Счастливое воссоединение.
– Привет, Фил, – улыбнулась я, когда другой фантом исполнил над моей головой круг почета.
Питер угрюмо подтолкнул меня локтем и поспешил к своему обожаемому медиуму.
Прикованные мощным заклинанием к логову, музы не могли покинуть пределы дома. Если не отыскать и не стереть кровь, которой Джексон воспользовался для обряда, они обречены навеки томиться под кровлей логова I-4.
Поднявшись на второй этаж, я замерла перед дверью в свою прежнюю комнату. Наконец, собравшись с духом, толкнула створку. Все дорогие сердцу вещи, накопленные за три года в роли подельницы, исчезли: и прелестный резной сундучок со старинными безделушками и диковинками, купленный на черном рынке; и книжная полка, недавно еще ломившаяся от запрещенной литературы и грампластинок. Даже кровать испарилась без следа. Лишь разрисованный звездами потолок напоминал о бывшей обитательнице.
Лабиринт уловил присутствие чужой ауры. Я резко обернулась. На пороге, облаченный в расстегнутую до пояса блузу, стоял Переросток. При виде меня он убрал ладонь с рукояти ножа.
– Темная владычица. – Том отвесил мне глубокий поклон. – Мои извинения. Думал, в дом нагрянули посторонние.
– В принципе, недалеко от истины. Именно таковой я здесь себя и ощущаю.
– Понимаю. Неловкое чувство. – Он пошире распахнул дверь. – Прошу.
Переросток повел меня в соседнюю комнату, где прежде помещался кабинет Джексона. Здесь ничего не изменилось. Я примостилась на краешек шезлонга, Том устроился на кушетке, оставив кресло главаря мимов пустовать.
– Внизу, если не ошибаюсь, тоже гости?
Не успел он договорить, как в кабинет, окруженная музами, впорхнула Элиза.
– А, знаменитая Страдающая Муза. – Переросток галантно поцеловал ей руку. – Позвольте предложить вам выпить. В Гардене мне попался отменный бренди.
– Звучит многообещающе. – Элиза села рядом с Томом и лучезарно улыбнулась.
Он вопросительно глянул на меня, но я отрицательно покачала головой. С интересом рассматривая Элизу, Переросток потянулся за бутылкой.
– Итак, моя королева, чем могу быть полезен?
– Не просветишь, как продвигаются дела в секторе?
– С превеликим удовольствием.
– В частности, меня заботит, не проявлялся ли Белый Сборщик?
– Нет, не враг же он себе. Если у Джексона осталась хоть крупица здравого смысла, он сюда не сунется.
Я откашлялась.
– А двое «Печатей»?
При упоминании «Печатей» Том скривился и плеснул Элизе щедрую порцию бренди.
– К моему появлению они оба укрывались в здании. По твоей просьбе я предложил им кров, однако Надин отказалась, и Зику пришлось последовать за сестрой. К счастью, он убедил ее не устраивать склок. Она заявила, что отправляется на поиски Сборщика. – Переросток вручил Элизе бокал. – Уверен, именно Надин, по наущению тех, кто считает ее законной преемницей, взорвала склеп Юдифи. Этим они надеялись привлечь внимание Джексона, показать, что у него есть преданные сторонники в цитадели.
Вот почему мишенями выбрали нас с Дидьеном. Ключевые фигуры в Синдикате, мы служили живым воплощением фиаско, которое потерпел Джексон.
– Очевидно, их отчаянная попытка выманить Сборщика не увенчалась успехом. – Том кивнул на пустующее кресло. – Если верить моим каналам в Ковент-Гардене, кучка мятежников распалась. «Печати» изгнаны, бояться нечего.
Стало быть, можно не бояться сторонников Джексона и меньше опасаться Тирабелл.
– Спасибо, Том. Приятно видеть, что у тебя всё – и все – под контролем.
Мы с Элизой встали. Переросток снова поцеловал гостье руку, задержав ее дольше, чем позволяют приличия.
– Был счастлив познакомиться, – пропел он.
Элиза с победоносной улыбкой выплыла в коридор.
Одной заботой меньше. Теперь Тирабелл успокоится, хотя бы два ее приказа выполнены – союзники Белого Сборщика разгромлены, а «Печати» изгнаны. Однако особо радоваться нечему: если Зик и Надин отыскали Джексона, рефаиты наверняка прибрали их к рукам.
