— Зачем ты в это ввязался? Почему не сказал мне? — раз за разом шепотом спрашивает, повторяет с каждым новым, нежным касанием.

В её глазах виднелась вся та невыразимая боль, сочувствие, и огромные, неизмеримые нотки любви и заботы.

— Прости, милая, — лишь это также тихо повторял ей я, пытаясь побороть в себе ужасно сильное чувство вины. Забыв о железных оковах, дергаю руками, чтобы притянуть девушку к себе в ответ, но получаю лишь сильную боль из-за синяков, которые появились за это время. Чувствую себя настолько беспомощно…

Не имея возможности обнять, лишь слабо, на что оставались силы, легкими, почти невесомыми поцелуями покрывал её нежную кожу оголенных плеч и ключиц.

Пусть я не в силах нормально провести с ней беседу, но этими действиями хочу показать, как она безгранично дорога для меня.

Она быстро пытается помочь мне справиться с наручниками, но я замечаю, что сквозь небольшое окошко в двери за нами пристально наблюдает Злодей.

— Маш, — шиплю ей и кажется она сразу понимает в чём дело, поэтому сразу перемещает руки выше, обнимая.

Слышу пронзительный скрип и тяжелые шаги, он заходит к нам. Взглядом показывает девушке отпустить меня, что она послушно делает.

Раз пнув меня в ранее покалеченный бок, тот криво усмехается, обнажая гнилые желтые зубы. Ему нравится смотреть, как я шиплю от боли, что стоит в шаге от невыносимой. Маша бросается ко мне, пытаясь остановить его.

— Хочешь отхватить следом?

— Не смей, — тут же огрызаюсь, обращаясь к нему. Я не вынесу если он хоть тронет её.

Во второй раз ударив меня ногой, задевает место с уже окровавленными синяками после прошлых стычек. Начинаю сопротивляться, пытаться освободиться от держащих меня цепей, чем только злю здоровяка.

Его глаза застилает красная пелена ярости. В этом состоянии он перестаёт контролировать себя, срывает тормоза.

Ощущаю режущую боль в зоне рёбер, скручиваясь на полу, чтобы хоть как-то защититься от ударов.

Он продолжает бить практически до потери сознания, давясь своим извращенным удовольствием.

— Нет! — взвизгивает Маша и мёртвой хваткой вцепившись в рукав его кожаной куртки, с усилиями, но оттаскивает его прочь.

Девушка слёзно умоляет его прекратить, в то время как я пытаюсь подняться в прежнее положение, что сейчас становится непосильной задачей.

Удары были слишком сильны, учитывая моё состояние. В эту минуту чувствую, что в шаге от того, чтобы отключиться.

Только успеваю подняться обратно в сидячее положение как тот загадочно улыбается, опустив руку на пистолет, который был надежно закреплен на поясе.

— Выбирай: либо ты, либо он, — так легко сорвалось с его уст, от чего я опешил.

— Даже не вздумай, — меня жутко напрягает то, что девушка всерьез задумалась над этим предложением. Скула и губа разбита, рёбра ужасно саднят, но сейчас важно далеко не это.

— Но тогда вы отпустите его, верно?

— Верно, он уже порядком поднадоел, — кивает тот, с пренебрежением косясь на меня.

Я начинаю кричать ей что-то, жуткая пульсация в висках оглушает, но я не прекращаю, чтобы вывести её с того состояния транса и убрать с головы эти дурные мысли. Но она была полностью отстранена, слыша меня будто через толщу воды, которая преследовала её в тот момент.

— Я согласна, — отчаянно кивает девушка спустя пару минут.

— Уведите её отсюда, — обращаюсь к громиле, пребывая в шоковом состоянии. Я не могу позволить этому случиться, — Мой долг, моя и расплата. Мне нечего терять.

Тот фыркает, с высока глядя в мою сторону.

— Я тебя услышал, — спокойно, без каких-либо колебаний говорит ей.

