Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Из материальной комнаты вышел Костя, их молодой заведующий. Ему был тридцать один год, в этой аптеке он работал провизором шесть лет, а год назад директор назначил его заведующим вместо женщины, которая ушла на пенсию. Он был очень высоким, довольно плотного телосложения, с реденькими рыжеватыми волосами и залысинами на голове. Подойдя к Лене, он полушепотом сделал ей небольшой выговор:

– Послушай, не привлекай к себе излишнее внимание. В аптеке много людей, им ни к чему слушать разговоры о том, что ты думаешь о начальстве, эти мысли держи при себе, поняла? – он вопрошающе уставился на нее своими большими серыми глазами. При всем своем желании он не смог бы выглядеть угрожающе или впечатляюще, обладая мягкими, отчасти женственными чертами лица и невыразительным голосом.

Лена понятливо кивнула головой и с вялым усердием принялась мыть полы. Но как только Костя скрылся в материальной комнате, она показала ему язык и снисходительно усмехнулась.

– Ой, как страшно, – сказала она, подмигнув Каролине. Она, как и остальные работники аптеки, совсем не боялась Кости. Периодически он старался быть строгим, но в душе был еще тем добряком. Все это чувствовали и не без удовольствия пользовались этим открытием. Хотя необходимо было отдать ему должное, – он ненавидел конфликты, споры и склоки, которые могли присутствовать, как среди посетителей, так и среди работников и умело сглаживал напряженные ситуации, после чего сразу наступал долгожданный мир.

Разложив товар по полкам, Каролина принялась помогать Косте: нужно было принять медикаменты, которые привез со склада их водитель. Но через десять минут ей пришлось забросить это дело, так как у нее были все время покупатели. Она вышла в торговый зал и увидела пожилую женщину с короткими седыми волосами, сухощавую и чем-то обеспокоенную. На вид ей было лет семьдесят пять. Рядом с ней стояла, прижавшись к ее руке, худенькая миловидная девушка среднего роста. У нее были длинные светло-русые волосы и выразительные голубые глаза.

Каролина подошла к ним вплотную, поздоровалась и спросила:

– Чем я могу вам помочь?

Девушка кинула несмелый и вопрошающий взгляд на свою пожилую спутницу, тем самым предоставляя ей возможность озвучить то, зачем они пришли. Женщина понятливо перехватила этот взгляд и рассеянно заговорила:

– Нам нужен…, – она запнулась и посмотрела в небольшой белый листок, который держала в руках. Пытаясь прочитать, что там написано, она совсем растерялась и беспомощно покосилась на Каролину.

Каролина протянула руку, и участливо сказала:

– Давайте я взгляну. Врачи так неразборчиво пишут, – она выхватила листок из рук женщины и прочла вслух: – Реклинатор… Так, хорошо, – процедила вполголоса она. – Но вам на всю спину или только на верхний отдел позвоночника? – решила уточнить она.

Женщина переглянулась с девушкой и произнесла неуверенно:

– Наверно, на всю спину.

Каролина задумчиво почесала подбородок. Врачи имели обыкновение не уточнять подробно, какой именно реклинатор прописан людям и ей приходилось с помощью наводящих вопросов самой выуживать необходимую информацию по поводу их болезни, чтобы как можно точнее подобрать бандаж, который впоследствии бы приносил максимальную пользу покупателю. Она внимательно посмотрела на девушку, безошибочно определив, что бандаж нужен именно ей и спросила:

– Врач говорил вам, сколько ребер жесткости должно быть в реклинаторе?

– Нет, – ответила девушка, покачав маленькой головой. На вид ей было лет двадцать, не больше. Она была очень бледной, неестественно худой и слегка сутулой, с опущенными плечами. Русые волосы были вплетены в тоненький колосок, доходивший до поясницы. На ней был вязаный свитер в разноцветную полоску, напоминающий радугу и синие джинсы, хотя на улице стояло беспощадно-палящее лето.

Каролина окинула взглядом ее спину и предположила:

– У вас протрузии? Или уже есть грыжи? Или были компрессионные переломы позвонков?

– Нет, понимаете… жутко болит позвоночник, – довольно спокойно ответила она. Женщина, стоящая рядом с ней тяжко вздохнула. Каролина по нескольким прежде брошенным фразам догадалась, что это была ее бабушка.

Каролина продолжила расспрашивать девушку, которая отличалась несловоохотливостью:

– Что именно у вас? Я должна знать это для того, чтобы помочь вам подобрать нужный бандаж, – пояснила она. Обычно покупатели сами с большим энтузиазмом разбалтывали о своих недугах, почувствовав в Каролине знатока своего дела.

Девушка снова переглянулась со своей бабушкой и почему-то не горела желанием отвечать.

– Ну… у нас совсем другое… – сквозь зубы процедила ее бабушка. – У моей внучки миелома… позвоночник разрушается, – она с трудом выдохнула: это признание далось ей нелегко. Похоже, они не хотели афишировать этот диагноз даже в медицинском учреждении, в котором они сейчас находились. – Врач сказал что нужно пока носить реклинатор, но потом, очевидно, придется фиксировать позвонки с помощью пластин… – добавила подавленно она после короткой паузы.

Лена, которая неподалеку протирала зеркало, на мгновение зависла с тряпкой в руках. Каролина не подала виду. К похожим признаниям она давно привыкла, но внутри нее всегда что-то обрывалось от осознания того, что человек, который стоит перед ней, обречен умереть слишком рано, ведь прогнозы выживаемости при этой болезни мало оптимистичны – от года до пяти, в крайнем случае, до десяти лет. Она вытащила из кармана сантиметр, замеряла у девушки талию и длину позвоночника, после чего подошла к шкафу, где находились реклинаторы и открыла его ключом. Подобрав по размерной сетке несколько бандажей с жесткими металлическими вставками, она повела девушку в примерочную, и начала по очереди примерять каждый из них. Выбор пал на тот бандаж, который лучше всего прилегал к спине и который хорошо разводил сутулые плечи девушки.

– Этот реклинатор поможет разгрузить позвонки, зафиксирует спину в правильном положении, улучшит кровообращение и уменьшит болевые ощущения, – пояснила девушке Каролина. – Не забывайте о том, что любой реклинатор необходимо надевать лежа, чтобы он принял анатомическую форму вашей спины. Носить его следует не более шести часов в сутки, чтобы мышцы не атрофировались, – добавила она серьёзно. – Хотя время ношения бандажа вы должны строго оговорить со своим лечащим врачом.

Девушка понятливо кивнула головой.

– Пошлите со мной, – Каролина засунула бандаж в упаковку и направилась к третьей кассе, которая была ее рабочим местом. – У вас есть наша скидочная карта? – спросила она.

– Нет, – покачала головой девушка.

– Ладно, – Каролина зашла за стеклянную ширму, где стоял ее компьютер и кассовый аппарат, извлекла из кармана мобильный и позвонила на центральный офис.

– Алло, добрый день, Ирина Михайловна. Можно мне будет выбить скидку на реклинатор 1775? – слегка приглушенным, но настойчивым голосом спросила она. – Нет, скидочной карты у них нет. Да, я знаю, что сейчас пока на эти бандажи нет скидки, но эти люди являются нашими постоянными покупателями, – с особой интонацией соврала она, давая понять офисному работнику, что она так просто не отступиться. Она прекрасно понимала, что на лечение эти люди потратят все свои сбережения, если они еще у них имелись. Получив положительный ответ, хоть и не сразу, она провела скидку по компьютеру и озвучила в маленькое окошко окончательную стоимость бандажа.

– Но ведь на ценнике намного дороже! – удивилась девушка, распахивая свой кошелек.

Каролина, как ни в чем не бывало, непринужденно ответила:

– Сегодня на эти реклинаторы действует акция! Двадцать процентов скидки!

– Спасибо вам большое! – поблагодарила девушка, догадавшись о том, что это Каролина приложила руку к тому, чтобы выбить для них скидку. Она неуклюже взяла упаковку с бандажом под мышку и вместе с бабушкой не спеша вышла из аптеки.

Каролина поспешила в торговый зал и посмотрела в окно: девушка направилась в сторону автобусной остановки. Она задумалась. Уже десять лет она работала в различных медтехниках, но никак не могла привыкнуть к тому, с чем сталкивалась каждый день и все время пропускала через себя все проблемы своих покупателей. К тому же она давно изучила все повадки людей, которым ставили смертельные диагнозы. Если к ней приходил человек, которому только что поставили такой диагноз, зачастую, он плакал и злился, не верил, иногда даже отрицал и не хотел мириться со своим положением. Если же после постановки диагноза проходило несколько месяцев, человек, обычно, делался более сдержанным и апатичным, – становилось понятным, что он принял свою долю и теперь с обреченным, но тихим замиранием смотрел в будущее, в душе надеясь протянуть чуть больше, чем пророчили врачи. Она видела, – эта девушка уже со всем безропотно смирилась.

2
{"b":"746514","o":1}