Далее. Допустим, обе капсулы удалось достать – и что дальше? Видимо, придется перевезти их в тот комплекс мистиков, который не предназначен для посторонних. И попытаться каким-то образом вскрыть – о том, как это сделать, ни Фэб, ни кто-либо другой никакого понятия не имел. Обычно капсулы открывают корабли. Но здесь иная ситуация, и они должны открываться как-то ещё. Просто обязаны открываться как-то ещё… Фэб долго ломал себе над этим вопросом голову, и пришел к выводу, что с капсулами придется быть максимально осторожными, ведь существует вероятность того, что их можно открыть случайно, до срока, до прибытия.

И последнее. Два тела в псевдо-смерти… или это уже не псевдо? Одно тело сохранно, или должно быть сохранно, другое может быть необратимо повреждено. Если бы речь шла о человеческом существе, оно точно было бы повреждено необратимо, но, поскольку речь идет о Сэфес… Как ни старался Фэб, он не мог себе представить дальнейшую тактику работы с тем, с чем предстоит столкнуться. Разумеется, он знал в теории о том, что делают с телами экипажей корабли во время длительной работы, но одно дело – знать в теории, а другое – попытаться восстановить организм, из которого убрана практически вся жидкость, и которое охлаждается до критических отрицательных значений. Да, верно, технологии сетевых инженеров позволяют проделывать с телами подобные фокусы, но мы – не сетевые инженеры, и подобными технологиями не обладаем. Попробовать поместить в среду? Ну да, в ту самую среду, которая используется в критических состояниях для стабилизации того, что осталось от организма. Но сработает ли это в данном случае? «Не видишь объект, не видишь и тактику, – то и дело напоминал себе Фэб. – Сижу тут, и переливаю из пустого в порожнее. Допустим, это всё действительно так, как я думаю – и что с того? Всё равно, так я ни до чего не дойду. Только практика, только в процессе, иначе никак. Но ведь нужно будет хоть что-то предварительно подготовить? – возражал он внутреннему голосу. – Вот только что? Несколько вариантов активных сред, например. Это логично. Хорошо, на счет сред понятно. Но ведь нужно и всё остальное. Интересно, что сможет предоставить Эрл? Что у них вообще есть? Ладно, возьму ребят, и наведаемся к ним, посмотрим».

Две задачи требовали разделения на две группы, поэтому Берта, Эри, и Саб, в сопровождении Шилда, разумеется, решили заняться вопросом проходки тоннеля, а группа, в которую Фэб включил себя, Кира, Ита, и Скрипача, занялась вопросами следующего этапа. К первой группе вскоре присоединился отец Анатолий, и один из мистиков помоложе, а вторая группа теперь днями и ночами пропадала в закрытой миссии. Было принято решение собрать там аналог госпитального комплекса, причем в возможной максимальной комплектации.

Затея с часовней удалась на все сто процентов, отец Анатолий даже не ожидал такого успеха. Он организовал несколько мероприятий, которые провел сам лично, и результат его, по его же собственным словам, просто поразил.

Первым мероприятием была небольшая речь после воскресной проповеди, в которой отец Анатолий рассказал о трагически погибших во время боевой миссии врачах, которых похоронили здесь их родственники. Так же отец Анатолий рассказал о присвоении этим врачам волей Королевы конклава Санкт-Рена святости «за героическое спасение раненых». Народ посочувствовал и внял. О миссиях Санкт-Рены и тамошних подвижниках были наслышаны даже на Окисте.

Через неделю, опять же после проповеди, отец Анатолий рассказал, что родные погибших святых дали согласие на установку памятной часовенки «в красивом месте», и переноса праха. Люди идею поддержали, мало того, некоторые вызвались помочь в постройке, поэтому еще через неделю двухметровая пирамидка со свежим золоченым каноническим крестом уже красовалась на высоком утесе, километрах в десяти от бывших могил. Обе урны откопали, перевезли, замуровали в стену, повесили табличку, и уже на следующий день на ближайшем дереве повисли первые ленточки.

А еще через день отец Анатолий, временно отстранившись от проходки тоннеля, прилетел в гости к Фэбу – пить.

– Слушай, это ужасно, – говорил он, размахивая стаканом в воздухе чуть ли не перед носом Фэба. – Это ужасно, говорю я тебе! Я этого в жизни не отмолю! Это же подлог! Обман! Нет, конечно, я не вчера родился, и про то, как наживаются на подобном некоторые деятели, я в курсе, но чтобы я сам… такое…

– Да угомонись ты, – попросил Фэб. – Кому от этого хуже?

