Короли, которых я знаю даже слишком хорошо, потому всю жизнь прожила под их властью. Они так же бескрайни и непреклонны, как воды их королевства.

– Именно. Противоположны по природе, но в то же время ужасно похожи.

– Тогда туда должно быть так же легко внедриться.

Он поднимает бровь и обводит рукой тесную комнатку, в которой мы находимся. Он выглядит почти удивленным.

– Хочешь сказать, вот это легко?

– Сегодня в меня не стреляли, так что да, хочу, – отвечаю я. – Кроме того, Норта же размером с половину Озёрного края?

– С сопоставимой численностью населения. Плотно заселенные города, более развитая инфраструктура…

– Тем лучше для нас. В толпе легко спрятаться.

Он раздраженно стискивает зубы.

– У тебя на все есть ответ?

– Я хорошо делаю свое дело.

Снаружи снова гремит гром, ближе, чем раньше.

– Итак, потом мы направляемся в Норту. И будем делать там то, что сделали здесь, – давлю я.

Мое тело гудит от предвкушения. Я так долго этого ждала. Озёрный край – всего лишь одна спица колеса, одна страна на континенте из многих. Восстание, сдерживаемое его границами, в конечном счете потерпело бы неудачу, подавленное другими народами континента. Но нечто большее, волна, которая захлестнула бы два королевства, еще один фундамент, который взорвется под проклятыми ногами Серебряных – у этого есть хоть какой-то шанс. А шанс – это все, что мне нужно, чтобы сделать то, что я должна.

Еще никогда вес нелегального пистолета не казался мне таким успокаивающим.

– Не забывай, капитан, – теперь он не отводит от меня пристального взгляда. Хотелось бы мне, чтобы он этого не делал. «Он так похож на нее», – какие у нас навыки. С чего мы начинали, откуда пришли.

Без предупреждения я ударяю каблуком по доскам под нами. Он не вздрагивает. Мой гнев не является для него чем-то неожиданным.

– Как же я могла забыть, – усмехаюсь я. Я сопротивляюсь желанию потянуть за длинную светлую косу, перекинутую через плечо. – Я вспоминаю об этом каждый день – когда вижу свое отражение в зеркале.

Я никогда не выигрываю в спорах с полковником. Но это, по крайней мере, похоже на ничью.

Он отворачивается и снова переводит взгляд на стену. Через щели пробиваются последние лучи уходящего солнца, и его раненый глаз светится красным в угасающем свете.

Полковник тяжело вздыхает.

– Я тоже – когда вижу свое.

ДАННОЕ СООБЩЕНИЕ БЫЛО РАССЕКРЕЧЕНО КОНФИДЕНЦИАЛЬНО, ТОЛЬКО ДЛЯ ВЫСШЕГО КОМАНДНОГО СОСТАВА

Оперативник: Полковник ОТРЕДАКТИРОВАНО.

Кодовое имя: ОВЕН.

Отправлено: Триал, ОК.

Получатель: КОМАНДОВАНИЕ, ОТРЕДАКТИРОВАНО.

– Вернулся в ТРАЙАЛ с ЯГНЕНКОМ.

– Сообщения о контратаке Серебряных ОК в АДЕЛЕ подтверждаю.

– Запрашиваю разрешение отправить ХОЛИДЕЙ и ее команду для наблюдения/ответных мер.

– Запрашиваю разрешение начать оценку эффективности контакта в НРТ.

ВОССТАНЬТЕ, АЛЫЕ, КАК РАССВЕТ.

ДАННОЕ СООБЩЕНИЕ БЫЛО РАССЕКРЕЧЕНО КОНФИДЕНЦИАЛЬНО, ТОЛЬКО ДЛЯ ВЫСШЕГО КОМАНДНОГО СОСТАВА

Оперативник: Генерал ОТРЕДАКТИРОВАНО.

Кодовое имя: БАРАБАНЩИК.

Отправлено: ОТРЕДАКТИРОВАНО.

Получатель: ОВЕН, Триал, ОК.

– Разрешение на отправку ХОЛИДЕЙ предоставлено. Только наблюдать, операция УХО ВОСТРО.

– Разрешение на оценку эффективности контакта в НРТ предоставлено.

– ЯГНЕНОК возглавит операцию КРАСНАЯ ПАУТИНА, установит контакт с контрабандистами и подпольной сетью в НРТ. Особое внимание обратить на черный рынок СВИСТКОВ. Приказы прилагаются, разглашение запрещено. Должна выдвинуться в НРТ в течение недели.

