Морщины на лбу Тома разгладились.

– Пока мы занимаемся «Экстрасенсом», предупредите всех главарей мимов о потайных сканерах, – продолжила я. – Обо всех инцидентах докладывать незамедлительно: кто с ними столкнулся, когда и где. Карты с перечнем локаций распространим через Граб-стрит. Далее на повестке – разобраться с союзниками Джексона. Подрежем им крылышки.

– О нем забудут, как только в Четвертом секторе Первой когорты появится новый главарь, – вставил Светляк.

– Претендентов пока нет.

– Люди думают, что Джексон вернется, – вздохнула Элиза. – И опасаются занять его место.

Ничего удивительного. Даже после исчезновения Белого Сборщика его тень, как и прежде, довлела над цитаделью.

По правилам нового главаря мимов избирали в случае смерти предшественника, если подельник не претендовал на титул покойного хозяина. Внутри сектора разгоралась борьба за власть, и в результате победитель заявлял о своих намерениях Потустороннему совету.

Не знаю, успел ли Джексон перед бегством назначить себе новую подельницу. По правде говоря, возможная наместница не заботила меня совершенно. Главное, не допустить склок в Синдикате.

– Наверняка у каждого из вас есть кто-то на примете. Передайте этим людям, пусть не робеют и завтра на суде выдвинут свои кандидатуры. Хватит уже тянуть резину. – Я встала из-за стола. – Распоряжения получите в ближайшее время.

Бормоча «доброй ночи», командующие направились к выходу. Я поручила Нику с Элизой проверить здание, а сама стала собирать бумаги.

Страж не спешил уйти. Впервые за долгое время мы остались наедине.

– Уходишь? – окликнула я его, не поднимая головы.

Он замер на пороге.

– Да, пора. Надо доложить Тирабелл обстановку.

Недосказанность, царившая между нами, угнетала. Золотая пуповина – хрупкая нить, связавшая наши фантомы, – обычно передавала мне мысли и эмоции Стража, но сейчас я ощущала лишь отзвук собственной пустоты.

– Пейдж, ты должна устранить союзников Джексона, – помедлив, произнес он. – Такова воля Тирабелл, а ее лучше не злить.

– Ты ведь слышал…

– Речь не о союзниках в целом, а о двоих в частности, – перебил меня Страж.

Ясно: Зик и Надин.

– Уже донес, что они не изгнаны из I-4? – Я зыркнула на собеседника из-под челки.

– Пока еще нет.

– Но собираешься.

– У меня нет выбора. Рано или поздно Тирабелл спросит.

– И ты расскажешь.

– По-моему, Пейдж, ты сердишься.

– Да неужели?

– Да.

Я потерла переносицу.

– Тирабелл беспокоится из-за жалкой горстки сторонников Джексона, – начала я, немного успокоившись. – И между прочим, переживает совершенно напрасно. Да, она его ненавидит, ненавидит заслуженно, по вине Джексона вы очень много выстрадали, но эти бесконечные напоминания отвлекают от насущных проблем, вроде «Экстрасенса».

– По мнению Тирабелл, в глубине души ты питаешь тайную привязанность к прежнему главарю мимов, отсюда и нежелание искать ему замену. Якобы ты надеешься на возвращение Джексона. Отказ изгнать Зика и Надин лишь усугубит ее подозрения.

– Что за чушь? – Я поспешно натянула куртку. – Ладно, я разберусь. Дай мне пару дней.

– Ник любит мальчишку, а ты не хочешь его огорчать.

– Может, ты и научился читать мысли Тирабелл, но в мою душу не лезь!

Страж промолчал, однако глаза его полыхнули огнем.

Кровь бросилась мне в лицо. Опасаясь новой вспышки гнева, я схватила сумку и ринулась к двери.

– По-твоему, я бессловесная пешка Рантанов и чересчур ревностно исполняю свой долг, – бесстрастно констатировал Страж, вынудив меня замереть на полдороге. – Тирабелл – моя избранная правительница, которой я служу верой и правдой, однако не нужно считать меня бездумным инструментом ее воли. Не забывай: я сам себе хозяин и не единожды ослушивался Рантанов. Не тебе меня упрекать, Пейдж.

– Можно подумать, я не в курсе.

– Ты это знаешь, но тем не менее не веришь.

Из моей груди вырвался вздох.