– Кому от этого хуже?! – заорал отец Анатолий. – Ты слово «совесть» слышал когда-нибудь? Какой я был кретин, когда сказал тебе, что это благая ложь. Да, она благая. Но чтобы такое…

– Ну давай добудем где-нибудь мощи настоящего святого, и туда перенесем, – предложил уже успевший слегка поддать Фэб. – Добавим новое имя, всё честь по чести…

– Ты хоть понял, что сказал? – опешил отец Анатолий. – Добыть мощи? Это вообще как?!

– Ну… не знаю, – Фэб задумался. – Поискать.

– Сдуреть можно, – пожаловался отец Анатолий. – Но вообще идея про то, что можно потом использовать часовенку для настоящих мощей… Или, слушай, – он оживился. – Я придумал! Не надо никого искать, пусть живут себе святые с миром, или покоятся, не важно. Я проеду миссии, и привезу туда частицы святой земли отовсюду. И никакого больше обмана. Назовем потом часовенку как-нибудь… вот какое слово, когда ты стоишь, и весь мир перед тобой в этой часовенке, и ты можешь одновременно приложиться, например, ко всем святым местам?

– Отличная идея, – одобрил Фэб. А ведь действительно, будет хорошо. – Название? Сейчас придумаем. Надо что-то про любовь, про мир, про объятия… такое… – Фэб щелкнул в воздухе пальцами.

– Про объятия не надо, – строго ответил отец Анатолий. – А вот про мир и любовь… Я подумаю. Только, Фэб, очень тебя прощу: впредь не нужно больше меня в такое втягивать. Пожалуйста.

– Первый и последний раз в жизни, Толь, – приложил руку к груди Фэб. – Клянусь, что больше не буду.

Первые метры проходки дались относительно легко, но вот дальше начались проблемы. Во-первых, молодежь, которая, как позже выяснилось, все-таки прилетала гадать на свечках даже поздней осенью, тут же вычислила катер, на котором планировали вывозить камень, и проявила к нему живейший интерес. Пришлось спешно менять планы, и везти камень к дому – якобы он понадобился для того, чтобы обустроить что-то в саду. После этого прокола работы на несколько дней приостановили, место замаскировали, как смогли, и принялись демонстративно сооружать из обломков никому не нужные лавки и загородки для клумб. Во-вторых, скала, хоть и стабилизированная, оказалась горазда на сюрпризы – видимо, потому что стабилизировали её очень давно. В результате решили сменить оборудование, и не резать, а плавить камень. Впрочем, и от этой идеи быстро отказались: маскировать такие работы было еще сложнее.

Но, тем не менее, за десять дней сумели пройти почти десять метров. Меньше, чем планировал Эрл, но больше, чем планировала Берта.

– Давайте пока что камень складывать в самом проходе, а вытаскивать по возможности, – предложила Эри. – Сначала-то понятно, места не было. Но теперь оно есть! Почему бы не воспользоваться?

Она была готова в этом тоннеле находиться постоянно, равно как и Саб. Их чуть ли не силой приходилось оттуда уводить – кажется, они и сами удивлялись такому своему рвению, у которого не могло быть объективных причин.

– Ребята, нельзя там сидеть столько времени, – увещевал Фэб. – Вы и так там каждую ночь практически.

– Хочется как-то поскорее, что ли, – без особой уверенности отвечал Саб.

– Поскорее – что? Докопаться? А то, что у нас еще не всё готово, вас не смущает? Не торопитесь, пожалуйста. Не дело это, так гнать. Включите головы, в конце-то концов. И очень прошу, будьте осторожны.

…Впрочем, лихорадочное нетерпение постепенно стало овладевать всеми, даже невозмутимый Эрл, и тот нет-нет, да начал проявлять совершенно несвойственную ему поспешность. И, кажется, интересовали его всё-таки не только деньги, ему и впрямь не давала покоя вся эта история. Он наведывался к тоннелю если не каждую ночь, то через ночь уж точно. На двенадцатый день он тоже прилетел, но ближе к утру – в очередной раз проедать Эри и Саба, и посмотреть, далеко ли они продвинулись. А заодно и помочь. Против помощи, понятное дело, ни Эри, ни Саб ничего не имели.