Мэвис слушал всё это, слёзы стекали по его щекам, губы превратились в месиво. Он сидел, смотрел в потолок, и сам не соображал, что творил. Голова была ватная, уши заложило. Дыхание сбилось, в горле ощущалась кровь. Мэвис рвал волосы на голове, смотрел в потолок и молчал, а затем уже более громким рванным голосом восликнул:

— Вы же шутите, господин Майлз? — Мэвис с последней надеждой посмотрел на мужчину. Слёзы лились из глаз, на лице сияла нервная улыбка, — Это же всё мне приснилось? Когда я проснусь, всё обязательно будет, как прежде. Все будут живы и счастливы, я вернусь в дом, где даже не вспомню об этом кошмаре.

Майлз пересёкся пустым взглядом, с не менее пустым взглядом Мэвиса. Он тоскливо выдохнул и попытался выдавить из себя что-то ценное.

— Хотелось бы, чтобы это так… Прошло уже около месяца, как ты находишься в коме. Ты находился в моём доме всё это время, уже успели прийти неофициальные документы о том самом пожаре. Кстати говоря, дело замяли, полицейские приняли пожар за несчастый, никем не построенный, случай. Думаешь, это правильно?

— Для чего они так поступили? Почему нельзя было так просто взять и не раскрыть тех идиотов, которые посмели ввьворить настолько ужасные вещи с моей семьёй?

— Потому что это не выгодно высшиму обществу, — прервал его Майлз. Он подъехал к нему ближе на коляске, осторожно поправил повязку и продолжил. — Думаешь, они бы допустили случай, в котором на их хрупкие плечи бы легла вина? Это глупости, Мэвис. Единственное, что их волнует, прикрыть свои обжиревшие задницы фоном криминала и смертей, им гораздо проще заплатить денег кому-то из мафии и спокойно организовать дело. То дело, когда уж точно никто из них не пострадает. Такие уж они, богачи.

— Но тогда, почему, — пустыми, полными слёз глазами, посмотрел на него Мэвис, — Почему они подожги наш дом? Почему? Почему?

Мужчина тяжело вздохнул и взворошил длинные спутанные пряди волос:

— Ты, видимо, меня не слушаешь. Я же сказал, что всё из-за проблем твоего отца с высшим обществом. Найти виновников будет невозможно, все следы стёрты заранее, да и к тому же, имея толстый кошелёк, ты запросто можешь приобрести себе хорошего адвоката. Отсюда можно сделать вывод: тебе не найти виновного. Вина полностью лежит на прослойках высшего общества, тебе до них так просто не добраться.

Мэвису хотелось кричать, хотелось вскочить с кровати, выбить ногой дверь и вернуться обратно домой, где его с замиранием сердца дожидалась семья. Но смотря на опухший пустой взгляд Майлза, Мэвис понял, дом сгорел, и никто больше не ждал его там. Он с тоской посмотрел на мужчину, всхлипнул и закрыл лицо руками. Ему не хотелось верить в происходящее:

— Почему?! Господи, почему выжил именно я?! Почему не мама, не Беатрисс?! Они больше заслуживают жизни, нежели я?! Почему?! Какого чёрта вы меня спасти?! Для чего?!

Мэвис кричал, рвал волосы с головы. Слёзы стекали по покрасневшим щекам, падали на воротник потрёпанной сорочки. Мэвис не мог унять дрожь по всему телу, он не мог перестать кричать, рвать голосовые связки, расцарапывать тыльную сторону ладони в кровь. И тут раздался спокойный, сдержанный голос Майлза, который более менее привёл Мэвиса в сознание:

— Не причиняй себе боль. Думаешь, я зря тебя спас? Ты ошибаешься, Мэвис. Ты прекрасный человек, ты достоин жить. Твоей семье в данном случае не повезло, лишь твоя комната оказалась ближе к выходу. Так уж случилось. Была бы моя воля, я бы спас и твою мать и твою сестру, но сил бежать больше не было. Я итак потерял ноги, пока бежал по раскалённому полу.

Мэвис более менее успокоился. Он всхлипнул, поднял из под ладоней покрасневшие, вздутые глаза и с тяжёлым сердцем сказал:

— Спасибо вам, господин Майлз. Я правда вам благодарен, но спасать меня было ошибкой. Сейчас, когда я потерял всё, что мне было дорого, смысла жить дальше у меня нет…

— С чего ты так решил? — перебил его мужчина, — Ты всё ещё можешь их вернуть. Хочешь, расскажу о моём плане. Только поклянись, что станешь моим последователем и даже после моей смерти, продолжишь это дело.