Пытаюсь подняться, кричать что-то, остановить их, но все мои попытки тщетны. Они разговаривают о чём-то, и на глазах блондинки появляются слёзы. Не могу смотреть на то, как плохо ей. Изнутри меня будто выворачивает.

Среди их шепота, что еле доносился до меня и был неразборчивым, улавливаю лишь её последнюю фразу:

— Оставьте нас наедине.

========== Глава 27 ==========

— Оставьте нас наедине.

Злодей, как я его называю, кивает и неспешным шагом выходит за дверь, оставляя нас вдвоем.

Всеми силами пытаюсь оставаться в сознании, что становится всё сложнее и сложнее с каждой секундой. Думаю, что Маша заметила, в каком состоянии я пребываю.

— Ты ведь понимаешь, что они хотят сейчас сделать? — она дрожит, держа моё лицо в своих ладонях. Вижу в её глазах неприкрытый страх.

Я молчу. Конечно знаю, но попросту отказываюсь произносить это вслух.

— Не смей, — пытаюсь игнорировать жгучую боль внутри, смотря на неё из-под бровей.

— Пойми, так будет лучше, — она подползает ближе, садясь прямо передо мной.

— Кому?! — выкрикиваю из последних сил. Вдохи и выдохи становятся судорожными и рваными, а от этой напряженной обстановки только хуже.

— Да я, черт возьми, пойду следом, если тебя прикончат тут! — срывается светловолосая, — Я не смогу счастливо жить в мире, где не будет тебя, Олег. Я не хочу ходить, как опустошенное тело, а ночами захлебываться в слезах.

— Думаешь, мне будет легко?

— Ты гораздо сильнее, — она резко переходит на шепот, вглядываясь в мои глаза, — Я всегда желала и желаю тебе счастья, даже если это будет его цена.

— Я не останусь тут один, ты же понимаешь? — начинаю клонить к тому, что могу не вывезти такую тяжесть, закончив жизнь самоубийством.

— Нет, ты не сделаешь этого, я знаю, — не успеваю ответить, как она легко, невинно касается моих губ своими, — Никогда не вини себя, слышишь?

Кареглазая смахивает кристально чистые капельки подступивших слёз. Я попросту не могу видеть её в таком настроении. Её боль будто по цепочке передается мне.

— Ты обязан идти дальше, — слышу тихий шепот, когда она приближается, чтобы обнять.

— Я идиот, да? — шепчу в ответ, безнадежно дергая затекшими руками. Впервые за очень долгое время на моих щеках появились слезы, послушно стекая вниз, к подбородку.

Она не отвечает, лишь ближе прижимается ко мне, пытаясь усмирить бурю эмоций. Укладываю голову ей на плечо, создавая жалкую иллюзию объятий.

— Мы многое не успели, — боль в легких становится невыносимой, горло нереально сушит, но всеми силами пытаюсь это скрыть.

— Ты прав, — она выдавливает из себя подобие улыбки, но она выглядит уж слишком болезненной.

— Маш, не иди туда, — говорить даже такие короткие фразы сложно, но я не прощу себя, если хоть не попытаюсь остановить девушку, — Я люблю тебя, слышишь? Мне невыносимо будет жить с мыслью, что твоя смерть — моя вина.

— Это мой выбор, Олег. И ты никак его не изменишь.

Хрупкое тельце дрожит в жалких сантиметрах от меня, а я не могу даже притянуть её к своей груди. Нестерпимое чувство беспомощности разрывает изнутри. Все мои попытки повлиять на сложившуюся ситуацию кажутся дико жалкими.

Высокая температура несносным жаром отдаётся в зоне ушей, будто они пылают. Опять пульсация в висках, что заставляет зажмурить глаза.

— Олег? — она выглядит такой обеспокоенной, внутри всё сжимается.

— Молчи, — подаюсь вперёд, затягивая свою девушку в терпкий, наполненный горечью предстоящей разлуки, поцелуй. Слёзы безостановочно стекают по её щекам, движения становятся более напористыми и глубокими, пытаясь восполнить тот пробел, что был в наших отношениях.