым он боролся два месяца: пойти в омут провидцев, бросить камень и прошептать имя Джуда Везерборна расходящимся кругам. Чтобы узнать, где он, увидеть это место на карте и провести пальцем по расстоянию между ними. Но тогда соблазн станет слишком велик. Ему нужно сосредоточиться на путешествии. На невыполнимом задании, предстоящем ему.

Почувствовав, что больше нельзя откладывать, Антон встал и оделся. Когда он натянул поношенные кожаные брюки для верховой езды и грубо сшитую рубашку, полог палатки открылся, и по телу прокатился знакомый звон эши.

– Если ты пришла за мной, то, должно быть, я уже сильно опаздываю на завтрак, – сказал он, разворачиваясь к Страннице.

– Тебе нужна энергия, – сказала она. – Сегодня мы пойдем через перевал Черного снега.

Преодолев его, они доберутся до бухты Тарсеполиса, где их ждал корабль, чтобы перевезти их через Пелагос, назад в Керамейкос, бывшую крепость Ордена последнего света. Антон не горел желанием туда вернуться, но это место было важным для выполнения его плана.

Он вышел вслед за Странницей из палатки и пошел на запах готовящегося мяса. Зига и Томо жестом пригласили Антона к костровой яме. Эти двое и еще трое человек из разных племен Иншуу согласились провести Антона и Странницу через одноименную степь.

После разрушения Бехезды, когда Странница нашла спрятавшегося в руинах склепа Антона, они отправились вверх по Реке милосердия в степь Иншуу, где и укрылись в месте, которое, по мнению Антона, существовало только в легендах.

Странствующий город.

Существовало только шесть пророческих городов, но это место принадлежало Страннице. Именно там она спряталась после того, как другие пророки повернулись к ней спиной. Паллас убедился, что в ее честь не строили памятники и ни один город не носил ее имя, но это место осталось – город, который не был городом и существовал только в сердцах и разумах тысяч разных племен в степи Иншуу. Они носили его с собой, куда бы ни отправились. Этот город появлялся, когда они взывали к степи.

В последний раз Странствующий город призывали много веков назад. Он не был нужен им. До этого момента. До разрушения Бехезды и возрождения древнего бога. Века Тьмы.

Антону он тоже был нужен. Странствующий город подарил ему укрытие, место, где он восстанавливал силы последние два месяца. Также он дал Страннице время сдержать слово и научить Антона управлять своими силами пророка.

Его первый урок был необходимостью: он должен был научиться защищать свою эшу от любого, кто попытается найти ее. Это скрывало их от Палласа последние два месяца. Как и от всех других, кто хотел найти его.

– Что говорят пророки? – спросила Зига, передавая подсевшему к теплу костра Антону миску. – Сегодня выпадет первый снег?

– Вообще это работает не так, – сказал Антон и съел ложку густой рисовой каши.

– Ну, стоило попробовать, – сказала Зига.

Антону не терпелось добраться до Керамейкоса, но часть его будет скучать по степи. Ее огромному небу, темпу жизни странников, даже людям, которые, несмотря ни на что, стали ему небезразличны.

Как-то раз Илья сказал ему, что их мать была дочерью степи, потомком племен, которых покорила Новогардийская империя. Он не знал, правда ли это, правда ли он родственник этих людей, чувствовала ли часть его их родство. Большая часть его прошлого была утеряна. Его бабушка говорила только об императоре Василии и его наследии, которое управляло их жизнями.

От воспоминаний об Илье живот Антона свело, и завтрак внезапно стал не таким уж привлекательным. Но Илья находился очень далеко – в Паллас Атосе, с Палласом, скорее всего снова добивался его расположения.

Паллас был еще одной проблемой, которую нужно решить. В то время как Антон становился сильнее и учился лучше управлять своим Даром тут, в степи Иншуу, Паллас использовал свой контроль над богом – Беру, – чтобы подчинить мир своей воле.

Но когда он упомянул это в разговоре со Странницей, она просто посоветовала ему сосредоточиться на миссии – добраться в Керамейкос.

– Я позабочусь об остальном, – сказала она. – Ну, не я. Этим занимаются мои лучшие люди.

Возможно, другие члены Потерянной Розы. Это хорошо, они могли защитить Беру и сдержать бога, пока Антон не добудет оружие, чтобы уничтожить его.

– Ты нормально спал? – мягко спросил Томо слева от Антона.

Антон вспомнил нежный смех Джуда и почувствовал прилив жара:

– Да, то есть нормально.

Странница наклонилась к нему:

– Давай не будем сейчас отвлекаться.

Антон отвернулся. Она всегда знала, когда он путешествовал во сне.

Через неделю после их прибытия в Странствующий город он пришел к ней и попросил научить проникать в чужие сны, как она когда-то приходила в его. Ей понадобилось две минуты, чтобы понять, почему он хочет этому научиться, а ему два дня, чтобы убедить ее.

Она знала, что он хотел сделать – сказать Джуду, где они. Странница осторожно и спокойно объяснила, что когда Антон увидит всю правду, когда поймет, что она планировала ему показать, то не захочет привести туда Джуда. Антон не верил ей, сомневался, что это вообще возможно. С того дня на маяке он не представлял, что придется это делать – быть пророком – без Джуда.

Но теперь он понимал, что единственный способ защитить Джуда – оставить его позади.

– Ты ведь не передумал? – спросила Странница.

Антон покачал головой. Он не скажет Джуду, куда они направляются, как бы ему этого ни хотелось. Антон научился путешествовать во сне, чтобы сообщить Джуду, что он жив и находится в безопасности. Но почему-то эта идея превратилась в почти еженощные визиты, во время которых он терялся в близости Джуда и в итоге просыпался, скучая по нему сильнее прежнего.

Для него скучать по кому-то было новым ощущением. Он защищал себя от этого так давно, что не мог не разозлиться – на себя, на Джуда – за то, что создал трещины в стенах вокруг его сердца.