– ОВЕН возглавит операцию ЗАЩИТНАЯ СТЕНА. Приказы прилагаются, разглашение запрещено. Должен выдвинуться в Ронто в течение недели.

ВОССТАНЬТЕ, АЛЫЕ, КАК РАССВЕТ.

Триал – единственный крупный город на границе Озёрного края. Его замысловатые резные стены и башни выходят на озеро Красная кость – и оттуда открывается хорошее обозрение на окраины Норты. Под озером захоронен затопленный город, разграбленный нимфами-ныряльщиками. Рабовладельцы Озёрного края построили на его берегах Триал, в насмешку над затонувшими руинами и дикой природой Норты.

Раньше я часто задавалась вопросом, что за идиоты ведут эту войну Серебряных, если они настаивают на том, чтобы поля сражений оставались на богом забытом Чоке. Северная граница длинная и извилистая, проходит вдоль реки, по обе стороны в основном покрыта лесом. Ее всегда защищают, но в атаки никогда не идут. Конечно, зимой это жестокий край, покрытый снегом, где царит холод, но что насчет поздней весны и лета? Что – сейчас? Если бы Норта и Озёрный край не воевали уже на протяжении столетия, я бы ожидала нападения в любой момент. Но ничего не происходит – и никогда не произойдет.

Потому что эта война – не война вовсе.

А уничтожение.

Тысячи Красных солдат год за годом попадают в армию, сражаются и умирают. Им говорят сражаться за своих королей, защищать свою страну, свои семьи, которые, несомненно, были бы захвачены и свергнуты, если бы не их вынужденная храбрость. А Серебряные сидят сложа руки, передвигая свои игрушечные легионы туда-сюда, обмениваясь ударами, которые, кажется, никогда ни на что не влияют. Красные слишком ничтожны, слишком ограничены, слишком необразованны, чтобы это заметить. Это отвратительно.

Только одна из тысячи причин, по которым я верю в наше дело и в Алую гвардию. Но вера не позволяет легко принять пулю. Не то что в прошлый раз, когда я вернулся в Ирабель, истекая кровью из живота, не в состоянии ходить без помощи проклятого полковника. По крайней мере, тогда у меня была неделя, чтобы отдохнуть и подлечиться. Теперь я сомневаюсь, что пробуду здесь дольше, чем несколько дней, прежде чем нас отправят обратно.

Ирабелла – единственная пристойная база Гвардии в регионе, по крайней мере насколько мне известно. Убежища разбросаны вдоль реки и в лесу, но Ирабелла, безусловно, является сердцем нашей организации. Она частично находилась под землей и ее совершенно не замечали. Большинство из нас при необходимости могло назвать Ирабеллу домом. Но у большей части членов Гвардии нет настоящего дома, о котором можно было бы говорить. Только Гвардия и Красные рядом с нами.

Сооружение было намного больше, чем нам нужно. Чужак или захватчик быстро здесь заблудится. Те, кто хочет побыть в тишине, могут с легкостью воплотить свое намерение. Не говоря уже о том, что большинство входов и залов оборудованы шлюзами. Один приказ полковника – и все это место уйдет под воду, утонет, как до этого ушел под воду старый мир. Из-за этого летом здесь влажно и прохладно, а зимой холодно и стены покрыты льдом. Независимо от времени года, я люблю гулять по туннелям, совершая одинокий патруль по тусклым бетонным проходам, о которых помню только я. После миссии в поезде, когда приходилось избегать обвиняющего багрового взгляда полковника, прохладный воздух и открытые проходы дарят мне что-то, похожее на ощущение свободы. Наверное, большего я никогда не узнаю.

Я лениво кручу пистолет на пальце, стараясь поддерживать его в равновесии. Я хорошо умею это делать. Он не заряжен – я же не дура. Но чувствовать вес смертельного оружия все равно приятно.

«Норта, – думаю я, продолжая крутить пистолет. – Законы об оружии там строже, чем в Озёрном крае. Носить оружие могут только охотники, у которых есть лицензия. А таких очень мало».

Просто еще одно препятствие, которое мне страшно хочется преодолеть. Я никогда не была в Норте, но, думаю, она ничем не отличается от Озёрного края. Такая же Серебряная, такая же опасная, такая же непросвещенная. Страна с тысячей палачей и миллионами казненных.