– Я уж и сама не пойму, чему верить.

Страж впился в меня взглядом, а затем легонько взял за подбородок, чуть запрокинув голову. Мое сердце бешено забилось, норовя выскочить из груди.

Прикосновение пробудило затаенные желания, дремавшие с той памятной ночи накануне поединка. Мы молча смотрели друг на друга, связанные едва уловимым касанием его пальцев. Не знаю, чего именно мне хотелось, меня раздирали противоречивые желания: «Уйди. Останься. Поговори со мной».

Мои руки машинально взметнулись вверх, погладили могучие плечи и сомкнулись у Арктура на затылке. Его ладони спустились по спине к талии. Я вглядывалась в него, точно в карту, выискивая знакомый, но почти позабытый маршрут. Когда наши лбы встретились, мой лабиринт по обыкновению озарился сотнями огней.

Секунду мы стояли неподвижно. Потом мои пальцы нащупали ложбинку у его горла, где бился пульс, – и меня в очередной раз поразило: ну зачем бессмертному существу сердце? Страж перебирал мои кудри; я чувствовала его дыхание, чувствовала, как под кожей разгорается огонь. Изнемогая от страсти, я притянула его к себе, и мы слились воедино.

Словно кто-то разжег костер после проливного дождя. Я жадно припала к его губам, и он ответил страстным поцелуем. Сначала возник привкус вина с дубовой ноткой, а после я ощутила ни с чем не сравнимый аромат Стража.

Долгая разлука отзывалась напряжением во всем теле. Прижавшись к могучей груди Арктура, я надеялась, что напряжение исчезнет, но с каждым мгновением мне хотелось прижаться еще крепче, еще теснее. Мы целовались исступленно, до боли, обострившейся из-за хронического воздержания. Тщетно мои пальцы шарили по двери в поисках ключа или щеколды; наша тайна в любой момент грозила выплыть на поверхность, однако я уже не могла остановиться.

Язык Стража скользнул мне в рот. Наши ауры привычно переплелись. Меня бросило в дрожь от мысли, что случится, застань нас сейчас Тирабелл или кто-то из Рантанов. И без того хрупкий союз мгновенно распадется.

– Страж, – выдохнула я.

Он спешно отстранился, но в следующий миг я притянула его обратно, не в силах противиться влечению. Его ладони легли мне на талию, губы исследовали шрам на щеке, обжигая тонкую, точно папиросная бумага, кожу. Страж бережно расстегнул молнию на моей куртке и принялся осыпать поцелуями шею, украшенную подвеской-оберегом. Меня охватила сладкая истома, из груди вырвался хриплый стон.

В последний момент я заметила чужой лабиринт. Рывком высвободилась из объятий Стража и рухнула в ближайшее кресло. Секунду спустя на пороге возникла Мария.

– Забыла пальто, – пояснила она. – Страж, ты еще здесь?

Рефаит наклонил голову:

– Мы с Пейдж обсуждали частный вопрос.

– Ясно. – Мария взяла пальто, висевшее на спинке кресла. – Пейдж, милая, да ты вся горишь!

– Есть немного.

– Обязательно проконсультируйся с Ником. – Мария смерила нас пристальным взглядом. – Ладно, не смею отвлекать.

Набросив пальто на плечи, она скрылась за дверью.

Страж не двинулся с места. Адреналин пульсировал у меня в висках и разливался по венам. Мною завладела безграничная нежность, прикосновения рефаита сломили броню, вопреки моей воле сковывавшую сердце. Мы остались вдвоем – в безлюдном, защищенном от посторонних глаз пространстве.

– Я и забыла, чем чреваты наши посиделки, – раздался в тишине мой преувеличенно веселый голос.

– Хм.

На долю секунды наши взгляды встретились. Мне до боли хотелось поверить в его искренность, но всякий раз перед внутренним взором вставал Джексон с этой своей издевательской ухмылкой: «Арктур Мезартим – не более чем приманка, на которую Тирабелл ловит наивных дурочек. Покорный инструмент ее воли… А ты, милочка, клюнула».

– Пора по домам… Нужно выспаться, – пробормотала я, вставая. – Завтра суд над Иви.

Иви обвиняли в пособничестве Старьевщику, продававшему ясновидцев на сером рынке.

– Не сомневаюсь, ты примешь верное решение. – Каким-то чутьем Страж уловил мою неуверенность.