Чика охнул. Встав с кровати и навалился на него почти всем телом, благо он был удобным по росту для меня и идеально подходит на роль костыля.

Немного постояв и привыкнув к вертикальному положения, мы быстренько дошли до лестницы. Вот тут и началось все самое веселое. Каждая кость в моем теле чувствовала себя непривычно, вот-вот сломается, или просто вылезет наружу. Слава богам спуститься удалось без эксцессов. В обеденном зале никого не оказалось, в углу за столом спал Келл, видимо умаялся за эту ночь, вот и прилег с утра по раньше.

Дверь наружу открывал Чика, все порывался и меня поддержать и дверь открыть, правда из двух дел у него ничего так и не получалось, поэтому мне пришлось опереться о стол, после чего Чика быстро открыл дверь и вывел меня наружу.

Глубокий вздох в полную грудь. Выдох. Ветер приятно обдумал меня с ног до головы и плевать было, что сейчас моему носу было отчетливо слышен запах помоев и дерьма. Приятно чувствовать себя не куском мяса, лежащего на кровати, а полноценным двуногим созданием, готовым к работе.

Справив нужду, мы поднялись обратно, где я отпустил Чику, попутно вручив ему тарелки с остатками утренней еды. Сил осталось только на то, чтобы взять материал для переписывания и сесть за стол.

— Фуух. Видима эта бурда очень действенна и стоит взять себе про запас таких пару штук.

Сделав заметку на будущее, продолжил незаконченное дело. Вначале боялся, что строки будут плохо ложиться на бумагу, ведь пальцы у меня все еще не очень хорошо себя чувствовали, немного потренировавшись на обычной бумаге, я продолжил свою работу на том дневнике, из специальной бумаги. Кстати, надо бы потом разузнать, чем именно отличается эта бумага от обычной. Может какие-то магические свойства у нее имеются, а и не знаю? А если током шибанет?

Отдернул руки от дневника, и внимательно посмотрел на лежащее передо мной чудо. Тьфу. Сам же себя и накрутил, поверил в свой же бред, какой же я все-таки внушаемый человек… Посетовав на жизнь и на себя продолжил писать до самого вечера, делая лишь небольшие остановки на разминку рук и шеи. Сидеть неподвижно то еще занятие, тем более, когда пишешь вроде бы и обычный текст, только вот непонятен его смысл. Автор текста описывал какие-то манипуляции с какой-то энергией и доказывал, что его метод лучше, чем у некого дурака архимага. Через каждое слово было впихнуто определение, суть которого мне постичь не удалось, да и вообще, любому, кто захотел бы прочитать сей документ, нужен был бы свои личный словарь, где будут написаны все эти непонятные определения.

— А ты все не угомонишься? Видно мало мы тебе сделали намеков.

По спине пробежались мурашки. Голос, который я так хорошо запомнил, голос ассоциирующийся у меня с болью во всем теле, Киф!

— Пошел вон отсюда! — огрызнулся я, от злобы сжал руки в кулаки, уж очень сильно хотел ударить в эту наглую рожу, сжал руки так сильно, что гномья ручка чуть не треснула в руке, но мне было не до этого.

Трогать меня тут он не будет, кишка тонка, он только со своими прихвостнями может пальцы веером кидать. Вот же я идиот! Надо было закрыть двери за Чикой, но нет, поленился, не стал закрывать, тратить на это свои силы, а теперь вот что… Стоящий в дверях Киф с презрительной усмешкой глядел на меня, пытаясь только одним взглядом показать, что я никто, просто пыль под ногами.

— Смотрю, кто-то плохо воспринимает уроки. Преподамка я тебе еще один урок. — довольно ухмыльнувшись, Киф двинулся в мою сторону.

— Ой смотрите, кто у нас тут храбриться и пытается показать из себя мужчину! — на самом деле я хотел сказать не это, просто ну эти слова были обращены не столько к Кифу, сколько к самому себе. Меня била мелкая дрожь, желание ударить его было невыносимо, но я прекрасно знал, что не смогу ничего сделать, кости еле-еле срослись и любые физические нагрузки для него сейчас фатальны.

— Ты что, демоново отродье. — вмиг взбеленился Киф и бросился на меня.