Мэвис кивнул:

— Я клянусь.

— Вот и славно, — нервно улыбнулся Майлз, — Теперь перейдём ближе к сути. Ты сможешь вернуть к жизни всех, кто был тебе дорог. Сможешь вернуться к прежней, размеренной жизни, правда есть одно небольшое “но”, тебе придётся найти три артефакта, которые запрятаны в неизвестых никому местах. Придётся отыскать эти места, провести переговоры с людьми и раздобыть артефакты. Самое сложное здесь, не раскрыть имени, все считают тебя мёртвым. Ты бы не хотел проблем, которые могут принести тебе разборки с высшим обществом?

Мэвис помотал головой. В тот момент в его сознании что-то сломалось, мысли перемешались в хаотичном порядке, голова загудела. Шестнадцатилетний ребёнок, привыкший с детства жить в роскоши и любви со стороны матери был вынужден столкнуться с суровой реальностью в тот момент, когда он был к этому абсолютно не готов. Поэтому Мэвис и не мог понять, что к чему.

— Господин Майлз, а можете прояснить мне одну небольшую вещь. Вы любили мою маму? Ведь именно вы были её первой любовью?

— Любил, — тяжело выдохнул мужчина, — Поэтому, увидев вдали языки планеми, поспешил к дому вашей семьи, чтобы её спасти. Знаешь, — тяжёлым и пустым взглядом посмотрел он на Мэвиса, — Если бы ни правила, предписанные обществом для аристократии, твоя мать ни за что бы не вышла за муж за такого подлеца, как твой отец. Ведь именно из-за него вся семья, в том числе и твоя любимая сестра, погибли в пожаре. Но не вини его, не вини себя. Вина целиком лежит на обществе, на принятых рамок для стада, которому все безукоризненно следуют. Вини высшие слои общества, вини общественное мнение. Но это не должно мешать тебе двигаться дальше, Мэвис.

— Я понимаю, — неуверенно согласился Мэвис, — Я должен, нет я просто обязан, вернуть маму и сестру к жизни. Ради этого я не пожалею и собственной.

Тогда Майлз улыбнулся и с гордостью посмотрел на парня. Его глаза сверкали уже не ребячеством, они сверкали огнями мечты, самой заветной цели, ради которой, в голове Майлза, мальчик был готов свернуть горы.

— А ты не настолько слаб духом, сколь я от тебя предполагал, — сказал Майлз, его взгляд упал на сидящего на краю кровати Мэвиса, с красными, от разорванных швов, руками, но горящими глазами и сердцем, — Я уверен, ты сможешь исполнить мою, нет, нашу мечту, вернуть Натали к жизни. К тому же ты сможешь вернуть и сестру, которая заменила тебе друзей, ведь так? — улыбнулся мужчина, на что Мэвис, скрипя сердцем, кивнул. — Мне осталось немного, с полученными ранами и прогрессирующим синдромом “бабочки”, я проживу ещё около двух лет. Уже после моей смерти ноша организации, главой которой я являюсь в действующий момент, и ноша нашей общей мечты ляжет непосредственно на твои плечи. Будь сильным и прими мою волю, как должное.

В глазах Мэвиса помутнело. Руки болели, кровь из швов вытекала на простынь, плоть жгло и хотелось выть от боли, но Мэвис держался:

— Что значит “главой организации”? — с распахнутыми глазами спросил Мэвис, — Что означает синдром “бабочки”? Я ничего не понимаю… — раздался тяжёлый вздох.

— Ко всему по порядку. Начнём с организации. Существуют две противоборствующиеся организации. Две мафии, созданные по мнению участников в “благие цели”. Одна, то есть наша, борется за создание нового мира, за активацию механизма, который, по слухам из легенд, способен обращать время вспять и воскрешать мёртвых. Другая же борется против нашей, их цель заключается в так называемом спасении мира, они считают, что при активации механизма произойдёт конец света и миллиарды людей погибнут, даже не зная из-за чего. Но это всё чушь. При активации механизма произойдёт лишь обрушение нескольких зданий, произойдёт низкобальное землетрясение. Никто при этом лишний не пострадает…

Теперь к синдрому “бабочки”. Этот синдром ставится при рождении, он характеризуется ранимостью кожи и её чувствительностью к незначительной механической травме. От него невозможно избавиться, с каждым днём болезнь будет постепенно пожирать моё тело, в лучшем случае его обладатели доживают до сорока. Мне же, получившему вдобавок ожоги, осталось и того меньше. Ещё есть вопросы?