- Конечно. Мы на Катрене всегда выращивали продукции столько, чтобы в неурожайный год не сидеть и не щелкать голодными челюстями. Разумный хозяин, Ниночка, всегда имеет запас!

   - Поэтому ты и не хочешь накормить людей досыта?

   - Милая моя! Тех, кто кормил людей досыта, они в знак благодарности навеки лишили возможности не только кормить других, но и кушать самим!

   - Ты злопамятен, однако.

   - Да, злопамятен. Но, главное, осмотрителен. Как врач, я обязан помочь пациенту выздороветь, но я не могу этого сделать за него. Эта зима должна послужить всем наукой.

   Ниночка посмотрела на него как на сумасшедшего.

   - Ты непробиваемый идеалист, - сказала она. Ты же сам говорил, что без техники больше десяти соток никакая семья обработает. Конечно, нынче все побегут стараться, но кроме картофеля и овощей горожане ничего вырастить не смогут. Кто будет производить твои запасы? Селяне? Но они нисколько не заинтересованы расширять зерновой клин. Они не голодали даже нынче.

   - О, это надо подумать.

   - Вот и думай. А я собираюсь приобрести мельницу. Кстати, откуда у нас столько денег? Ты так понизил цены на хлеб, что дохода наша пекарня почти не приносит.

   Мартин вздохнул печально и сказал уныло:

   - Это деньги ворованные, Нинок. Можно сказать, бешеные.

   - Вот тебе и раз! И у кого же мы их уворовали?

   - Поскольку я хозяин, то получается, у самого себя. Но они стоят у нас в графе "расходы", а, значит, не облагаются налогами.

   - Это плата за муку, которую мы якобы закупаем?

   - Вот именно. Хотя я и поставляю ее по цене в два с лишним раза ниже, чем мы получаем с городской мельницы, общее ее количество, сама знаешь, огромно. Мы делаем деньги из ничего - следовательно, воруем. В конечном счете, эти деньги взяты у нашего голодающего населения.

   - Я с тобой не согласна. Не знаю как ты, а я очень даже много работаю. И увидишь, мы еще вернем людям эти деньги с пользой для них. А сейчас считай, что ты их взял у них в долг или на хранение.

   Ниночка, действительно, купила мельницу, а затем приобрела к рукам хлеботорговые и хлебозаготовительные пункты района. Кроме того, она к весне следующего года заключила контракты на поставку зерна со всеми сельскими хозяйствами в округе. По контракту она обязывалась принять все зерно, какое те вырастят, по цене рынка будущей осени. Хозяйства, в свою очередь, обязывались продавать зерно только ей. За нарушение контракта предусматривалась неустойка в двойном размере стоимости непринятого или проданного насторону зерна.

   Такова была деятельность, развернутая Ниночкой. За хлопотами она не заметила, что наступили работы на ее собственном участке. Впрочем, теперь там главной производительной силой стал Вольд. Мартин ограничивался тем, что давал ему подробные указания вроде карты-плана где, как и на какую глубину пахать да что посеять. На долю Ниночки с Марие осталась весенняя прополка клубники, пикировка рассады, высадка лука. Впрочем, и с этим можно было умаяться - лука Мартин в тот год запланировал в повышенном количестве. Большие площади он также отвел под ранние овощи и зелень, и бахчевые.

   Очень скоро Ниночка поняла: либо огород, либо хлебное предприятие. Сил на то и на другое одновременно у нее не оказалось.

   - Найми работников, - сказал Мартин равнодушно.

   - За работниками необходимо присматривать.

   - Пусть это делает Марие.

   - А дети? Или наших детей должны качать чужие руки? Между прочим, у меня, кажется, снова будет маленький.

   - Что? Что? - встрепенулся Мартин.

   - До чего же мужчины тупы! Ты станешь дважды папой, вот что. Жену в таком положении надо беречь, понятно?

   - И ты до сих пор молчала?

   - А разве тебе это интересно? Ты же полностью погружен в свои дела: работа, участок... Для сына у тебя совершенно нет времени.

   Ниночка, конечно, попросту поддразнивала мужа. Совсем не на участке пропадал он после дежурства в больнице. Он помогал Ниночке в ее хлебном бизнесе, только делал это по-своему, не мешаясь в ее деятельность, и так, как считал нужным.

   Он действительно без всякого лукавства называл жену "мудрая женщина". Хотя Ниночкин житейский практицизм и ставил его часто в тупик, но в людях и их поступках она разбиралась раз в десять лучше его, это Мартин признавал. И насчет зерновой проблемы она была совершенно права: заботиться о запасах было некому, следовательно, единственным выходом из тупика было взять инициативу в свои руки. Таким был вывод Мартина, и за выводом последовали действия.

   Еще не кончилась зима, а он уже приобрел в собственность достаточное количество пустующей территории. Это была целина, поросшая лесом и кустарником. Но подобная мелочь не могла смутить новоявленного землепользователя. Он "закупил" достаточное количество нужной техники, и еще зимой на большей части территории лес был спилен. А чуть подсохла земля, приступил к раскорчевке и другим мелиоративным работам.

   Впрочем, понятно, что работы эти Мартин выполнял не сам. Он дал объявление и нанял с десяток рабочих, сманив их с помощью Вольда со стройки, где когда-то прорабом была Марие. Часть делянок удалось засеять яровыми, остальное пошло под озимь. В этом же сезоне он успел соорудить три больших, но прочных и хорошо защищенных от погодных и прочих эксцессов зернохранилища, способных вместить каждый по годовому запасу зерна. Более трех лет неурожая подряд он считал событием маловероятным.

   Это с одной стороны. С другой - Мартин через своих знакомых произвел разведку в сельской местности и узнал, что крестьяне очень недовольны принудительным разделом земли из-за возникших сложностей с техникой. Кроме всяких неудобств, нарушенными оказались привычные севообороты. Мартин поговорил с агрономами и главами бывших крупных хозяйств. Он предложил создать объединения с общим машинным парком. Это позволяло, номинально оставаясь самостоятельными, важные дела решать сообща.