Дурак, какой же я дурак, раз такое сказал, да еще и ему в лицо. Надо было поклониться в пол и жалобно просить его меня простить. Все это пронеслось у меня в голове, пока я наблюдал, как в замедленном режиме, Киф, стремительной стрелой несется ко мне. Простое осознание, без капли сочувствия к самому себя. Какой же я дурак, а последствия, это полностью моя вина!

От кулака увернуться я не смог, так только великие войны умеют, и то в фильмах. Первое что я сделал, прикрыл руками голову и немного согнулся, прикрывая живот. Меня отбросило на стол, а после я свалился на пол, чернильница полетела по рабочему месту, обильно поливая чернилами все и вся.

Два тела начали возиться на полу рядом со столом, сверху на них капали чернила. Киф бил и бил нещадно. Я лишь пытался закрыться от его ударов, к слову не таких сильных, как у его приспешников. Киф чаще мазал, чем попадал в нужные месте, а целился он в голову. Кифу удалось сесть на меня сверху.

— Урод, надо было прирезать еще там, в тюрьме! — рычал Киф, ни на минуту не останавливаясь и нанося удар за ударом.

Каждый удар разносился волной боли по только что сросшимся костям.

— Бьешь как девчонка! — неосознанно вырвалось у меня. Хотелось сделать ему больно, так больно, на сколько смогу и не важно чем, словом или кулаком.

Миг замешательства. Я воспользовался им. Киф не ожидал от меня ответа, и поэтому выброшенную наугад кулак не смог заблокировать. Костяшки пальцев приятно почувствовали мягкость его щеки. Киф охнул с новыми силами бросился в атаку. Его кулаки так и летали, а мое лицо, уже не так сильно чувствовало боль, как раньше.

— Убью! Убью тебя! Талов выродок! — рычал Киф, сквозь зубы, при каждом ударе.

На миг, когда мозг уже не о чем не думает, когда тело уже онемело от боли, а тебе хочется просто свалиться в спасительную темноту, мне пришло смешное сравнение, что визги Кифа похожи на женские крики, да и бьет как девчонка. Мои губы расплылись в безмолвной усмешке. Кровь и слюни обильно текли по щекам, смазывая кулаки и каждый удар становился все слабее. Правая рука, самая здоровая, уже была не столь проворна, все удары, которые смог блокировать прилетели именно в ней, теперь и правой рукой, я уже не поработаю в ближайшее время.

В момент, когда я почувствовал ослабление хватки, извернулся как мог и поджав ноги под себя и упершись ими в грудь Кифу, резко распрямил их. Киф, который пытался не дать мне этого сделать полетел в угол комнаты. Не видел, как он упал, да и плевать, как можно быстрее встав на карачки и оперевшись на стул, который каким-то чудом выжил в этой потасовке, встал на ноги. Грудь тяжело вздымалась, кажется, что ребро треснуло, опять…

— Отсюда выйдет только один из нас. — Киф уже стоял в углу и вытирал разбитый нос, из которого сочилась кровь, обильно заливая пол под ним.

— Ха — ха — ха. Как говорится, на словах ты… Сказочник. — придумать альтернативы у меня ума не хватило, а что — нибудь такое, точно сказать хотелось.

Только — только я решил, что будет шанс разойтись, как внутри все похолодело. Киф, с отвратительной ухмылкой на лице, медленно, как будто смакуя каждый миг, вытаскивает нож, и гаденько так ухмыляется, глядя прямо мне в лицо. Да он свихнулся! До двери было далеко.

— Кудай-то ты намылился. Можешь не смотреть в ту сторону. — Киф кивнул в сторону двери. Там была приоткрыта, но недостаточно широко, чтобы люди, проходящие мимо смогли заинтересоваться тем, что тут происходит и спасти меня.

— Ты спятил! Убери нож! — что есть силы крикнул я.

— Ха — ха — ха. Таких тварей как ты, надо учить. На твоем примере покажу всем остальным, что лучше со мной не связываться. Киф — несравненный, станет легендой нашей гильдии. Ты станешь первым камнем в моем нелегком деле! — торжественно проревел Киф и бросился на меня, выставив перед собой нож.

Сердце бешено заколотилось. Время как будто замедлило свой ход. Все что я смог сделать, то выставить перед этим спятившим существом руки, сжатые в кулаки. В правой руке, до сих пор был сжат осколок ручки.