Я уже собралась уходить, но Том вдруг щелкнул пальцами и достал из кармана свиток.
– Чуть не забыл. Зик просил передать это Алому Взору. Лучше не читай. Здесь любовное послание, очень трогательное, но с намеком на расставание и разбитое сердце.
– Невежливо читать чужие письма.
Переросток лучезарно улыбнулся:
– Главарь мимов обязан следить за всем, что происходит в его секторе.
Я спрятала свиток во внутренний карман, не забыв застегнуть его. Может, Ник хоть немного утешится.
– Темная владычица, не сочти за дерзость, но… – (Натолкнувшись на пылкий взгляд, я вопросительно подняла брови.) – Всякий лидер Синдиката нуждается в верном подручном. – Ладонь Переростка легла мне на талию. – Если захочешь… э-э-э… частной аудиенции, ты всегда знаешь, где меня найти. – Он приблизился почти вплотную, я ощущала аромат пряного масла, различала каждую черточку его лица.
Но сердце мое даже не екнуло.
– Том, – мягко проговорила я, пятясь к двери, – мы ведь едва знакомы. Честное слово, я польщена, но…
– Ясно, – мрачно перебил он, – у тебя уже есть возлюбленный.
– Да. В смысле, нет. – (Черт бы его побрал!) – При любом раскладе я не могу принять твое предложение. Однако твоя преданность достойна восхищения. И кстати, спасибо.
На хмуром лице промелькнула улыбка.
– За что?
Я легонько поцеловала его в щеку.
– За то, что спас мою шкуру на «Арене розы».
– Приглашается Рыцарь Лебедь, повелительница мимов IV-4. Какое дело привело тебя к темной владычице?
Миновала половина аудиенции, а визитеров не убавлялось. Ясновидцы расступились, пропуская Рыцаря Лебедь. В поединке ей здорово досталось от Красной Шапочки, и теперь бедняжка шла, опираясь на трость. Повелительница просила денег на починку разрушенного здания в ее секторе.
Вспотевшая, я сидела между Светляком и Винн и проклинала себя за то, что поддалась на уговоры командующих. Устроить аудиенцию – их инициатива. Мне же хотелось рвануть на улицу: собирать информацию, выяснить наконец, правдиво ли донесение. А главное – переговорить с Даникой, самой надежной и единственной нашей ниточкой к «Экстрасенсу». Ядро нужно разыскать, чего бы это ни стоило.
Вперед выступила прорицательница с мольбой о продовольствии. Винн пообещала связаться с Жемчужной Королевой и уладить вопрос. Очередной проситель интересовался, нельзя ли перенести его ячейку в другое место, поскольку в их районе установили сканер и такое соседство изрядно действовало на нервы.
– Конечно, мне как сенсору ничего не грозит, – произнес он, заставив меня содрогнуться, – но мало радости ходить туда-сюда мимо этой штуковины. Мои товарищи тоже вне себя, а низшие касты вообще не могут и носа на улицу высунуть.
Я сказала, что подумаю о переводе ячейки в соседний квартал.
Аналогичные прошения посыпались со всех сторон.
Страшно представить, как обернется ситуация, если четвертая каста и впрямь попала под удар.
Последним в списке визитеров значился Грош, главарь мимов Пятого сектора Второй когорты. Подобно Рыцарю Лебеди и Переростку, он служил подельником у поставщика серого рынка, а после смерти своего покровителя на «Арене розы» по праву занял его место. Тело Гроша покрывали татуировки, брови были выкрашены в пронзительно-оранжевый цвет. До сих пор мы с ним еще не обменялись и парой слов.
– Темная владычица, накануне Светляк наведался в мою ячейку – набрать добровольцев для некоего предприятия, осуществлявшегося под твоим, смею заметить, руководством. Наш заклинатель вызвался поучаствовать, и до сегодняшнего дня о нем ни слуху ни духу. Я желаю знать, где он.
Светляк покосился на меня.
– Боюсь, твой заклинатель не вернется. Мне очень жаль, Грош. Его убили десантники.
По залу пробежал ропот. Десантники. Военный термин, прежде неслыханный в цитадели.
Грош скрестил костлявые руки на груди:
– Как это случилось?
Видя, что я колеблюсь с ответом, он разразился негодующей речью: